Кендари Блэйк - Девушка из кошмаров

- Не вытаскивай его снова, - говорит она.

- Что здесь происходит? – спрашиваю я. – Когда мы пришли, он выглядел не так.

- Так они так поступали? – спрашивает Томас. – Помогло ли это им на самом деле?

Джестин оборачивается на выставку, изобилующую сценами насилия, и пожимает плечами.

– Не знаю. Вполне возможно. Но, может быть, и нет. Это, возможно, показательное шоу и бессильный гнев десятков мертвых, пронизывающих это место, словно ток. Есть так много всего вокруг, что они не в состоянии отсеивать голоса. Поэтому уже и понятия не имеют, кто они на самом деле. Как в нашем нынешнем случае, они просто показываются.

- Кас, ты не помнишь, когда приходил сюда раньше, это уже было? – спрашивает Томас.

Я качаю головой.

- Я думала, ты сразу же это обнаружил, - говорит Джестин. – Но, возможно, тебе они не показывались. Конечно, большинство людей не могут их видеть, но в последний раз, когда я здесь была, вошла маленькая девочка и стала плакать. Никто не мог успокоить ее. Она не сказала, почему была расстроена, но я-то знала. Она, плача, обходила эту комнату со своей семьей, пока они пытались заставить ее смотреть на выпотрошенного рыцаря, словно от этого она воспрянет духом.

Томас глотает.

– Неприятное ощущение.

- Когда ты впервые увидела это? – спрашиваю.

- Мои родители привели меня сюда, когда мне было восемь.

- Ты ревела?

- Никогда, - отвечает та, задирая подбородок. – Но потом я поняла, почему, - она наклоняет голову в сторону двери. – Так вы хотите встретиться с королевой?

Королеву мы обнаруживаем в часовне. Она молчаливо сидит в первом ряду, по левую сторону от входа. Из-за туго затянутого корсета ее осанка выглядит ровной, а шоколадного цвета волосы струятся по спине. Даже находясь в тридцати футах от нее, я понимаю, что она мертва.

Сейчас, в период службы, часовня открыта, и, как только мы вошли, молодая пара уже закончила фотографировать витражи. Теперь мы остались здесь одни.

- Не знаю, кто эта королева, - заявляет Джестин. – Большинство утверждает, что она – призрак Анны Болейн, вторая жена короля Генриха VIII. Но с таким же успехом она может оказаться леди Джейн Грей. Она все время молчит и не похожа ни на одно выдающееся лицо с портретов.

Странно. Передо мной находится мертвая женщина, как и десятки других, встречавшихся на моем пути, но этот случай отличается от предыдущих: передо мной стоит королева, известное лицо. И если бы у меня выпала возможность фанатеть от покойников, тогда, полагаю, так и произошло бы.

Джестин перемещается к задней части часовни и останавливается возле двери.

- Она вообще в состоянии реагировать? – спрашиваю.

Ее оболочка нематериальна; если бы было наоборот, то все смогли увидеть ее, а пара, делающая снимки, так и продолжала бы быть в неведении, что они здесь далеко не одни. Однако, интересно, если ее все-таки успеют запечатлеть на пленку, подтолкнет ли их это к тому, чтобы растрезвонить об этой находке своим друзьям и соседям?

- Не на меня, - шепотом отвечает Джестин, так как королева медленно поворачивается лицом ко мне.

Она движется осторожно, по-королевски. Отрубленная голова чуть балансирует на шее. Ниже раны ничего, кроме крови, не видно, но там все-таки кое-что есть. Я слышу, как шуршит ее платье, задевая скамью. Она выглядит не просто иллюзией.

Я никогда не видел портреты, о которых упоминала Джестин, так что не могу с уверенностью сказать, есть ли между ними сходство, но женщина, стоящая сейчас передо мной, кажется обычной девушкой. Она выглядит крошечной, с тонкими губами и бледной. Только глаза выдают в ней красоту: темные и ясные. Каждое ее движение пронизано утонченным достоинством и толикой потрясения. Так пристало реагировать любой королеве, если бы ее внезапно наградили ребенком, со спадающими волосами на глаза и одетого в скомканную одежду.

- Мне нужно поклониться или как? – произношу уголком губ.

- Поторопись сделать то, что должен, - сообщает Джестин, глядя на дверь. – Следующая группа туристов появится здесь через две минуты.

Мы с Томасом обмениваемся взглядами.

– Поторопиться сделать что? – спрашиваю.

- Освободить ее, - шепчет Джестин, выгибая бровь, - с помощью атаме.

- Она убивала людей? - интересуется Томас. – Калечила?

В этом я сомневаюсь. Даже в том, что она их просто пугала. Не могу представить себе, что эта девушка, в прошлом королева, хоть когда-нибудь представляла кому-то угрозу. Она выглядит мрачной, но в то же время умиротворенной. Сложно объяснить, но, думаю, в целом она расценит мою атаку как нечто грубое и неуместное. Сама мысль о том, чтобы пронзить ее кинжалом или «освободить», как выразилась Джестин, вгоняет меня в краску.

- Давайте убираться отсюда, - бормочу я, направляясь к двери.

Краем глаза я замечаю, как Томас, проходя мимо нее, приседает в неловком реверансе. Я оглядываюсь назад еще раз. Королева больше не стоит перед нами. Она обитает в этой церкви, сохраняя равновесие головы на рваной шее, и не питает интереса к живым.

- Я что-то пропустила? – спрашивает Джестин, когда мы оказываемся на воздухе.

Я живо веду их к выходу. Должно быть, Гидеон уже проснулся, и, как по мне, на сегодня хватит уже экскурсий.

- Эй, - говорит она, беря меня за руку. – Я тебя обидела? Сделала что-то не так?

- Нет, - отвечаю я.

Глубокий вдох и выдох. Она дерзкая и настойчивая девушка, но я пытаюсь напомнить себе, что она уже извинилась передо мной; ее привычка заключается в том, что, не задумываясь, все решает кулаками.

- Просто дело в том, что…я не «освобождаю» призраков, пока они не несут серьезную угрозу для жизни.

На ее лице вырисовывается искреннее удивление.

– Но цель не в этом.

- Что?

- Ты просто инструмент. Обладатель оружия. Воля оружия, а не твоя – вот что важно. Атаме не пристало различать.

Мы остановились, когда дошли до входных ворот, пристально вглядываясь друг в друга. Она выпалила эти слова с уверенностью. С верой во взгляде. Возможно, ей внушили это так давно, что она уже и не помнит. Но то, как она смотрит прямо мне в глаза, говорит о вызове, будто она другая. Даже если это изменит ее решение.

- Ну, как ты и сказала, я – знаток своего дела. В этом лезвии заключена моя кровь. Так что, я думаю, это оно в моей руке, хоть атаме и определяет жертву.

- Одну минутку, - говорит Томас, - если она не член…

- Член Ордена вздора. Да, думаю, так и есть.

Джестин задирает подбородок. Она и пальцем не пошевелила, чтобы скрыть синяк на челюсти. Не воспользовалась ни косметикой, ни чем бы то ни было, но и не ходит с ним напоказ, словно знак отличия какой-то.

- Ну, да, - говорит она, ухмыляясь. – Кто, как вы думаете, послал вам то фото?

Рот Томаса медленно приоткрывается.