Линда Джонс - Звездная ведьма

— Значит, по-твоему, сделка должна заключаться только между нами?

— А что, в этой кровати лежит кто-то ещё? — выпалила она.

Лукан улыбнулся.

— Нет, — он поцеловал её горло, потом ложбинку между грудями и мягкий холмик с одной стороны. — Отлично. Я принимаю твои аргументы и заключу сделку только с тобой. Что ты просишь в обмен на согласие уехать со мной в Трайфин?

— Что? — она попыталась сесть, но тиски Лукана были куда крепче её собственных, и Айседора не смогла сдвинуться с места. Он невозмутимо продолжил её целовать.

— Ты слышала. Поехали со мной домой. А взамен... — Лукан целовал и ласкал её тело, пока она не закрыла глаза и не утонула в чувствах, пробуждаемых его ртом.

Несмотря на нелепость идеи, Айседоре невольно захотелось ответить согласием. Но ведь она почти не сомневалась, что Жульетт с Софи всё ещё нуждаются в ней. Когда проклятие заберёт жизнь Кейна, Софи понадобится любовь и поддержка сестёр, и один только Бог ведает, где сейчас Жульетт.

И потом не стоило забывать об отвращении Лукана к ведьмам. Если он узнает, кто она, то никогда больше к ней не прикоснётся. Не попросит поехать с ним в Трайфин, не назовёт красивой, не станет учить сражаться, не будет смеяться с нею, слушать её... всё это исчезнет. Сейчас она могла скрывать правду о себе, но если они останутся вместе, он, в конечном счёте, всё выяснит.

— Я не могу стать соучастницей убийств, — сказала она. — Это необъяснимым образом истощает меня.

Лукан поцеловал её плоский живот.

— Поэтому ты просила показать, как остановить человека мечом, не убивая?

— Да.

Он неумолимо продолжал ласкать и целовать её.

— Смерть, которая так сильно тебя отталкивает, неотделима от меня, но ты всё же подумаешь над предложением уехать со мной? Тебе никогда не придётся видеть сражения. Я защищу тебя от них. Ты станешь частью моего мира, а не воином.

Да, да, да...

— Возможно. После того, как императрица родит... ребёнка. — В момент безумия она едва не сказала «детей», хотя не имела права делиться тайной даже с Луканом.

— И что ты хочешь получить в нашем союзе от меня?

Айседоре казалось, что она воспарила над собственным телом, и то перестало ей принадлежать. Ещё один миг, один умелый поцелуй, и она согласилась бы на что угодно.

— Уезжай из дворца, — ответила Айседора, пока ещё не потеряла способность думать. — Не впутывай своих воинов в распри императора.

— И если я выполню твою просьбу, ты уедешь со мной?

— Да, — быстро подтвердила она. — Да.

И тут все мысли её покинули.

В просачивавшемся сквозь окно утреннем свете Лукан наблюдал за одевавшейся Айседорой.

Он собирался рискнуть всем ради женщины, делившей с ним кровать, и не собирался менять своё решение. В мире было много других женщин, но такая только одна. И он хотел её.

Чутьё подсказывало, что Айседора права в своей оценке императора Себастьена. Тот был плохим человеком. Настороженные взгляды стражей, когда она спускалась с Луканом во внутренний двор для тренировок, подтверждали её положение заключённой, а не гостьи.

Он никому не позволит держать свою женщину в плену.

На её пальце блеснула звезда Бэквие.

— В дорогу надень более подходящий наряд, — Лукан не сомневался, что время уезжать настанет скоро. — Что-нибудь прочное и тёплое, противоположное этому прекрасному платью. — Айседора пыталась одеться, но он остановил её, и она, казалось, не возражала.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ни одному другому мужчине я не позволила бы увидеть меня в таком виде.

Признание согрело его больше, чем следовало. Он обладал частью Айседоры, которой не владел никто другой и никогда не будет.

— Мы поедем быстро и налегке. Можешь оставить своё любимое кольцо, но всё остальное придётся бросить.

Она мельком глянула на перстень.

— Иногда мне кажется, что эта безделушка нравится тебе больше, чем я.

Должна бы... но Лукан не чувствовал ничего подобного.

— Кольцо ничего не значит.

— Я начала к нему привязываться. — Айседора помахала перед Луканом рукой, и звезда сверкнула. — Кажется, у меня на пальце ему самое место.

Несколько дней назад она обещала отдать кольцо ему. Теперь это не имело значения. Он вернёт звезду Кругу, просто доставит туда на пальце Айседоры.

— Надо поскорее спланировать побег. Мы уедем из дворца вместе: ты, я, Франко и Эсман.

— И Элья, — напомнила Айседора, просовывая руки в лавандовые рукава и покручивая бёдрами, чтобы платье село по фигуре. — Нельзя же оставлять её тут. Император выместит гнев на ней и ребёнке, который, если помнишь, приходится тебе племянницей или племянником. Поверь, Себастьен не погнушается отыграться на невиновном.

Лукан вздохнул.

— И Элья, — неповоротливая беременная женщина сильно снизит их скорость, но он знал, что Айседора права. Они не могут оставить Элью здесь. — Нам придётся дождаться родов императрицы?

— Да.

— Почему?

Почти полностью одетая, но с всё ещё распущенными, ниспадающими по плечам и спине волосами, Айседора подошла к нему и положила руки на плечи.

— Потому что я дала слово остаться и помочь при родах.

Лукан привык поступать по-своему. Ещё никогда женщина не спорила с ним и не отказывалась повиноваться. Он счёл такое поведение раздражающим.

— Значит, чтобы получить тебя, я должен нарушить своё обещание, но ты ради меня не сделаешь то же самое.

— Это займёт всего несколько дней, Лукан. Обещаю, уже скоро. У императрицы сложная беременность. Я ей очень нужна.

Он обнял Айседору, она же просто стояла рядом. Лукан хотел её, даже нуждался, но не был полностью откровенен.

— Я признался тебе, что никогда не лгу, — начал он.

— Да, помню.

— Это значит, что между нами будут случаться размолвки, когда мне придётся говорить тебе неприятную правду.

— Как ты собираешься сделать сейчас? — спросила она, кажется, совершенно не встревожившись.

— Да, как я собираюсь сделать сейчас. — Он заставил её приподнять лицо и посмотрел ей в глаза. — Я хочу тебя больше всего на свете, как ещё никогда ничего не хотел, но не могу на тебе жениться. Когда придёт время, могущественные волшебники Круга выберут мне невесту. Ты будешь моей, и никто не посмеет относиться к тебе непочтительно, но заключить брак мы не сможем.

Айседора не отшатнулась, в её темных глазах не отразилось никакой реакции. Ни слез гнева, ни разочарования.

— Лукан, я никогда не говорила, что хочу выйти за тебя.

Он боялся причинить ей боль своим признанием, а на деле сам почувствовал острый, мучительный укол чего-то похожего на сожаление. Она его не хочет?

При звуке удара в дверь он потянулся к мечу, но Айседора погладила его по руке и отступила.

— Не нужно оружия, я узнаю этот стук, — объяснила она.