Улыбающаяся - Тростниковая птичка

Бункер мы все-таки вскрыли - внутри не было ничего особенного: три небольших комнаты без мебели, бетонные стены с облупившейся краской и отваливающейся штукатуркой, огромные толстые кабели, змеившиеся по стенам и потолку, железные коробки с кучей непонятных лампочек и переключателей, помеченных аббревиатурой. Хорошо хоть внутри пыли не было. Обнаружился крохотный санузел с унитазом и душевым поддоном, сделанными из металла, и маленькая кухонька, которую мы опознали только благодаря парням, заявившим, что на отцовском полигоне в кухне убежища стоит точно такая же плита, только гораздо менее ржавая.

И вот посреди этой разрухи и состоялся знаменательный разговор:

- Девочки, - неожиданно серьезно обратился к нам Пашка, - Вы сильно хотите замуж?

Мы с Амели переглянулись и прыснули, отрицательно мотая головами.

- Знали бы вы, как нам это все, - Амели сделала изящный жест, обводя платье и пришедшие в негодность туфельки, - надоело. Девочек Лисси начинают настойчиво сватать с четырнадцати лет, так что вы не первые потенциальные женихи... не только в нашей жизни, но и в этом году...

- И даже в этом месяце, - фыркнула я, - Мы хотим учиться дальше, получить профессию, что-то сделать, чего-то достичь, и как можно позднее оказаться переваливающимися утиным шагом колобками в поместье Лисициных за пару месяцев до родов.

Парни просияли, и мы заключили 'Пакт о ненападении', как назвала его Амели, о том, что не будем поддерживать матримониальные планы наших родителей. Ну, в своих мы были уверенны, правда благородно решили об этом умолчать.

Домой мы вернулись затемно, грязные, но довольные, и почти не удивились, когда дядьБоря, мой папа и дядя Матье, отец Амели вышли встречать нас на крыльцо. Причем и дядьБоря и отец, увидев нас, выбирающихся из флайбуса, синхронно повернулись к дяде Матье с видом: 'Что мы тебе говорили'. Тот бросил на кузину странный взгляд, выдохнул, и стремительно удалился в дом. Наши отцы последовали за ним.

- Что это было? - удивилась кузина.

- А, так, не обращай внимания! - отмахнулся Петька.

- С отцами такое бывает, - согласился с ним Пашка.

- Соня, Соня, тебе плохо?! - выдернул меня из воспоминаний голос Мии.

- Нет, все в порядке... я задумалась, да и слабость, - вынужденно призналась я.

- Тебе бы поспать, - встревожено откликнулась ... подруга?

Я покрутила это слово на языке, и призналась - да, Мия за эти два дня стала мне ближе, чем просто знакомая. Это было так странно: на Земле у меня была Амели, в летной школе - Майкл и его друзья, потом Эрик почти на целый учебный год сильно сократил круг моего общения. И вот теперь, на незнакомой планете, среди чужих людей, у меня появилась подруга, которая не имеет никакого отношения к моей семье. И это так непривычно...

- Да я, кажется, выспалась, - призналась я, - Как твоя книжка?

- Кончилась, - вздохнула Мия, - ужасно жаль...

Мы помолчали...

- О чем ты думала? - нерешительно спросила Мия, - у тебя был такой потерянный вид...

- Так, вспоминала разное, - улыбнулась я, - Знаешь, это так странно... Я так старалась не быть 'просто невестой', чего-то добиться, стать кем-то в этой жизни... И стоило ли бороться, если сейчас все вернулось к тому, с чего началось - я снова невеста, и мне придется выбрать себе будущего мужа? Может быть, надо было просто показать маме с папой пальчиком и сказать: 'Хочу этого', когда у меня действительно был выбор?

Мия возразила мгновенно:

- Ты напрасно драматизируешь - у тебя ведь никто не забрал право выбора. Воины такие же мужчины: мы выбираем , они принимают наш выбор. Никто не посмеет давить на тебя или принуждать силой, это бесчестье - получить бусины такой ценой.

Я вздохнула - сложно объяснить что-то человеку, с которым ты не можешь быть откровенен.

- Рано или поздно найдется такой, которому будет проще уступить, чем объяснить отказ.

Мия только хихикнула:

- Но ведь ты не собиралась жить одна всю жизнь? Тогда почему бы не сделать свой выбор сейчас? У тебя рядом будет тот, кто сможет позаботиться о тебе, на кого ты сможешь опереться в трудную минуту, ты будешь жить в достатке и почете...

Я пожала плечами:

- Мне это напоминает клетку. Золотую, красивую, но клетку, в которую меня запрут, чтобы я не могла летать: да, будут кормить, поить, повесят хрустальный колокольчик и пластиковую купальню, но больше никогда, никогда не откроют дверцу. А я бы хотела, чтобы мы могли летать... рядом... вместе...

Вздохнув, я прикрыла глаза:

- Я, наверное, все же посплю... Отвратительно себя чувствую.

Засыпая, я почувствовала неясную тревогу, словно упустила что-то важное. Вспомнила весь разговор, и чуть не застонала от отчаяния - Мия сама заговорила о бусинах, а я опять упустила возможность узнать, зачем они нужны. Но сил открыть глаза уже не было. "Завтра, завтра, не сегодня, так лентяи говорят", - успокоила я себя.

Когда колонна добралась до места ночевки, то нас долго не выпускали из автобуса, потом подогнали его почти вплотную к крыльцу, и мы по одной проскочили по коридорчику из воинов на крыльцо. Мне удалось увидеть лишь, что здание старое и это не отель. В просторном холле, лишенном окон и залитом таким же неестественным светом, запомнившемся мне по Нашеру, столпились остальные девушки. Мист, который был за главного, пробежался глазами, пересчитывая, и удовлетворенно кивнул:

- Добрый вечер, дамы. Я Мист, сын Юджина, и сегодня вечером я отвечаю за ваше размещение и комфорт. Сейчас я провожу вас в санитарный блок, где вы сможете освежиться после дороги и воспользоваться ДезУшками. Прошу Вас следовать за мной - здание старое, не стоит устраивать по нему экскурсии в одиночестве.

Мы покорно побрели вслед за Мистом, а еще один воин, из молоденьких, очень гордый порученной миссией, пристроился в хвост нашей группе. Лестница вверх, прямо, потом поворот направо... наконец-то появились окна. Я насторожилась, узнавая маршрут: "Если мы сейчас повернем налево...", - поворот налево, все, "конечная", санитарный блок. Девушки прибавили шагу, стремясь как можно быстрее насладиться горячей водой, я же, наоборот, приотстала от всех, а потом и вовсе остановилась возле Миста, прислонившегося к стене рядом с дверью.

- И сколько лет построечке? - спросила я, стараясь, чтобы это выглядело как праздное любопытство.

- Да со времен колонизации, почитай, стоит, - отозвался Мист, только вот доброжелательность в его голосе была сестрой моему любопытству.

Не знаю, чем закончился бы этот обмен любезностями, но тут Мист насторожился, как будто что-то услышал, подпихнул меня в блок, закрывая за мной дверь, велел сидеть смирно и не высовываться и тут же отдал приказ молоденькому Кларку встать на посту у двери.

- Кажется, у нас неприятности, - шепотом сообщила я Мие, усаживаясь на лавку и не делая попыток раздеться.