Лори Девоти - Когда летают горгульи

— Ками! — позвал он, желая схватить ее и унести в безопасность.

— Я здесь, — ответил резкий перепуганный голосок. Она забралась под машину, ее лицо чуть поднялось над асфальтом. В руке она сжимала ключи. — Уходи оттуда! Машина, она… — Ее глаза в ужасе расширились.

Морд повернулся лицом к несущемуся автомобилю и снова увидел водителя. Это был маленький человечек в низко надвинутой на глаза шляпе, который так вцепился в руль, что суставы побелели. В его глазах застыл страх. Он знал, что за ним пришла смерть. Неминуемое не остановить. Морд стоял и ждал, когда в него врежется созданный руками человека механизм. Взвизгнули шины, заскрежетал металл, передок автомобиля вдавился внутрь. В окна ткнулись белые шары подушек безопасности и заглушили звуки, которые издавал человек.

Морд сшиб кулаком остатки ветрового стекла и схватил водителя за грудки. Человек обмяк и повис.

— Он что?.. — прошептала из-под своей машины Ками.

Ее голос дрожал, но Морд слышал, как она скребется, торопливо выбираясь с другой стороны. Через несколько секунд она уже подходила к нему.

Морд поднес к глазам того, кто чуть не убил Ками, и вгляделся в его бледное лицо.

— Я его не знаю, — пробормотал он. Он думал, что несостоявшийся убийца мог быть кем-то из его прошлого.

— Это Каменщик, — прошептала Ками. Она переступила через искореженные куски металла и встала рядом с Мордом. Положила на его руку свою ладошку. — Отпусти его. Он… — Она сглотнула. — Он мертв?

— Я… — начал было Морд, но тут послышались другие голоса:

— Что происходит?

— Боже мой! Звоните девять-один-один.

Ками крепче схватилась за руку Морда и прошептала:

— Полиция скоро будет здесь.

В отдалении завыли сирены. На горизонте появилась первая розоватая полоса — предвестник наступающего утра.

Морд перевел взгляд на того, кого держал за грудки: его лицо заливала кровь, дышал он поверхностно, но все же дышал. Он был жив.

Ками это тоже поняла.

— Отпусти его. — Девушка настойчиво удерживала его теплой рукой.

Скоро, всего через несколько минут, Морд превратится в камень. И если он не уберется отсюда, не взлетит на свой уступ, его обнаружат здесь. И что тогда? Он не желал оставлять этого человека в живых, но хотел задать ему несколько вопросов и разузнать, что ему известно о горгульях и их врагах и почему он охотился за Ками.

Девушка сильнее сжала его руку и кивком указала на землю:

— Положи его. Со мной все будет в порядке. Теперь я знаю, что его нужно опасаться, а он совсем плох. Может, умрет, но даже если выживет, то следующую попытку напасть на меня предпримет очень не скоро.

Она права. Но опустить на землю и с хрустом не раздавить ее несостоявшемуся убийце шею оказалось одним из самых трудных деяний, выпадавших Морду за всю его жизнь.

Пришлось внять просьбе Ками. Она пробудила его к жизни, и он — ее должник, но дело не только в этом: он причинит ей боль, если не послушается. А он не хотел делать ей больно.

Поэтому пришлось опустить Каменщика на асфальт.

Ками просияла от облегчения и улыбнулась:

— Так правильно. Я бы не смогла… Спасибо тебе!

Ками подалась к нему и поцеловала в губы.

— Возвращайся ко мне в квартиру. Я поговорю с полицией, а потом… — Девушка вновь сжала его руку, ее глаза сияли. — Потом мы с тобой поговорим.

Она провела пальчиком по его подбородку. Руки Морда дернулись вверх. Пришлось бороться с собой, противясь желанию заключить ее в объятия и прижать к себе. Он уже ощущал, как кожа начинает твердеть, а кровь медленнее струится по жилам. То ли перестала действовать магия Ками, то ли вышла вся. С восходом солнца он превратится в камень.

Проснется ли он вновь? И что случилось с ним этой ночью? Был ли это единственный шанс ненадолго избавиться от чар колдуна? Он должен радоваться тому, что провел эту ночь с Ками. И печалился оттого, что вынужден с ней расстаться.

Взлетев на крышу своего дома, он взгромоздился на уступ и сверху посмотрел на нее. Ноги начали терять чувствительность. Он мог думать лишь о том, как несказанно тяжело расставаться с ней, не зная о том, доведется ли увидеться вновь.

Ками пробудила его не только ото сна, как он полагал: она не только вывела его из каменного оцепенения, но изменила его сердце и душу.

Это невозможно, но он ее полюбил.

Может быть, в следующий раз он проснется лет через сто. Или вообще никогда не проснется.

На месте аварии Ками провела не один час, снова и снова рассказывая о том, что с ней произошло или же примерещилось. Смятый передок машины Каменщика было сложно объяснить, равно как и дверцу со стороны пассажирского сиденья, которую вышиб Морд. Когда офицер полиции обнаружил проломившие асфальт отпечатки ног, девушку расспрашивать перестали — только качали головой и фотографировали.

Отпустили ее ближе к десяти часам утра. Как только прибыла машина «скорой помощи», Каменщика положили на носилки и увезли. Он был жив, но находился в критическом состоянии. Никто не мог сказать наверняка, выкарабкается ли он.

Ками ужасно хотелось домой, к Морду.

Она поспешила в квартиру, но там никого не было. Она сообразила, что заперла дверь и Морд не смог войти. Должно быть, он отправился в какое-то другое место, но куда?

Ками смекнула, где он может быть, и выскочила из квартиры, даже не закрыв за собой дверь. Она хотела видеть его, должна была видеть.

У крыльца знакомого дома Ками остановилась и, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, посмотрела наверх. Величественный горгулья восседал на своем привычном месте. Девушка улыбнулась. Мимо сновали люди, и ни один из них не догадывался, что он живой.

Она подскочила вверх и взмахнула рукой, привлекая его внимание.

Горгулья не двигался.

Ками подпрыгнула снова.

Безрезультатно.

Он не шевелился. И не притворялся. Просто был камнем — прочным и твердым. Таким же, как образовавшийся у нее в животе ком.

Она бросилась к ведущим в здание дверям, миновала пытавшегося ее остановить швейцара и ворвалась в лифт, заставив попятиться остальных, смотревших на нее как на сумасшедшую. Ками мельком увидела свое отражение в полированных металлических дверцах: спутанные волосы, дикий взгляд. Она выглядела так, словно пропустила прием таблеток. Как та, кто верит в горгулью.

Ну и что?! Как только раскрылись дверцы, она поспешила из лифта. В комнате, что вела к уступу Морда, никого не было. Оказалось, туда совсем легко войти, раскрыть окно и пробраться вдоль уступа.

И вот он — прекрасный и совершенный. Она прошептала его имя и протянула руку, чтобы коснуться горгульи, но тут кто-то схватил ее за колено. Раздался пронзительный женский крик и бархатистый мужской голос, который увещевал: