Ульяна Соболева - Осколки безумия

— Будь ты проклят, Мокану. Будь ты проклят.

Мне снилось что я дома…на нашей постели…в его объятиях. Нет я не сплю, я просто слушаю как бьется его сердце у меня под ладонью и боюсь пошевелиться. Мне не хочется просыпаться, мне даже не хочется что-то говорить, просто лежать на его груди и молчать. Только сердце под моей ладонью бьется все тише и тише и вдруг замолкает. Я еще какое-то время прислушиваюсь и вдруг холодею от дикого ужаса…его сердце оно…оно остановилось.

Я закричала и открыла глаза и тут же почувствовала, как сильные руки крепко сжали мое тело. Я, и правда, в его объятиях, на его груди. Только мы не дома. Мы в каком-то странном месте, напоминающем пещеру. Где-то капает вода, в воздухе запах серы и пепла.

— Тихо малыш, ты в безопасности…ты со мной. Все позади. Тебе не больно?

Я крепче прижалась к нему, обхватывая руками его шею. Растворясь в нем, боясь поверить, что это не сон. Нет, мне не больно. Мне страшно расцепить пальцы и проснуться.

— Фэй предвидела, что мне придется…дьявол…что мне придется наказывать тебя. Она передала мне кое-что. Ты не чувствовала боли, ты уснула почти мгновенно. Запах этого яда слышен лишь первые минуты, потом он испаряется и становится незаметным для любого существа как смертного так и бессмертного.

— Асмодей! — Я все же приподняла голову, но Ник прижал меня к себе еще крепче.

— Он мертв. Нейтралы пришли за ним. На рассвете. Это их время. Ночью они беспомощны что-либо сделать. Поэтому я не смог…не смог избежать…

Ник замолчал, а я чувствовала как боль, и чувство вины раздирают его изнутри. Посмотрела на него и Ник отвернулся, мое сердце дернулось в ответ — он ненавидит себя. Ненавидит так сильно, что не может взглянуть мне в глаза.

— Где мы? — тихо спросила я и снова положила голову ему на грудь. Сердце билось рваннно, хаотично. Пальцы Ника переодичски сильно сжимали мои плечи, словно он не контролировал себя и так же как и я боялся, что МЫ исчезнем.

— В лабиринтах. Идем по карте Изгоя. Нас заберут с нейтральной территории. Завтра в полдень. Есть время.

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Облегчения не наступило. Внутри затаилось страное сосущее чувство, оно вытягивало всю радость, мешало дышать. Слишком просто все кончилось. Слишком быстро. Так не бывает. Как в страшной книге или фильме…всегда присутствует эпилог.

— Когда мы вернемся домой, я хочу первым делом смыть с себя запах серы. Мне кажется вся моя кожа им пропиталась, — прошептала я и с наслаждением провела ладонью по его груди. Он накрыл мою руку и крепко сжал.

— Когда ты вернешься домой это уже не будет иметь значения.

И вдруг меня захлестнуло дикой радостью, каким-то безумным чувством восторга. Неконтролируемым всплеском счастья. Ослепительным и неудержимым. Я прижалась к шее Ника губами, осыпала поцелуями его лицо.

— Ты жив…как же я боялась, Ник…ты жив. Ты с нами. Ты вернулся к нам. Я так скучала. Я…

Ник удержал меня за плечи и наконец-то посмотрел мне в глаза.

— Я должен осмотреть местность. Через два часа нам нужно выйти в дорогу чтобы упеть к полудню. Ты еще слишком слабая.

Я снова попыталась его обнять, но он удержал меня.

— Я сейчас вернусь, хорошо? Я вернусь. Просто подожди меня. Мы поговорим. Обязательно. Обо всем что ты хочешь спросить.

Я с трудом разжала руки и позволила ему встать. Как же сильно он измеился буквально за несколько часов. Словно дико устал, опустошен, полностью. До самого дна. Ничего, милый. Дома мы заставим тебя снова улыбаться. Клянусь, что ты забудешь обо всем, и я не вспомню. Все в прошлом. Нет ничего, чтобы мы не смогли пережить вместе.

Я привстала и осмотрелась по сторонам. Да, мы в пещере и я лежу на плаще Ника. Видимо он принес меня в это место, когда я потеряла сознание. На мне все еще то самое платье, заляпаное моей кровью, покрытое грязью и пылью. Я с трудом дотянулась до спины и потрогала шрамы… На пальцах осталась кровь, но боли я не чувствовала. Видимо сказывался эффект анестезии. Чуть пошатываясь пошла на звук капающей воды. Маленький источник в углублении создавал своеобразную ванну, наполненную кристально чистой прохладной водой. Я коснулась ее пальцами ног. Возникло непреодолимое желание влезть туда прямо в одежде, окунуться с головой смывая все и оставляя плохое здесь.

Позади меня раздался шорох и я обернулась. Ник стоял позади меня с факелом в руке.

— Все тихо. Никого нет. Словно все вымерло. Нейтралы сожгли замок Асмодея. Ничего не осталось, кроме лабиринтов. Карателей казнили.

Я смотрела на него и чувствовала как мною снова овладевает отчаяние — он отдалялся. Точнее держал дистанцию. Словно, не позволял приблизится ко мне настолько близко, чтобы я почувствовала его, приняла.

Я повернулась к нему спиной и погрузила руку в прохладную воду, плеснула в лицо. Услышала как тяжело он вздохнул и обернулась. Ник смотрел на мою спину, он побледнел и стиснул челюсти.

— Ты не виноват…ты был вынужден. Должен. Не вини себя.

Он вдруг осел на пол, сполз по каменной стене вниз, закрыл лицо руками, впиваясь в волосы.

— Я давал слово…клятву, что никогда больше…никогда… эти пальцы.

Он резко посмотрел на свои дрожащие руки. Я вскрикнула. Его ладони исполосованы, изрезаны до мяса. Я медленно подошла к нему и опустилась на колени. Взяла его за запястья и накрыла ладони своими. Под кожей начало покалывать. Давно забытое ощущение. Энергия проходила сквозь мое тело и сосредотачивалась там, где соприкасались наши руки.

— Зачем…не надо…, - шептала я и нежно целовала его закрытые глаза, прижималась щекой к его щеке.

Ник сжал мои пальцы, а я наклонилась и нашла его губы губами. Он отшатнулся, отвернулся от меня и уже через секунду стоял в другом конце пещеры.

— Не прикасайся ко мне, Марианна. Не надо…не прикасайся.

— Ник…иди ко мне, — тихо позвала и протянула к нему руки.

Он не шелохнулся. Так и остался стоять в нескольких шагах от меня. Только глаза опустил, чтобы не смотреть. Я подошла к нему, неслышно ступая босыми ногами. Снова преодолевая расстояние между нами. Мой самый сильный мужчина становился слабым рядом со мной. Особенно сейчас, когда груз вины давит на него свинцовой гирей.

— Посмотри на меня, Ник. Просто посмотри.

Я обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть мне в глаза.

— Я люблю тебя. Наказывая себя, ты делаешь больно мне. Ты режешь себя, а у меня болит сердце. Ты не можешь вздохнуть, и я задыхаюсь. Ты проклинаешь себя, и я сгораю в проклитьях. Ник…ты моя жизнь, ты мой воздух. Просто люби меня. Люби, так как умеешь только ты.