Кассандра Клэр - Город небесного огня

Ей пришлось собраться с духом, прежде чем она смогла пройти в спальню. Диван был по-прежнему разложен, а постель разобрана — Джордан никогда не отличался аккуратностью, его одежда была разбросана по всей комнате. Майя прошла через комнату к шкафу, где хранились ее вещи и стянула с себя одежду Лейлы.

С облегчением она надела собственные джинсы и футболку. Она уже собиралась надеть пальто, когда в раздался звонок в дверь.

Джордан держал оружие, выданное ему в Претории в сундуке, стоявшем в изножье кровати. Майя бросилась к сундуку, откинула крышку, схватила тяжелый металлический флакон с выгравированным крестом, и метнулась в коридор.

Засунув флакон в карман пальто, и обхватив его пальцами, она прошагала через гостиную, протянула руку, отодвинула засов и открыла входную дверь.

У девушки, которая стояла на другой стороне были темные волосы падающие на плечи. Хотя ее кожа была бледная как у мертвеца, а губы темно-красные. Она носила строгий черный костюм; она была современная Белоснежка в крови и льду.

— Ты звала меня, — сказала она. — Подруга Джордана Кайла, правильно?

Лили — она одна из самых умных в клане. Знает все. Она и Рафаэль всегда были не разлей вода.

— Не делай вид, что ты не знаешь, Лили. — Ты была здесь раньше; я почти уверена, что вы похитили Саймона из этой квартиры для Морин.

— И? — Лили скрестила руки и ее дорогой костюм затрещал.

— Ты собираешься, пригласить меня или нет?

— Нет, — сказала Майя. — Мы поговорим здесь, в вестибюле.

— Скучно. — Лили прислонилась к стене с облупившейся краской, и скривилась. — Почему ты вызвала меня сюда, оборотень?

— Морин сошла с ума, — сказала Майя. — Рафаэль и Саймон ушли. Себастьян Моргенштерн убивает жителей Нижнего мира, обвиняя в этом Нефилимов. И, может быть, пришло время вампирам и оборотням поговорить. Даже вступить в союз.

— Ну, ты не так сообразительна, как я слышала, — сказала Лили и выпрямилась. — Послушай, Морин сумасшедшая, но она все еще лидер клана. И я могу сказать тебе одну вещь. Она не собирается вести переговоры с некоторыми выскочками стаи, потерявшими связь с реальностью, потому что ее парень умер.

Майя крепче сжала бутылку в руке. Она жаждала выплеснуть содержимое в лицо Лили, да так, что та испугалась.

— Позвони мне, когда ты возглавишь стаю. — темный свет горел в глазах девушки-вампира, как будто она пытается сказать Майе, не произнеся ничего. — И тогда мы сможем все обсудить.

Лили повернулась и припустила по прихожей на каблучках. Медленно Майя ослабила хватку на бутылке святой воды в кармане.

— Отличный выстрел, — подметил Джейс.

— Не нужно смеяться надо мной. — Алек и Джейс находились в одном из конференц-залов Гарда. Не в той комнате, где Джейс был ранее с Клэри, а в другой, более строгой в старой части Гарда. Каменные стены, одна длинная скамья, упиравшаяся в западную стену. Джейс стоял на коленях, его куртка была отброшена в сторону, а правый рукав рубашки закатан.

— Я не, — запротестовал Джейс, когда Алек кончиком стило коснулся обнаженной кожи руки Джейса. Когда темные линии начали выходить из-под адаманта, Джейс не мог не вспомнить еще один день, в Аликанте, когда Алек перевязывал руку Джейса, сказав ему сердито: «Лечиться будешь, как примитивный: долго и неприятно. Может, извлечешь из этого урок». В тот день Джейс разбил кулаком окно; он заслужил все, что Алек высказал ему.

Алек медленно выдохнул; он всегда был очень аккуратен, нанося руны, особенно с ираце. Он, казалось, легкое жжение, жалящее кожу Джейса. Хотя Джейс никогда не боялся боли — карта белых шрамов, которая покрывала его бицепс и спускалась вниз на предплечье, была тому свидетельством.

Руны, нанесенные твоим парабатаем имели особую силу. И если и существовала причина, почему их отослали, в то время как остальные члены семьи Лайтвуд встречались в офисе Консула, так это то, что Алек мог исцелить Джейса быстро и эффективно, насколько это возможно. Джейс поразился, он наполовину ожидал, что произойдет с его синими запястьями и отеками.

— Я не, — снова сказал Джейс, когда Алек закончил и отступил, рассматривая свою работу. Джейс уже начал чувствовать онемение от ираце, распространяющее по его венам, успокаивающее боль в руке, исцеление его разбитой губы. — Ты попал в нож Маттиаса через половину амфитеатра. Чистый выстрел, не задевший Джию вообще. И он все время крутился.

— У меня был сильный стимул.

Алек засунул стило обратно за пояс. Его темные волосы неровными прядями спускались ему на глаза. Некому было их правильно отрезать, так как он и Магнус расстались.

Магнус. Джейс закрыл глаза.

— Алек, — начал он. — Я пойду. Ты знаешь, что я пойду.

— Ты так говоришь, будто считаешь, что твои слова успокоят меня, — сказал Алек. — Думаешь, что я хочу, чтобы ты сдался Себастьяну? Ты сумасшедший?

— Я думаю, что это может быть единственным способом вернуть Магнуса, — сказал Джейс, видя лишь темноту сквозь веки.

— И ты готов променять жизнь Клэри тоже? — тон Алека был кислым. Глаза Джейса распахнулись; Алек смотрел на него в упор, но без всякого выражения.

— Нет, — ответил Джейс, услышав нотки поражения в собственном голосе. — Я не могу это допустить.

— И я не стал бы просить об этом, — сказал Алек. — Это… Это то, что Себастьян пытается сделать. Вбить клин между всеми нами, используя людей, которых мы любим, как крючки, чтобы разъединить нас друг с другом. Мы не должны позволить ему.

— Когда ты стал таким мудрым? — ответил Джейс.

Алек рассмеялся, коротким, нервным смехом. — Я стал мудр в тот день, когда ты стал осмотрительным.

— Может быть, ты всегда был мудр, — отозвался Джейс. — Я помню, как спросил, хотел бы ты быть мне парабатаем, и ты ответил, что тебе нужен день, чтобы поразмыслить об этом.

— А потом ты вернулся и сказать: «Да», и когда я спросил, почему ты согласен сделать это, ты ответил, что я нуждаюсь в ком-то, кто позаботиться обо мне. Ты был прав. Я никогда не думал об этом снова, потому что не имел необходимости. У меня был ты, и ты всегда заботился обо мне. Всегда.

Алек сидел с натянутым выражением лица; Джейс почти видел напряжение, струившееся по венам его парабатая.

— Нет, — возразил Алек. — Не надо так говорить.

— Почему нет?

— Потому, — сказал Алек, — что люди так говорят, когда думают, что их ждёт смерть.

— Отправить Клэри и Джейса к Себастьяну — значит, отправить их на смерть, — сказала Мариза.

Они находились в кабинете Консула, наверно наиболее шикарно оформленном из всех в Гарде. Толстый ковер простирался под ногами, каменные стены были украшены гобеленами, массивный стол стоял по диагонали через всю комнату. С одной стороны сидела Джиа Пенхэллоу, порез на ее горле затянулся, так как начала действовать ираце. Сзади за стулом стоял ее муж, Патрик, положив руку ей на плечо.