Изольда Северная - Ups & Downs

Красные рубины и алмазы. Без сомнения.

Ее глаза сияли ярче этих мертвых камней. Она бежала. Навстречу. Не к нему.

Аарон плотно сжал губы, резко отворачиваясь, предпочитая осмотреть своих солдат, а еще те клетки с пленными и обозы с трофеями, которые он успел добыть.

Он предпочел рассматривать кровь, грязь, боль и ненависть других, но нее ее счастье и радость. По отношению к другому мужчине. И она, сумасшедшая, кинулась Райту на шею.

Аарон готов был задать вслух этот вопрос «какого хрена?», когда увидел как Райт обнимает ее одной рукой, запуская вторую в ее волосы, притягивая ее голову к себе…

Он вновь резко отвернулся, стискивая зубы. Его ненависть вырвалась из плена тела потоком силы, которую все ощутили сильным покалыванием и жжением кожи. Его взгляд метался, пока мужчина умолял себя не поворачиваться. Черт, он не должен видеть это…

Он должен убраться отсюда, как можно дальше.

Правая ладонь сжималась и разжималась, словно желая почувствовать рукоять острых клинков. Ему было мало крови. Мало смертей. Он хотел еще. Хотел больше.

Точнее, ему бы хватило всего одной смерти.

Его взгляд медленно вернулся к этому августейшему шуту, который наслаждался своим же спектаклем. Все это представление — просто битва двух мужчин.

И Владыка наслаждался обреченностью, гневом и отчаяньем своего раба. А так же мягкостью женских губ.

Райт старался ее целовать. Он целовал ее со страстью, его ладонь сжимала густую копну непослушных волос, заставляя принимать этот поцелуй.

Аарон заставил себя на это смотреть. Прищурено, хладнокровно (якобы), стискивая зубы и ладони. И он умирал. Что-то гибло внутри него. Медленно, горело на костре, крича и отбиваясь, прося пощады.

Нет. Он беспощаден не только к врагам. Но и ко всему, что можно назвать слабостью.

Боги, он должен прекратить это.

Как?

Убить его.

Или просто уйти.

Аарон выбрал второй вариант, молча, небрежным движением руки заставляя своих солдат следовать за собой. Добрая треть войска Владыки отделилась от всей великой армии, что застилала пространство перед стенами дома Райта.

И он не стал тратить время на прощания. К черту это все. Ему даже плевать, что он делает это все без разрешения. Что он поворачивается к Нему спиной. Райт этого и добивался. И он победил. Пусть чувствует себя победителем, сукин сын.

Пока.

Удаляясь от стен замка, Аарон слабо улыбался, предвкушая следующую битву. Черта с два он так просто сдастся. И ему не нужно для это оружие. Ему не нужна сила. Не нужна его гребаная суть, за которую он так отчаянно держался в прошлом. Его Шерри примет его таким, какой он есть. Она будет его в итоге. Он знал это.

Владыка затеял игру, не осознавая, что Аарон — противник, стоящий на своем до конца. И если Райт тешит себя в данную секунду гневом и яростью своего слуги, пусть наслаждается. Потому что все может внезапно измениться.

Его дом встретил его… одиночеством.

Аарон безразлично прошел мимо своих склоненных слуг, не слушая абсолютно лепет управляющего. Он хотел тишины. После такой дозы криков, скрежета и лязга, после этой громогласной песни войны он хотел тишины. Немного покоя.

Потому отпустив своих людей, он поторопился оказаться в своих покоях. Все еще чувствуя кровь, дорожную пыль и пот на своей коже, первым делом он прошел к своей кровати.

Слуги уже сменили белье. Чертовы идиоты.

Поморщившись, Аарон снял каждую часть тяжелого снаряжения воина, оставляя все на полу. Меньше всего его сейчас заботил порядок.

И все же место все еще дышало ей. Ее присутствие все еще слабо ощущалось в воздухе.

Пройдя к бару, Аарон выпил одну стопку. Его вздох был полон усталости и горечи, и мужчина готов был себе признаться, что еще никогда он не слышал от себя настолько жалкий звук.

Женщина. Глупая. Чем заслужил Райт подобное отношение к себе? Что он сделал для того, чтобы она бежала ему навстречу с искрящимися глазами?

Аарон неопределенно усмехнулся.

У Райта было просто больше времени. А Шерри… она женщина, любит подарки, внимание, лесть и… секс.

— Ты долго ждала его, не так ли, Шерри? — Прорычал сдавленно Аарон, запуская стопку в противоположную стену, давая ей с грандиозным звоном превратиться в прах.

Ему не хотелось думать над тем, чем они сейчас увлеченно занимаются. Наверстывают упущенное. И если судить по тому, как рада была эйки Владыке, она сейчас…

К черту стопку, нужна только бутылка.

Как она ведет себя с мужчиной? Она искренняя или же пытается играть, вызывая, возбуждая. Она умоляет его или же кусает губы в попытке сдержать мольбу?

Как Райт обращается с ней? Он причиняет ей боль? Сжимает ее запястья. Он оставляет на ней следы, удовлетворяя собственническое чувство?

Какого черта он думает об этом?!

Аарон прошел к кровати, только теперь замечая тусклый блеск металла на своей подушке. Наклонившись, он осторожно поддел пальцами цепочку с маленьким обручальным колечком.

Еще долго он сидел на кровати, перебирая в пальцах тонкие звенья, вертя кольцо, смотря на игру света на поверхности золота.

И прежде чем забыться сном без снов, прежде чем закрепить цепочку вокруг своей шеи, в его голове в очередной раз пронеслась отчетливая мысль.

Отвергнут в который раз.

Я была против.

Я не имела права голоса.

То есть, как бы против я не была, я была вынуждена присутствовать на этом мероприятии. Просто как деталь Его костюма.

Райт давно оставил меня. Понятное дело, после стольких дней отсутствия, появились дела, которые стояли выше меня. Но это даже было мне на руку. Я боялась его расспросов. Боялась его интереса. Боялась своей лжи. Потому что все мое пребывание здесь в одиночестве поразительно быстро сузилось от полутора месяца до одной недели в замке Блэквуда.

Райт только спросил, когда мы остались наедине, чье сердце он должен мне принести. Я могла лишь покачать головой. Мне ничего не нужно. Я ничего не хотела. Ни мести. Ни раскаяния нерадивых рабов. Я не нуждалась в этом.

Я была слишком тиха и задумчива, порой замирая на месте и подолгу смотря в одну точку. Все окружавшее меня, стоило мне вернуться, вновь обратилось в чужое, безвкусное, мертвое. Я так плохо спала на этих роскошных одеялах из меха. Я не могла есть эту великолепную еду. Не могла проглотить изумительное, ароматное вино.

И я не понимала, что происходит со мной и моим телом. Оно словно жило своей жизнью, требуя, умоляя, прося… мужчину.

Я думала, что все дело в элементарном зове природы. Игра гормонов. Это должно было когда-то произойти. Все же такой срок — не шутка. Я, правда, верила, что мне нужен банальный секс, это скольжение, этот пик. Вот так банально, примитивно…