Кассандра Клэр - Город небесного огня

— Наш отец — инквизитор; конечно же, мы знаем, — сказал Алек. — Слух о том, что Себастьян в городе, был единственным предметом всеобщих разговоров, пока не открыли комнату Совета и мы не увидели… это.

— Это правда, — добавил Саймон. — Консул спрашивала об этом, когда разбудила меня, но я сказал, что ничего не знаю. Я спал в это время. — добавил он, когда Изабель бросила на него вопросительный взгляд.

— Консул говорила вам что-нибудь об этом? — допытывался Алек, окидывая рукой мрачную картину внизу. — А Себастьян говорил?

— Нет, — сказала Клэри. — На самом деле Себастьян не поделился своими планами.

— Он не мог добраться до представителей нижнего мира. Мало того, что Аликанте охраняется, каждый из них жил в безопасном доме. — сказал Алек. Его пульс стучал как молоток; его рука, которой держал Джейса за рукав, тряслась с легкой дрожью. — Они были на ужине.

— Они должны были быть в безопасности. — он отпустил Джейса и сунул руки в карманы. — И Магнус… Магнус даже не должен был быть здесь. Катарина должна была. Он посмотрел на Саймона. — Я видел тебя вместе с ним на Ангельской площади в ночь боя. Он сказал почему прибыл в Аликанте?

Саймон тряхнул головой.

— Он просто прогнал меня. Он лечил Клэри.

— Может быть, он нас надул, — сказал Алек. — может быть, Себастьян хочет заставить нас думать, что он что-то сделал с представителями нежити, чтобы сбить нас с толку.

— Но они пропали. — тихо сказал Джейс, и Алек отвернулся, как будто он не мог выносить этот взгляд.

— Пришел, — прошептала Изабель, глядя на кафедру. — Зачем?

— Он сказал, что у него есть сила, — ответила Клэри. — Сила, которую никому из нас не дано понять.

Она подумала о том, каким образом он сначала появился в её комнате, а затем исчез. О том, как разверзлась почва под его ногами в Цитадели, как если бы земля приветствовала его, скрывая от угрозы внешнего мира.

Резкое отзвук раздался по комнате, колокола, что призывали Совет к началу. Джиа прошла к кафедре, с вооруженными охранниками Конклава, в одеждах с капюшонами, по обе стороны от нее.

— Сумеречные охотники, — произнесла она, и слова отдались эхом в комнате, словно использовали микрофон. — Тишина, пожалуйста.

Комната медленно погружалась в тишину, хотя лица довольно многих выглядели бунтующими, что казалось не совместимым с тишиной.

— Консул Пенхоллоу! — Крикнул Кадир. — Какие ответы у вас есть для нас? В чем смысл этого… этого осквернения?

— Мы не уверены, — сказала Джиа. — Это случилось ночью, между сменой дозоров.

— Это месть, — заговорил худой, темноволосый Сумеречный охотник, в нем Клэри узнала главу Будапештского института. Кажется, его зовут Лазло Балоу. — Месть за наши победы в Лондоне и Цитадели.

— У нас не было побед в Лондоне и в Цитадели, Лазло, — сказала Джиа. — Лондонский институт оказался защищен такой силой, о которой мы даже не подозревали, которую мы не сможем повторить. Сумеречные Охотники были предупреждены, что и обеспечило их безопасность. И все равно, некоторые были ранены: Ни один из приспешников Себастьяна не пострадал. В лучшем случае это можно было бы назвать успешным отступлением.

— Но нападение на Цитадель, — протестовал Лазло. — Он не вошел в Цитадель. Он не достиг оружейни.

— Но ни он понес потери. Мы отправили около шестидесяти воинов, и он убил тридцать из них и ранил десятерых. У него было сорок воинов, и он потерял, возможно, пятнадцать. Если бы не случилось то, что случилось, когда он ранил Джейса Лайтвуда, его сорок бы убили наши[шестьдесят.

— Мы Сумеречные охотники, — сказал Назри Чоудхури. — Мы привыкли к тому, что должны защищать до последнего вздоха и последней капли крови.

— Благородная идея, — сказал Жозиан Понмерси, от Марсельского Конклава. — Но, возможно, не совсем исполнимая.

— Мы были слишком консервативны в количестве воинов, которых мы послали к нему навстречу в Цитадель, — сказал Роберт Лайтвуд, его громкий голос пролетался по комнате. — Мы подсчитали, после всех нападений, что у Себастьяна около четырехсот Омраченных воинов на его стороне. Просто учитывая цифры, сражение голова к голове теперь между ним и всеми Сумеречными охотниками будет означать, что он все потеряет.

— Мы должны сразиться с ним, чем скорее, тем лучше. До того, как он обратит других сумеречных охотников, — сказала Диана Рэйбёрн.

— Вы не можете бороться, с тем, кого не можете найти, — сказала Консул. — Наши попытки разыскать его по-прежнему безрезультатны. — Она повысила голос. — У Себастьяна Моргенштерна прекрасный план сейчас, чтобы заманить нас в небольшом количестве. Мы нужны ему, для отправки на разведку, для охоты на демонов или на него. Мы должны оставаться вместе, здесь, в Идрисе, где он не сможет противостоять нам. Если мы разделимся, если мы оставим нашу родину, то мы проиграем.

— Он будет ждать нас, — сказал нефилим со светлыми волосами из Конклава в Копенгагене.

— Будем надеяться, у него не хватит терпения для этого, — сказала Джиа. — Он наверняка атакует, и когда он сделает это, мы победим его своей численностью.

— Это считается больше, чем терпение, — сказал Балог. — Мы покинули свои Институты, пришли сюда, с пониманием того, что вернемся после того, как проведем Совет с представителями Нижнего мира.

— Кто защитит мир без нас? У нас есть обязательство, обязательство от Небес, защищать мир, сдерживать демонов. Мы не можем делать это из Идриса.

— Все подчиненные в полном составе, — сказал Роберт. — Остров Врангеля работает сверхурочно. А учитывая наше новое сотрудничество с Нежитью, нам придется полагаться на них, чтобы придерживаться соглашения. Это было частью того, что мы собирались обсудить сегодня на Совете.

— Хорошо, удачи тебе с этим, — сказал Жозиан Понтмерки, — учитывая, что представители Нижнего мира пропали.

Пропали. Это слово упало в тишину, как камень в воду, рассылая рябь по всему залу. Клэри почувствовала, как напрягся Алек рядом с ней. Она не позволяла себе поверить, в то, что они действительно исчезли. Это все уловка Себастьяна, продолжала говорить она сама себе. Злая шутка, не более.

— Мы не знаем этого, — возразила Джиа. — Охранники ищут сейчас…

— Себастьян написал это прямо на их местах! — крикнул мужчина с перевязанной рукой. Он был главой Мексиканского института и участвовал в битве при Цитадели. Кажется, его звали Розалес.

— Veni. ‘Я пришел’. Так же, как он послал нам сообщение со смертью ангела в Нью-Йорке, теперь он нападает на нас в сердце Гарда…

— Но он не нападал на нас, — прервала Диана. — Он напал на представителей Нижнего мира.

— Напасть на наших союзников означает напасть на нас, — призвала Мариза. — Они — члены Совета со всеми сопутствующими правами, которые представляются.