Кендари Блэйк - Девушка из кошмаров

Гидеон тем временем меня изучает. Он до сих пор выглядит слишком молодым. То есть, я хочу сказать, он выглядит старым, но не настолько, чем десять лет назад, так что, по моему мнению, он все еще в рассвете сил. Рукава серой рубашки закатаны до локтей, а ее края заправлены в брюки цвета хаки. У него эдакий щегольской взгляд Индианы Джонс, вышедшего на пенсию, поэтому мне становится жаль, что собирался обвинять его во лжи и предательстве члена тайного общества.

- Нам нужно поговорить, - заявляет он, выходя из кухни.

Когда мы добираемся до его рабочего кабинета, он тянет двери на себя и закрывает, стоит нам только оказаться внутри, пока я делаю глубокий вдох. Говорят, что запах – память наших эмоций, и я согласен с такой трактовкой. Наш разум всегда помнит характерный и специфический запах старинных в кожаном переплете страниц, находящихся в этой комнате, и, безусловно, он очень своеобразен. Я вскользь обвожу взглядом полки, встроенные в стену и забитые не только книгами по оккультизму, но и такими копиями классиков как: Приключения Алисы в стране чудес, Повесть о двух городах [38] «Повесть о двух городах» (A Tale of Two Cities) — изданный в о временах . и Анна Каренина, выделяющаяся ярким пятном на общем фоне книгохранилища. В углу также стоит без дела старая лестница на колесиках, ожидающая своего часа, когда решат на ней прокатиться. Или воспользоваться, так будет правильнее.

Я оборачиваюсь с широкой улыбкой на лице, словно мне опять четыре, но она также быстро сползает, когда замечаю, как очки Гидеона почти спустились к кончику носа. Сейчас предстоит один из тех разговоров, когда сказанное не воротишь назад, и я удивился, обнаружив, что пока не хочу этого. Было бы хорошо снова прожить те моменты, слушая давнишние рассказы Гидеона о моем отце, и позволить ему все показывать наглядно.

Я был бы не против.

- Ты знал, что я приеду, - нарушаю тишину я. – И почему оказался здесь?

- Думаю, большинство паранормальных миров знает, почему ты здесь. Твои поиски такие же умелые, как, например, панический страх у слона, - он останавливается и поправляет очки. – Но это не совсем правильный ответ на твой вопрос. Полагаю, ты считаешь, что я знаю, зачем ты пришел, но я не уверен на сто процентов, почему ты здесь.

- Я пришел сюда за твоей помощью.

На лице вспыхивает улыбка.

– Только какого рода поддержку я могу оказать тебе, как думаешь?

- Что-то типа помочь нам с Томасом открыть дверь в иной мир.

Глаза Гидеона, мерцая, обратно обводят взглядом зал.

– Я уже говорил тебе, Тесей, - осторожно начинает он, - что это невозможно. Ты должен отпустить эту девушку.

- Не могу. Когда ее порезали ножом во время ритуала в доме, это каким-то образом связало ее с атаме. Она прорывается через разделенные нами преграды. Просто скажи мне, как ее оттуда вытащить, и все станет на свои места, - или, по крайней мере, вернется все на круги своя.

- Ты вообще слушаешь, о чем я говорю? – рявкает он. – Почему ты считаешь, что я знаю, как это делается?

- Я так не думаю, - отвечаю я.

Затем тянусь рукой к заднему карману и извлекаю фотографию, на которой изображен он и остальные члены Ордена. Даже рассматривая ее в руке, я считаю это каким-то нереальным. И то, что он мог быть причастен к нему все время и никогда не говорил о нем.

- А вот они, кажется, знают.

Гидеон смотрит на фото и не пытается отобрать у меня. Он вообще ничего не предпринимает. Я ожидал другой реакции. Возмущение или, по крайней мере, хотя бы пойдет на попятную. Вместо этого он делает глубокий вдох и снимает свои очки, чтобы потереть переносицу большим и указательным пальцами.

- Кто они? – спрашиваю, когда больше не выдерживаю тишины.

- Они, - сочувственно отвечает тот, - члены Ордера Черного Кинжала.

- Те, кто создали атаме, - говорю я.

Гидеон возвращает очки на место и устало топает сесть за стол.

– Да, - говорит он. – Создатели атаме.

Так я и думал, но все равно не верится.

– Почему не рассказал мне? – спрашиваю я. – И молчал все эти годы?

- Твой отец запретил. Перед твоим рождением он порвал с Орденом. Тогда у него появилась совесть. Он стал сам решать, каких призраков следует уничтожить, а каких – отпускать.

Пыл резко охватывает голос Гидеона, а затем все становится прежним, и теперь он выглядит немного побитым.

– Братство Черного Кинжала считает, что атаме создан для чистых помыслов. Он не инструмент, который должен быть в руках по чужой воле. В их глазах ты и твой отец разрушили его.

Мой отец? Это же чертовски смешно. Я всю свою жизнь посвятил атаме и его цели. Это стоило моему отцу жизни. На этот раз эта проклятая штука послужит моим целям. Я, нет, мы все в долгу.

- Тесей, я вижу тебя насквозь. Возможно, не так хорошо, как твой медиум, находящийся сейчас наверху, но это определенно так. Я не пытаюсь вас к чему-либо склонить. Ничто из этого мне не по силам. Орден создал атаме, чтобы отправлять призраков в иной мир, и теперь ты хочешь им воспользоваться, чтобы вытащить оттуда мертвую девушку. Даже если бы и существовал такой способ, они скорее уничтожат нож, чем позволят этому случиться.

- Я должен это сделать. Я не могу оставить ее там страдать, не испробовав другие варианты, - я тяжело глотаю и готовлюсь стойко отстаивать свою позицию. – Я люблю ее.

- Но она мертва.

- В отличие от других, для меня это не имеет значения.

Меня беспокоит, как на его лице застывает пустой взгляд. Сейчас он похож на того, кто способен напугать даже команду по расстрелу.

- С последней нашей встречи ты был таким юным, - говорит он. – Единственное, что было тогда у тебя на уме, позволит ли твоя мать съесть два куска яблочного пирога или нет, - его глаза перемещаются к углу, где находилась лестница на колесиках. Он вспоминает, как, стоя там, я смеялся, пока он толкал ее вдоль полок.

- Гидеон. Я больше не ребенок. Относись ко мне так же, как и к моему отцу, - я не то хотел сказать, но он уже щурится так, словно я залепил ему пощечину.

- Я не могу сейчас этого сделать, - отвечает он больше себе, чем мне.

Он пренебрежительно взмахивает рукой, и часть меня, которая замечает как он, ссутулившись, опускается в кресло, желает оставить его в покое. Но крик Анны навсегда останется в моих ушах.

- У меня нет сейчас времени на споры с тобою, - заявляю я, но он закрывает глаза. – Она ждет меня.

- Тесей, она в аду. Долгое иль короткое время для нее не имеет значения. Ее постоянные спутники – боль и страх, и не важно, сколько времени ты проведешь с ней, в итоге осознаешь, что все было бессмысленным.

- Гидеон…

- Оставь меня в покое, - говорит он. – Все, что я должен был сказать, является по сути несущественным. Не понимаешь? Я не посылал тебе то фото. Это сделал Орден. Он желает, чтобы ты находился здесь.