Вирджиния Кантра - Бессмертное море

Она прикусила язык в тот момент, когда слова слетели с него. Она настаивала, чтобы Зак нашел работу. Но она не ожидала, что он найдет ее так скоро, она разрывалась между виной и гордостью. И она никогда не думала, что он будет работать по вечерам.

Несмотря на их иногда конкурирующие графики, при болезни ее мужа и после его смерти, Лиз сделала семейный ужин приоритетом, константой, способом продемонстрировать своим детям и ей самой, что жизнь продолжается.

И жизнь действительно продолжается. Жизнь меняется. Зак изменился прямо на ее глазах. Он едва нанес макияж сегодня вечером, поняла она, просто легкие мазки, чтобы компенсировать свои большие золотые глаза.

Он пожал плечами, очевидно, ему было неудобно от ее контроля.

— Я перехвачу сэндвич, прежде чем уйду.

— Я сделаю тебе что-нибудь.

— Ты не должна.

Она должна была сделать что-то, чтобы найти с ним общий язык, сделать для него что-то за все те неудачи, которые привели их этому месту.

— Я хочу.

— Неважно. Спасибо, — добавил он голосом «оставь меня в покое».

Она приготовила растаявшего тунца, и втроем он вместе съели ужин. Таким образом, Зак мог уйти на работу вовремя, хотя у Лиз не было аппетита, и он продолжал смотреть на часы.

По крайней мере, он поел, сказала она себе, когда несла их тарелки к раковине. Но он не сказал ей ни слова.

В дверь позвонили.

— Я открою. — Эмили, всегда чувствительная к напряжению, вскочила из-за стола. Зак последовал за ней в холл. Лиз выключила воду локтем и потянулась к кухонному полотенцу.

— Убедитесь, что ты видишь, кто это, прежде чем открыть.

— Морган! — сказала Эмили.

Сердце Лиз подскочило настолько же высоко и радостно, как голос Эмили. Глупое сердце. Это было только воспоминание о ее сне, натиск секса, контакт с вершиной, куда она поднялась из-за того, что находилась в одной комнате с ним, вызывающей те неустойчивые скачки пульса. Или, может быть, это было облегчение от того, что в доме был еще один взрослый.

— И он принес котенка! — прокричала Эмили.

У Лиз упала челюсть. Она закрыла рот. Сглатывая.

«Взрослый, моя задница», — подумала она и пошла, чтобы справиться с ситуацией.

Морган стоял в прихожей, высокий, темный и грозный с зимними бледными волосами и глазами. И большой рукой он прижимал к груди маленького полосатого котенка. Эмили танцевала вокруг них, в то время как Зак наблюдал за ними с лестницы.

— Что ты делаешь? — спросила Лиз, понижая голос.

Морган поднял свои брови от ее тона.

— Твоя дочь уже сказала. — Он отцепил крошечные когти от своего свитера и вручил котенка Эмили. — Я принес вам кошку.

— Она такая милая, — пропела Эмили, прижимая котенка к себе. — Как ее зовут?

— Его зовут, — поправил Морган, — и он твой.

Ее глаза распахнулись в восхищении.

— Я могу назвать его?

— Ты можешь оставить его себе.

— Стоп, подожди минутку, — сказала Лиз.

— Можно? — Эмили резко развернулась, прижимая котенка к груди. — Можно, мамочка?

Сердце Лиз сжалось от смешанной надежды и призыва на лице ее дочери. У нее было достаточно всего, с чем нужно справляться. У них у всех было.

Морган не имел никакого права сваливать это на нее.

— Мы должны поговорить об этом, Эм, — сказала она мягко. — Ты только начинаешь ходить в детский сад. Домашнее животное — это слишком большая ответственность.

— Это означает «нет», — сказал Зак.

Лицо Эмили вытянулось. Лиз осторожно вздохнула.

— Это означает, что нам нужно поговорить. Ты застала меня врасплох.

— Это означает «черт побери, нет», — перевел Зак.

— Мы должны быть ответственными, — настаивала Лиз. — Мы должны задуматься о последствиях.

— Почему? — спросил Морган.

Она повернулась к нему.

— Прости?

Он сделал к ней шаг, глядя в глаза.

— Ты принимаешь что-то простое и делаешь это сложным. Твоя дочь хочет кота. Я нашел ей кота.

— Ты нашел.

Он кивнул.

— За рестораном.

Бездомного кота . У которого, наверное, были микробы. Блохи. Паразиты.

И ничто не имело значения по сравнению с лицом ее дочери. Эмили сидела на полу с котенком на ее коленях, счастье сияло в ее глазах.

— У нас ничего нет, чтобы накормить его, — сказала Лиз слабо.

— Регина кормила его объедками с кухни. — Морган придвинулся, понизив голос, чтобы могла услышать только она. — Давай, Элизабет. Сдайся. Нет вреда в том, чтобы потерять немного контроля.

Она вспыхнула.

— Это не о нас. Это о том, что лучше для Эмили.

— Твоей дочери нужны друзья. Ей нужно это.

О Боже, он был прав. Как она могла пропустить это? Как он мог понять лучше, чем она сама, в чем нуждались ее дети?

Ее чувство беспомощности стянуло горло. Она заставила себя улыбнуться.

— Совет от эксперта?

— Достаточно легко дать ей то, что она хочет. — Его улыбка поблескивала. — Ты — сложнее.

Ее дыхание дрожало. Никто не смотрел на нее так, как он. Никто не хотел ее так, как он. Как он мог говорить такие вещи ей сейчас, перед ее детьми? Эмили, Слава Богу, была слишком маленькой, чтобы понять, но Зак…

— Я могу принести еду, наполнитель и подстилку, — сказал Зак, стоящий выше на лестнице. — Когда пойду домой с работы.

— Тебе будет тяжело нести.

— Я справлюсь.

— Я заберу тебя, — сказала она. — Когда ты заканчиваешь, в одиннадцать? Уже все равно будет темно.

— А Эм уже должна быть в кровати, — сказал Зак. — Мам, перестань относиться ко мне, как к ребенку.

Он был ребенком. Ее ребенком. Она не хотела нянчиться с ним, но жизнь научила ее, как неожиданно все внезапно может стать ужасно неправильно.

— Я все еще несу за тебя ответственность.

Зак покачал головой.

— Я ухожу. — Он протопал вниз по лестнице, обошел Эмили в зале.

— Зак…

— Увидимся. — Он прошел мимо Моргана и захлопнул за собой дверь.

Лиз закрыла глаза.

— Если ты хочешь, чтобы он был мужчиной, — сказал Морган, — ты должна дать ему принимать мужские решения.

Это было облегчение, что рядом был кто-то ее возраста, чтобы с ним можно было поспорить. Она открыла глаза, чтобы свирепо на него глянуть.

— Ему всего пятнадцать.

— Достаточно взрослый, чтобы принимать на себя ответственность. Ты никогда не бунтовала в его возрасте?

— Вообще-то нет. Я была хорошей девочкой. Прилежной ученицей. — В ее голосе слышалась небольшая горечь. — Я тратила свое время на зубрежку, чтобы попасть в хорошую школу.

— Ах, да. План. — Его губы изогнулись, спокойные и удивленные. — Я помню.

Она моргнула.

— Помнишь?

Он посмотрел ей в глаза, и ее сердце замерло. Его глаза вообще не были спокойными.

— Было время, когда ты хотела больше, чем твои родители хотели для тебя.

Она сглотнула.

— И я получила больше, чем ожидала.

— Приключение, — сказал он мягко.