Кассандра Клэр - Город небесного огня

В наступившей за этим тишине Клэри казалось, что можно было бы услышать падение на пол капли крови. Маттиас был неподвижен, его клинок по-прежнему упирался в горло Джиа, а губы выводили слова, как будто он что-то шептал или пересказывал то, что слышал… Или слушал, она уже догадывалась — слушал слова, которые ему шепчут на ухо…

— Вы не можете выиграть, — наконец сказал Маттиас, и Джейс рассмеялся, тем резким едким смехом, в который Клэри когда-то влюбилась. Не жертвенный ангел, подумала она, а мстящий воин, все — золото, кровь и огонь, были тверды даже перед лицом разгрома.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал Джейс. — Тогда какое это имеет значение, когда мы умрем сейчас или позже.

— Вы не можете победить, — сказал Матиас, — но вы можете выжить. Те из вас, кто выберет путь изменения с помощью Чаши Смерти; вы станете солдатами Утренней звезды, и вы будете править миром под предводительством Джонатана Моргенштерна.

— Те, кто решат остаться детьми Разиэля, могут быть ими, до тех пор, пока останетесь в Идрисе. Границы Идриса будут запечатаны, закрывая его от остального мира, который будет принадлежать нам. Эта земля предоставляется вам Ангелом, вы будете содержаться здесь, и, оставаясь в пределах своих границ, вы будете в безопасности. Это вам обещано.

Джейс свирепо посмотрел:

— Обещания Себастьяна ничего не значат.

— Его обещания — это всё, что у вас есть, — сказал Маттиас. — Сохраняйте союз с Обращёнными, оставайтесь в пределах границ Идриса, и вы выживите. Но это предложение остаётся в силе только в том случае, если вы добровольно присоединитесь к нашему мастеру. Оба, ты и Кларисса. Никаких обсуждений условий.

Клэри медленно осмотрела комнату. Некоторые Нефилимы были обеспокоены, другие напуганы, остальные полны гнева. А другие вели подсчёты. Она вспомнила день, когда стояла в Зале Соглашений перед этими же людьми и показала им Связующую руну, которая помогла им выиграть войну.

Тогда они были благодарны. Но это был тот же Совет, который проголосовал за то, чтобы прекратить поиски Джейса, когда Себастьян забрал его, потому что жизнь одного парня не стоила их ресурсов. Особенно если этот парень был приёмным сыном Валентина.

Она не думала, были ли это хорошие люди или плохие люди, что была сторона света и сторона тьмы, ее мысли были не об этом. Она видела зло, в ее брате и отце, зло ради благих намерений не увенчавшееся успехом и зло чисто устремившееся к власти. Но в добре не было также никакой безопасности: Добродетель могла ранить, как нож, как и огонь Небес ослепить.

Она отошла от Алека и Изабель, почувствовав, что Саймон схватил её за руку. Она обернулась, посмотрела на него и покачала головой:

— Ты должен позволить мне сделать это.

Его тёмные глаза умоляюще смотрели на неё.

— Не делай этого, — прошептал он.

— Он сказал — ему нужны мы оба, — прошептала она в ответ. — Если Джейс пойдёт без меня, Себастьян просто убьёт его.

— Он в любом случае убьёт вас обоих, — Изабель почти плакала от разочарования. — Ты не можешь пойти, а Джейс тем более… Джейс!

Джейс обернулся, чтобы посмотреть на них. Клэри видела, как изменяется выражение его лица и поняла, что она изо всех сил пытается добраться до него. Он покачал головой, повторяя слово: — Нет.

— Дайте нам время, — сказал Роберт Лайтвуд. — В конце концов, дайте нам немного времени для голосования.

Маттиас убрал нож от горла Джии и держал его в воздухе; другая его рука кружила ее, он держал ее за переднюю часть одежды. Он поднял нож к потолку, и свет заиграл на его движениях. — Время, — он усмехнулся.

— Почему Себастьян должен дать вам время?

Резкий звук разрезал воздух.

Клэри увидела, как что-то светлое мелькнуло мимо нее, услышала шум металла о металл, когда клинок Маттиаса выпал из его рук. Клэри повернула голову в сторону, и увидела Алека с поднятым луком, на котором все еще вибрировала тетива.

Маттиас взревел и отшатнулся, его рука кровоточила. Джиа метнулась от него, когда тот наклонился за упавшим ножом. Клэри услышала, как Джейс крикнул «Накир!», доставая меч серафима из ножен, его свет затопил зал.

— С дороги! — закричал он и начал прокладывать себе путь к помосту.

— Нет! — Алек, опуская свой ​​лук, бросился на спинки ряда скамеек, и кинулся сверху на Джейса, повалил его на землю в тот момент, когда помост вспыхнул огнем, как костер в который добавляют бензина. Джиа вскрикнула и спрыгнула с платформы в толпу; Кадир поймал ее и опустил нежно, все Сумеречные охотники уставились на растущее пламя.

— Какого чёрта, — прошептал Саймон, его пальцы по-прежнему сжимали руку Клэри. Она видела Маттиаса, чёрную тень в самом центре пламени. Очевидно, пламя не приносило ему вреда; казалось, будто он смеялся, поднимая руки вверх снова и снова, как если бы он был дирижёром оркестра огня.

Зал наполнился воплями, вонью и треском горящего дерева. Алина подбежала к своей истекающей кровью матери, рыдая и пытаясь зажать рану; Хелен беспомощно наблюдала за тем, как она вместе с Джулианом пыталась оградить маленьких Блэкторнов от того, что происходило внизу.

Но никто не прикрывал Эмму. Он стояла отдельно от группы, ее маленькое личико побелело от шока, когда сквозь жуткие звуки, заполнившие комнату, прорвался крик Маттиаса:

— Два дня, нефилимы! У вас два дня на то, чтобы решить свою судьбу! И тогда вы все сгорите! Сгорите в пламени Преисподней, и пепел Эдома покроет ваши кости!

Его голос поднялся до нечеловеческого крика, и вдруг все затихло, когда пламя, постепенно угасая, исчезло вместе с ним. Последние тлеющие угольки лизнули пол, едва касаясь своими яркими кончиками небрежно написанной ихором фразы вдоль помоста.

Veni.

Я ПРИШЕЛ.

В течение двух минут Майе пришлось глубоко дышать, прежде чем она смогла заставить себя вставить ключ в замок. Все в прихожей казалось устрашающе нормальным. Пальто Джордана и Саймона висели на колышках в узкой лестничной площадке. Стены были украшены дорожными знаками, купленными на барахолках.

Она двинулась в гостиную, которая казалась застывшей во времени: телевизор работал, на экране были темные помехи, два игровых контроллера все ещё лежали на диване. Они забыли выключить кофейник.

Она щелкнула выключателем, пытаясь как могла, игнорировать все фотографии её и Джордана, приклеенные к холодильнику: они на Бруклинском мосту, пьют кофе в небольшом ресторанчике Уэйверли Плэйс, Джордан смеется и показывает свои ногти, которые Майя покрасила синим, зеленым и красным. Она не понимала, сколько фотографий он сделал, как будто пытался записать каждую секунду их отношений, чтобы они не ускользнули из его воспоминаний, как вода.