Элизабет - Черный Город

- Эш,- выдыхает она, запрокидывая голову вверх.

Её губы касаются моих. Они едва успевают соприкоснуться, но сила, подобная удару молнии, проходит через них и попадает прямо в моё сердце. Вспышка боли терзает мою грудь изнутри. Натали подаётся назад, и я знаю, что она ошеломлена так же, как и я, когда чувствую это:

Второе сердцебиение у меня внутри.

- Натали...

Грубые руки хватают меня в темноте, и Грегори победоносно вопит: - Попался! Ты мертв, кровосос!

Вспышка света и я быстро отхожу он Натали. Она изучает меня сквозь густые ресницы. Что-то не так. Её губы бледны, она с трудом дышит.

- Что ты с ней сделал, полукровка? - требует ответа Себастьян, бросаясь к ней.

Она открывает рот, но не произносит, ни слова. Вместо этого она разворачивается на каблуках и выбегает из зала, хлопнув дверью. Как только она исчезает, боль в моей груди проходит, и я почти верю, что этого никогда и не было. Это все - лишь плод моего воображения? Тогда почему она так отреагировала?

Она тоже это чувствует?

СЕБАСТЬЯН ВЕЗЕТ МЕНЯ ДОМОЙ, суетясь надо мной всю дорогу. Как только мы переступаем порог дома, я отправляюсь в лабораторию Крейвена, притворяясь, что мне нужны еще лекарства для сердца. Губы до сих пор покалывает от моего почти состоявшегося поцелуя с Эшем, моё сердце бешено бьется в груди от моего безрассудного поведения. Что заставило меня ласкать его вот так, перед всеми? Он, наверное, считает меня сумасшедшей! Хотя... он ведь прикоснулся ко мне в ответ.

Нечто очень странное произошло между нами в этом зале. Я действительно чувствую, как сердце Эша бьется у меня внутри? Как такое вообще возможно? Сердца у полукровок вообще не бьются! Мне нужно поговорить с Крейвеном. Возможно, он слышал уже о таких случаях, происходивших прежде.

Он один в лаборатории, склоняется над микроскопом, его очки в форме полумесяца сидят на кончике его длинного носа. На рабочем столе позади него стоят мензурки, наполненные радужными жидкостями; красочными, цветными жидкостями: красной, золотой, зеленой, белой и синей.

На пути к Крейвену я прохожу мимо двери с серебристой отметкой над ней. Что там внутри?

- Здравствуйте, юная леди. Чем могу быть полезен? - спрашивает он.

Я не могу смотреть прямо на него - я боюсь, что он может увидеть на моем лице выражение вины. Никто никогда не должен узнать о том, чем я занималась с Эшем.

- У меня научный вопрос. Мы проходим генетику по биологии и мой учитель сказал, что сердца у полукровок не бьются. Это так?

Крейвен протирает свои очки.

- Верно.

- Парень в моем классе сказал, что знал полукровку, у которого есть сердцебиение, но разве это возможно? Такое когда-нибудь случалось?

- Не думаю. Сердца полукровок не бьются, потому что им просто не нужно этого делать.

- Как это?

- Ну, по официальной теории, полукровки - это проклятые души, вынужденные жить между царствами живых и мертвых.

Крейвен скептически морщит лоб. Он берет образец крови из холодильника и помещает пластинку под микроскоп. Я смотрю в окуляр. В кровяной плазме извиваются крошечные микроскопические существа.

- Что они такое?

- Трипаносома вампириум. Они - то, что поддерживает жизнь в полукровках. Они насыщают кислородом их органы...

- Значит, их сердцам просто незачем биться?

- Именно. Поэтому они бездействуют. И это только одна из многих особенностей скрещивания ДНК Дарклингов и людей.

- А могут ли их сердца когда-нибудь... э... заработать?

- Никогда не слышал, чтобы происходило подобное.

Мои плечи опускаются. Должно быть, я просто себе это вообразила. Я имею в виду, я поцеловала Эша... вроде. Это заставит сердце любой девушки выскочить из груди, верно? Очевидно, все именно так и было.

Я иду наверх, более смущенная, чем когда-либо. Мне нужно поговорить с ним об этом сегодня на праздновании дня рождения Жука, но что мне сказать? Я не знаю, что чувствовала во время нашего поцелуя. Мать никогда не простит меня, если узнает, что меня привлек Дарклинг. И я не могу просто забыть тот факт, что моего отца убил Разъяренный. Но разве он не хотел, чтобы Дарклинги и люди жили вместе, как равные? Возражал бы он на самом деле?

Я потираю виски, чувствуя, как начинает болеть голова. Нет смысла терзать этими мыслями свою несчастную голову, пока я не узнаю, что думает Эш о том, что случилось. Сначала разберемся с главным. Мне необходимо каким-то образом избавиться от Себастьяна. Я ни за что на свете не позволю ему идти за мной на баржу к Жуку, чтобы всё испортить. Самый лучший выход для меня - это новый охранник, который будет за мной приглядывать; а уж потом я придумаю, как его сбагрить, когда доберусь до дома Жука.

Я иду в комнату к матери. Она сидит на краю своей кровати, уставившись на жемчужный браслет в своей руке. Она одета в длинное голубое платье, туго затянутое на талии, чтобы подчеркнуть её модную тощую фигуру, а ее блестящие черные волосы завязаны в пучок, открывая её худое лицо, которое кажется вытянутым. Если бы я обняла её, то уверена, она рассыпалась бы словно стекло. Думаю, это хорошо, что она никогда не хотела, чтобы я прикасалась к ней.

- Всё хорошо? - спрашиваю я.

- Не могу застегнуть браслет.

Я застегиваю браслет вокруг её тонкого запястья.

- Полагаю, это не визит вежливости. Чего ты хочешь? - спрашивает мама.

- Я хочу нового телохранителя.

- Опять ты об этом?

- Да, опять и снова. Ты же знаешь, что я больше не встречаюсь с Себастьяном. Становится неловко, что он всё время ошивается возле меня, - я умалчиваю, что сегодня вечером у меня свидание с полукровкой и не хочу, чтобы Себастьян об этом узнал.

- Хорошо, - устало говорит мама.

- Спасибо! - ого, да это оказывается проще, чем я ожидала.

- Но только по вечерам и в выходные. Себастьян продолжит приводить тебя в школу и забирать из неё.

Я знала, что получила желаемое слишком легко.

- Почему?

- Потому что я так сказала, - говорит она.

Это лучше, чем ничего.

Я спешу к себе в комнату и немедленно начинаю подыскивать себе наряд для сегодняшнего вечера, одновременно скидывая с себя одежду. Краешком глаза я ловлю своё отражение в большом, во весь рост, зеркале, и приостанавливаюсь, мои глаза задерживаются на вздымающемся шраме, царапине, спускающейся по моему сердцу. Это было глупо, думать, что я ощущала, будто сердце Эша бьется во мне. Как сказал Крейвен, это просто невозможно. С другой стороны, даже если бы сердца полукровки действительно бились, это не объясняет, что именно я почувствовала в своей груди. Единственное рациональное объяснение произошедшему в том, что моё сердце перенапряглось от боя на мечах, и мне пришлось пережить странные ощущения, вот и все. Так почему же я в это не особо верю?