Сьюзан Кей Куинн - Открытые мысли

Я отвела телефон подальше, чтобы было видно мое лицо и изменившихся, выстроившихся в ряд позади меня. Я глубоко вздохнула. — Меня зовут Кира Мур, и я такая же, как они. Меня похитило ФБР, привезло сюда, а затем отправило в тюрьму вместе с сотней таких же детей как я. Только из-за того, кем я являюсь, — я медленно подошла к изменившимся. Я могла только представить, как это выглядело для Марии — босые, в больничной одежде изменившиеся, двоих все еще держат на руках санитары, мысленно борются с агентами за контроль над своими мыслями.

— Я забираю этих детей отсюда обратно домой к их семьям.

Я снова навела камеру на главного агента и смогла разглядеть решительность на его лице. Это была его цена за происходящее. — Это беспорядок Кестреля, — сказал он, достаточно громко. Я была уверена, что он сделал это нарочно. — Пускай сам разбирается, — он медленно опустил пистолет. Громче он сказал: — Я уверен, это простое недоразумение, — второй агент настороженно посмотрел на него, но опустил оружие, и охранники последовали его примеру.

Агенты оставили мысли изменившихся, и все медленно поднялись. На их лицах отражалась неуверенность. Охранники и агенты отступили в сторону, освобождая нам главный выход.

На секунду я испугалась, что это была ловушка. Но если они нападут на нас, это будет заснято на телефон. Я влезла в разумы медсестры и санитаров, наших невольных соучастников побега. «Пожалуйста. Помогите нам» . Я дала им возможность решать. Если они не хотят нам помогать, я не буду их заставлять. Как-нибудь я смогу вывести изменившихся и двух детей без сознания через эти двери. Я не была уверена, куда нам идти, но нам нужно было уходить отсюда. Нам просто нужно выбраться с базы, прежде чем агенты передумают нас отпускать.

Санитар перекинул одного изменившегося через плечо, медсестра и двое других изменившихся подняли второго. Другой санитар отстал, замыкая наш путь к лифту. Я не завидовала агентам, когда Кестрель узнает о случившемся.

Мы объединились и прошли мимо толпы читающих, охранников и агентов. Я держала телефон, направленным на них, словно он был оружием истины. Я не повернулась к ним спиной, пока все изменившиеся не прошли через двойные стеклянные двери. Когда мы оказались снаружи, мы стояли какое-то время. Изменившиеся задрожали, когда холодный воздух коснулся их босых ног.

Я заметила несколько машин на парковке, беспокоясь о том, как долго придется взламывать систему, и может ли кто-то из изменившихся водить. Я устала, и мы рисковали жизнью всех, если бы посадили изменившегося за джойстик. Возможно, я могла бы запрограммировать на автопилот машину. По крайней мере, я знала, куда мы отправимся.

Когда я собиралась ступить с бордюра, небольшой фургончик вывернул из-за угла. Водителем был уборщик, который мыл внутри окна. Я не знала, как и когда ему удалось улизнуть, но он сделал это и подъехал к погрузочной платформе. Не было видно настоящего водителя грузовика.

— Подвезти? — спросил он с усмешкой. Облегчение нахлынуло на меня, и я едва удержалась на ногах.

В конце концов, мы сделали это.

Глава 35

Судья правды прикоснулся ко мне своими жесткими руками и осмотрел своими слезящимися глазами.

Я старалась не дрожать.

Мария расчистила пространство в комнате, половина изменившихся толпилась там, другая половина ела. Но Мария хотела снять меня на камеру, чтобы объяснить, кем мы были, и что могли делать. Была середина ночи, но наша история, возможно, будет в эфире несколько дней.

Я связала свои мысли со съемочной группой, чтобы успокоить их. Демонстрации волновали людей. Судья правды сидел напротив меня и искренне верил, что он сможет прочесть мои настоящие мысли, держа меня за руку и задавая вопросы. Камеры были обращены на нас, и гул разговоров над нашими головами поднимался сзади и транслировался на экран. Я связала мысли с интерфейсом, чтобы убедиться, что он улавливает мои мысленные ответы.

«Тебя зовут Кира Мур?» — спросил судья правды.

«Да».

Он нахмурил лоб, вероятно ожидая эмоций. Конечно, он не получит от меня ничего, пока я не влезу в его разум и не захочу, чтобы он узнал мои мысли.

«Тебе шестнадцать?»

«Да».

«Ты живешь на Мэнор Роуд в Гарни, штат Иллинойс?»

«На данный момент я живу в комнате в «Трибун Тауэр» , — это вызвало смех всех присутствующих.

«Ты родилась в 2090 году?» — этот вопрос был с подвохом. Если бы я родилась в 2090, мне должно было быть двадцать лет, а не шестнадцать. Я могла бы контролировать, какие вопросы он задает, и это выглядело бы, как настоящие мысли. Но это не поможет.

«Нет».

«Ты веришь, что можешь контролировать мысли других людей?»

«Да», — это явно шокировало его. От меня не исходило никаких мыслей или эмоций, которые могли бы выдать, что я вру.

«Тебе поставили диагноз отклонения?» — хорошо, это меня раздражало.

«Нет. Хотя у меня могли быть отклонения, раз я являюсь джекером» , — больше смеха.

Его очки съехали на нос. «Ты контролируешь сейчас мои мысли?»

«Нет» , — это было правдой. Я уже объяснила, что могу сказать все что угодно, и он поверит в это. Но это произойдет только, если я проникну в его мысли. Чтобы он не решил, это будет его собственный выбор.

«Ты можешь контролировать мои мысли?»

«Да» , — он остановился, вероятно, требуя доказать. Я не хотела, но если бы он попросил, я бы сделала это.

Вместо этого он спросил. «Как долго ты контролируешь мысли?»

«Около шести месяцев».

Я представляла, как Раф просыпается утром и видит меня в новостной ленте. Я была рада, что уже все ему рассказала, и он не услышит в новостях, что я лгала ему. Если бы я поверила Рафу с самого начала, возможно, я была бы сейчас с ним, держась за руки и глядя в эти насыщенно карие глаза, а не на старого мужчину и съемочную группу. Все было почти также плохо, как звучало.

Судья правды в конечном итоге был удовлетворен. Или, по крайней мере, не желал признать, что он не мог отличить мои настоящие мысли.

Люди Марии также опросили изменившихся, и их лица засветились на экране. Нам некуда было идти, поэтому мы остановились в «Триб-Тауэр» и ждали, когда родители изменившихся увидят новости и явятся сюда. Здесь было не так много кроватей, поэтому мы спали на полу. Изменившиеся свалились как щенки.

На следующее утро несколько старших джекеров пришли к Марии со своими историями. Они подверглись допросу судьи правды, и это заставило меня смеяться. Они должны были скрываться у всех на виду, ведь джекерам удалось избежать лагеря. Через некоторое время я перестала смотреть повторы новостей, видео со мной, рассказывающей все о больнице. Снова и снова мелькало мое лицо.