Эллен Шрайбер - Поцелуй вампира. Танец смерти

«Александр должен знать, что ты не готова», — сказал мне противный мальчишка. Этот малолетний кровосос хотел укусить Билли, да еще и пытался расстроить мои отношения с Александром.

Я поежилась, вспомнив руку Валентина на шее моего спящего о брата. Конечно, когда упырь-недоросль убрался из нашего дома мне стало полегче, но до конца тревога не исчезала. Я смотрела в окошко и представляла себе, как Валентин превращается в летучую мышь, отправляется прямиком к особняку, залетает в чердачное окошко, снова принимает обличье мальчика-гота и пичкает ничего не подозревающего Александра не самыми приятными сведениями насчет его подружки, не желающей становиться вампиром.

Если Валентин выдаст Стерлингу мои тайные сомнения и колебания, то не испортит ли это наших дальнейших отношений? Да как этот мальчишка вообще посмел сказать мне, тем более кому-то еще, что я боюсь осуществления своей давнишней мечты? Правда, сам Александр не раз давал мне понять, что не одобряет моего желания вступить в его мрачный, опасный мир.

В силу своей природной деликатности любимый ограждал меня от своего мира, но постепенно стал приоткрывать секреты. Тут и особняк, и амулеты, и то, что он счел наконец возможным показать мне свой гроб. Это были знаки доверия. Если он столкнется с моими колебаниями или, хуже того, со страхом, то, боюсь, ему не останется ни чего другого, кроме как навеки соединиться узами с настоящей вампиршей.

Не исключено, что в этот самый момент Валентин встречался с Александром. Я и рада бы выскользнуть из дома, помчаться к любимому — но куда? В особняк, на кладбище или в пещеру? Сна не было ни в одном глазу. Мысли о том, куда полетел Валентин, заставляли меня беспокойно ворочаться в постели. Теперь я тревожилась за себя так же, как совсем недавно, из-за этого же вампира, переживала за судьбу Билли.

На следующее утро я проснулась от звуков пронзительного голоса братца. Мне пришлось оторвать свинцовую голову от подушки, сунуть ноги в готские домашние тапочки и спуститься вниз.

Родители сидели за поздним завтраком, состоящим из кофе и мускусной дыни. Отец читал субботний номер местной газеты.

— Валентин смылся, — сообщил родителям Билли.

Похоже, он проспал всю ночь одетым, да так и удосужился сменить свои тряпки.

— Когда я проснулся, его здесь не было. Он даже не попрощался.

— Ты уверен? — спросила мама. — Ты проверил весь дом?

— Да, я все обыскал.

Родители выглядели озабоченными.

— Ты звонил ему домой?

— У меня нет его номера, — ответил Билли. «Откуда возьмется телефон в пещере с летучими мышами?» — хотелось сказать мне.

— Может быть, нам стоит проехать мимо его дома, — предложил папа.

— Он сказал, что остановился у тети, но я не знаю, где она живет, — признался брат.

Мне пришлось положить этому конец, пока родители не задействовали полицию, школьный комитет и мэра.

— Из-за чего суматоха? — вклинилась я. — Вчера вечером Валентин у меня на глазах спокойно собрал вещи и отчалил, когда вы все уже легли спать. Наверное, он соскучился по своей тетушке. Я думала, вы об этом знаете.

— Мне он ничего не говорил, — заявил Билли.

— Наверное, постеснялся. Ему хотелось произвести на тебя впечатление, и он побоялся, что будет выглядеть глупо.

— Бывает, — усмехнулась мама. — В начальной школе у меня была подружка, которая часто приходила в гости со своим спальным мешком, но всегда отправлялась восвояси до половины одиннадцатого.

Билли пожал плечами и буркнул:

— Может быть, ты права.

Потом он схватил чашку с соком и направился наверх. Я пошла за ним, остановилась в дверях его комнаты и спросила:

— Что ты делал вчера вечером за компьютером?

— А тебе зачем это знать?

— Да не психуй ты. Я предположила бы, что ты искал в Интернете подвалы по просьбе своего приятеля. Что, угадала?

Малыш Билли закатил глаза и вздохнул.

— Нет, мы с ним искали надгробия. Довольна?

— Это больше похоже на то, чем занимаюсь я.

— Что ж, может быть, между нами больше общего, чем ты думаешь.

Я с недоверием посмотрела на братишку, нацепившего футболку с эмблемой шахматного клуба.

— Ладно, там видно будет. Скажи лучше, зачем вам понадобились надгробия.

Билли достал что-то из ящика письменного стола.

— У Валентина были вот такие картинки, — сказал он и показал мне пару истрепанных старых гравюр с изображением могильных камней.

Мрачными произведениями искусства, похожими на эти, украшал свои тайные убежища Джаггер.

— Валентин говорил, что это захоронения его предков, — продолжил Билли. — Эти два из Румынии. Мы искали последний памятник, когда ворвалась ты. Теперь я не могу его найти.

— Пусть картинки побудут у меня.

— Нет, мне нужно вернуть их Валентину, когда мы встретимся снова.

— А когда ты планируешь с ним увидеться?

— Не твое дело.

— Нет, мое, если только ты не хочешь подыскать кого-нибудь еще, чтобы этот человек защищал тебя от летучих мышей, висящих на подоконнике, — пригрозила я.

Билли был ошеломлен. Он явно не забыл крылатое страшилище, повисшее за окном спальни.

— В понедельник у фонтана в Окли-парке. После обеда.

— Дай мне посмотреть гравюру. Я верну.

— Нет.

— Пожалуйста, вон ту, с крыльями летучей мыши наверху.

— Они мне самому нужны для вампирского проекта.

Билли захлопнул дверь, прежде чем я успела вставить ногу, а потом заперся изнутри на задвижку. С этими мальчишками никакого сладу. Мой братец не был вампиром, но по части нахальства не уступал Валентину.

Я открыла глаза, и их наполнила непроглядная тьма, царившая в гробу. Мне казалось, будто сладкий сон рядом с любимым вампиром продолжался целые столетия. Рядом со мной слышалось его легкое дыхание. Я прижималась к спине Александра, а когда вытянула руки, они уперлись в крышку гроба.

Я тихонько ткнула локтем моего спящего вампира, чтобы узнать, сколько еще мы пробудем в гробу.

Он зашевелился.

— Александр?

Я почувствовала, как поворачивается его тело, а рука мягко ложится мне на шею.

— Ты собрался прочесть мои мысли? — шутливо спросила я. — Ручаюсь, тебе и так не трудно догадаться о том, что у меня в голове.

Любимый не отнял руки, даже, напротив, надавил сильнее.

Сердцебиение ускорилось. У меня закружилась голова, появилось такое ощущение, будто стенки гроба, и без того тесного, сдвигались.

— Александр!

Хватка лишь усилилась, и тут мне стало ясно, что это вовсе не его рука.

— Валентин! — заорала я. — Прочь!

Первым моим порывом было выскочить из гроба, но крышка не подалась. От отчаяния я стала скрести ее ногтями и снова звать Стерлинга, но ответа не было.

Попытка дышать размеренно привела лишь к тому, что нехватка воздуха стала ощущаться сильнее. Я забарабанила о крышку гроба, уперлась в нее подошвами, надавила изо всех своих сил, попыталась потребовать, чтобы он меня выпустил, но не могла издать ни звука.