Татьяна Корсакова - Не буди ведьму

– А вот и наша девочка!

Паутинка дернулась, паучка понесло в сторону, к стене.

У кровати на высоком табурете, кутаясь в любимую шаль, сидела баба Глаша.

– Ну и напугала ты нас, Аринка. – Во взгляде ее был укор пополам с облегчением. – Уже который день мы с тобой…

– Баба Глаша?! – От облегчения захотелось реветь в голос. – Баба Глаша, это вы?

– Это я. А кто же еще за тобой, непутевой, присмотрит?! – Старушка обернулась, махнула кому-то рукой. – Лидка, иди, познакомлю тебя с соседкой своей.

– Ну, познакомь, раз такое дело. – За спиной бабы Глаши появилась пожилая женщина. Высокая, статная, несмотря на преклонный возраст, с аккуратно уложенными седыми волосами, со сползшими на кончик носа очками в пластмассовой оправе. Одета она была в джинсы и флисовую кофту, и наряд этот совсем не гармонировал с ее строгим учительским лицом.

– Лидия Николаевна я. – Женщина внимательно посмотрела на Арину поверх очков. – Родная сестра Глафиры Николаевны. Младшая, – добавила зачем-то, хотя и так было видно, что она младшая. Да и фамильное сходство между сестрами прослеживалось четко.

– Да брось ты, Лидка, этот тон. Вечно ты фанаберишься! – хмыкнула баба Глаша. – Не дури девчонке голову отчествами. Мы для нее бабы, старые бабы.

– Ты, может, и баба, а я Лидия Николаевна, – отмахнулась младшая сестра.

– Учительница она, – пояснила баба Глаша с улыбкой. – Русского языка и литературы. Вот и стала такая…

– Какая – такая?! – вскинулась Лидия Николаевна.

– Интеллигентка! Я ж тебя, Лидка, как облупленную знаю, при мне можешь не выкаблучиваться.

Это «выкаблучиваться» прозвучало так по-девчоночьи, что Арина невольно улыбнулась.

– И тебе бы, сестрица, чуток интеллигентности не помешало, – буркнула Лидия Николаевна, но не зло, а так… чтобы оставить последнее слово за собой. – Как ты себя чувствуешь, милочка? – спросила она, вперив в Арину строгий взгляд.

Прежде чем ответить, Арина потрогала бок. Бок болел, но не так сильно, как должен был. Под халатом не чувствовалось никаких повязок.

– Нормально. Вроде бы. – Она требовательно посмотрела на бабу Глашу. – Давно я так?

– Да прилично уже. Видишь, раны успели уже затянуться. Впрочем, раны на тебе теперь будут заживать как на собаке, после такого-то…

– Какого – такого? – В голове словно прорвало плотину, воспоминания хлынули неудержимым мутным потоком, закружили, накрыли волной.

Арина вспомнила все, даже то, что не хотела вспоминать, в малейших подробностях. Она думала, что умерла, а сейчас оказывается, что раны на ней заживают как на собаке…

– Ты же помнишь все, Аринка. – Баба Глаша погладила ее по голове. – Помнишь, по глазам вижу. Не желала я тебе такой доли. Ох, не желала… Но он сказал, что иначе тебя не спасти. Сказал: «Поверь мне хоть раз, Глашенька». Я и поверила…

– Нашла, кому верить, – фыркнула Лидия Николаевна. – Сидим теперь тут… у черта на куличках.

– А я тебя, Лидка, с собой на аркане не тянула, – в тон ей ответила баба Глаша. – Могла и отказаться.

– Отказаться! – Раздраженным жестом Лидия Николаевна поправила очки. – Как вас таких оставить без присмотра?

– Баба Глаша, как вы себя чувствуете? – Арина всмотрелась в ее лицо, но следов смертельного недуга, слава богу, не нашла.

– Нормально. Ты же видишь, какая ко мне сиделка пожаловала! Хуже Ирки будет, честное слово. Сама-то ты как? Что чувствуешь? – В ее голосе Арине послышалась тщательно скрываемая тревога.

Она не знала, что ответить на этот несложный, в общем-то, вопрос. Ей казалось, что она не чувствует ровным счетом ничего. Но этого, наверное, не может быть.

– Я ничего не чувствую, – сказала она наконец.

– Это как раз и не удивительно, – прокомментировала Лидия Николаевна. – После такого-то.

– Какого – такого? – Ни на один свой вопрос Арина так и не получила исчерпывающего ответа. И баба Глаша, и ее сестра разговаривали с ней как с очень больным ребенком. Больным, возможно, не только физически, но и душевно.

– Ты ведь взяла то, что он так хотел отдать, – сказала баба Глаша твердо. – Дала согласие-то?

– Согласие дала, а вот забрала ли…

– Ясное дело, забрала! – снова вмешалась в разговор Лидия Николаевна.

– Да, все как тогда, – кивнула, соглашаясь, баба Глаша.

– Нет, сейчас хуже. Сейчас вообще все по-другому. Сколько тебе повторять! – Лидия Николаевна злилась, а Арина все никак не могла понять причину ее злости.

– Расскажите мне все по порядку, – попросила она.

– По порядку? – переспросила баба Глаша. – Да я и не знаю, какой тут порядок, в таких-то делах.

– Он пришел к Глаше, – заговорила Лидия Николаевна. – Пришел и сказал, что тебе скоро может понадобиться помощь.

– Как пришел?

– Во сне. А может, и не во сне. – Баба Глаша пожала плечами. – Телевизор я смотрела, задремала. Открываю глаза, а он на стуле сидит.

– Он не мог ходить. – Арина вспомнила кресло, которое перемещалось и поворачивалось, словно само собой.

– Он многое мог. Мог в доме оставаться и в то же время по городу гулять.

– Это его я видела тогда, в грозу?

– Не знаю, может, и его. Я не видела. Ко мне он уже позже заглянул. У меня как раз Лидка была.

– Вы приехали к бабе Глаше? – спросила Арина.

– Ей было плохо. – Лидия Николаевна сдернула с носа очки. – А когда человеку так плохо, рядом должны находиться самые близкие.

– И он тоже пришел, – вздохнула баба Глаша.

– Он не близкий. Он вообще не человек.

– Потому что ведьмак? – Арина посмотрела на свои руки. Ногти на пальцах были обломаны, а на больших и указательных сорваны с мясом, на левой ладони алел свежий шрам. Но особой боли она не чувствовала.

– И поэтому тоже, – хмуро продолжила Лидия Николаевна.

– Значит, я теперь тоже не человек?

– С тобой еще ничего не ясно.

– Да как же не ясно! – возмутилась баба Глаша. – Это же Аринка! Она же мне как дитя родное!

Лидия Николаевна ничего не ответила, отвернулась. Похоже, характер у нее сложный, ее бывшим ученикам можно было только посочувствовать.

– Не думай про это, – сказала баба Глаша успокаивающе. – В тебе я черноты не вижу.

– Ты ее и в нем видеть не хотела, – бросила через плечо Лидия Николаевна.

– И сейчас не хочу. Уже за то, что девочку не бросил на растерзание.

– Не бросил? А из-за кого она здесь, как думаешь?

– А где я, кстати? – тут же спросила Арина.

Комната, в которой она лежала, казалась ей незнакомой.

– Ты в сторожке, – ответила баба Глаша.

– В какой сторожке?

– В его сторожке. Той, что на болоте.

– Значит, это не легенда? Есть сторожка?

– Не знаю я ничего про легенды. – Баба Глаша разгладила кисти на шали. – А сторожка – вот она.

– А пожар? Торфяники больше не горят?

– Ну как не горят… Догорают.