Кассандра Клэр - Город небесного огня

— Будь осторожен, — она дотронулась до его руки. — Вода может быть отравлена.

Он замотал головой. — Она не отравлена. Посмотри на дно.

Озеро было чистое, как пергамин. На дне лежал гладкий камень, с вырезанными на нем рунами, которые излучали мягкий свет. Эти руны обозначали чистоту, лечение и защиту.

— Прости меня, — сказал Джейс, выдергивая ее из задумчивости. Его волосы были мокрыми и прилипали к скулам и вискам. — Я не должен был говорить так о Саймоне.

Клэри опустила руки в воду. Небольшая рябь прошлась по воде.

— Ты должен знать, что я не хотела бы иметь другую жизнь, — сказала она. — В этой жизни я встретила тебя.

Она сложила руки чашечкой и поднесла воду ко рту. Вода была холодной, сладкой и восстанавливала силы.

Джейс улыбнулся ей — по-настоящему, а не просто изогнув губы. — Надеюсь, не только меня.

Клэри подбирала подходящие слова.

— Эта жизнь реальна, — сказала она. — Другая жизнь была ложью. Сном. Это просто…

— Ты больше не рисуешь, — сказал он. — С тех пор, как начала обучение. Не всерьез.

— Да, — сказала она тихо, потому что это было правдой.

— Это удивляет меня иногда, — сказал он. — Мой отец — я имею в виду, Валентин — любил музыку. Он научил меня играть. Бах, Шопен, Равель. И я помню, как однажды спросил, почему все эти композиторы были примитивными. Среди них не было ни одного Сумеречного охотника. Он сказал, что в душе примитивных есть искра творчества, а в душе охотников — искра войны. Обе этих искры не могут уживаться в одном теле, это все равно, что разделить пламя на две части.

— То есть ты думаешь, что Сумеречный охотник во мне… вытесняет художника? — спросила Клэри. — Но моя мать рисовала… то есть, рисует. — Она подавила боль от того, что на секунду подумала о Джослин в прошедшем времени.

— Валентин говорил, что Небеса дали людям артистизм и способность творить, — продолжил Джейс. — Это то, ради чего их стоит защищать. Я не знаю, была ли хоть доля правды во всем этом, — добавил он. — Но если в людях и есть искра, то в тебе она сияет очень ярко. Ты можешь сражаться и рисовать. И ты будешь делать это.

Клэри порывисто потянулась поцеловать его. Его губы были прохладными. На вкус он был как сладкая вода, и когда она и Джейс увлеклись поцелуем, между ними резко проскочила искра статического электричества. Клэри слегка отодвинулась от него. Губы покалывало.

— Ой, — с сожалением сказала она. Джейс выглядел несчастным. Она протянула руку, чтобы дотронуться до его влажных волос. — Там, у ворот, я видела, как твои руки сияли. Небесный огонь…

— Я не могу контролировать его здесь — не так, как дома, — объяснил Джейс. — Есть что-то в этом мире. Такое чувство, что это выталкивает огонь ближе к поверхности. — Он посмотрел на свои руки, из которых постепенно исчезало свечение. — Я думаю, мы должны быть осторожны. Это место будет влиять на нас больше, чем на других. Из-за высокой концентрации ангельской крови.

— Тогда мы будем осторожны. Ты можешь контролировать это. Вспомни упражнения, которые вы делали с Джорданом.

— Джордан мертв.

Его голос был натянутым, когда он встал и отряхнулся от песка. Джейс подал ей руку и помог подняться с земли. — Давай вернемся к Алеку быстрее, чем он решит, что Изабель и Саймон занимаются сексом в пещерах.

— Ты знаешь, все думают, что мы тут сексом занимаемся, — произнес Саймон. — Они наверняка бесятся.

— Хм, — сказала Изабель. Свет ее ведьминого огня отскакивал от рун на стенах пещеры. — Как если бы мы занимались сексом в пещере, окруженной полчищами демонов. Это реальность, Саймон, а не твое разгоряченное воображение.

— Хочу, чтобы ты знала. Было время в моей жизни, когда идея, что я могу в один прекрасный день заняться сексом, казалось более вероятной, чем возможность оказаться в окружении полчища демонов, — сообщил он, маневрируя вокруг кучи обрушившейся породы. Это место напомнило ему о поездке в Пещеры Лурей в Вирджинии, куда он ездил с матерью и Ребеккой в средней школе. Он мог заметить блеск слюды в породах с его вампирским зрением; ему не нужен был ведьмин огонь Изабель, чтобы идти, но знал, что он нужен ей, поэтому ничего не сказал об этом.

Изабель что-то пробормотала. Он не был уверен, что именно, но чувствовал, что это точно был не комплимент.

— Иззи, — спросил он. — Почему ты так сердишься на меня?

Свои следующие слова она в спешке произнесла на вздохе, что-то прозвучавшее, как «тынедлженбытьздсь». Даже с его усиленным слухом он не смог разобрать смысл сказанного.

— Что?

Изабель повернулась к нему. — Ты не должен был быть здесь, — сказала она, и ее голос эхом отразился от туннельных стен. — Когда мы оставили тебя в Нью-Йорке, это было для твоей безопасности…

— Я не хочу быть в безопасности, — перебил он. — Я хочу быть с тобой.

— Ты хочешь быть с Клэри.

Саймон остановился. Они смотрели друг на друга, все еще молча, а руки Изабель были сжаты в кулаки.

— Так вот, из-за чего все это? Клэри?

Она промолчала.

— Я не так люблю Клэри, — сказал он. — Она была моей первой любовью, моим страстным увлечением. Но то, что я чувствую к тебе — абсолютно иное… — Он поднял руку, когда она начала качать головой. — Выслушай меня, Изабель, — произнес он. — Если ты попросишь выбрать между тобой и моим лучшим другом, тогда — да, я не стану выбирать. Потому что никто из тех, кто любит меня, не станет заставлять меня делать такой бессмысленный выбор. Это как если бы я попросил тебя выбрать между мной и Алеком. Беспокоит ли меня видеть Джейса и Клэри вместе? Нет, нисколько. Невероятно странным образом они прекрасно подходят друг другу. Они принадлежат друг другу. Я не принадлежу Клэри, не так. Я принадлежу тебе.

— Ты имеешь в виду? — румянец вспыхнул на ее щеках.

Саймон кивнул.

— Иди сюда, — сказала она, и он позволил ей притянуть его, пока они не подошли к стене, плотно прижавшись друг к другу. Он почувствовал, как теплая рука Изабель скользит по его позвоночнику. Ее дыхание шевелило его волосы и его тело тоже, просто от того, что она была так близко.

— Изабель, я люблю…

Она ударила его по руке, но это было не от злости. — Не сейчас.

Саймон уткнулся ей в шею, вдыхая сладкой запахи ее кожи и крови. — А когда?

Она вдруг дернулась, оставляя в его душе неприятное ощущение оборванности. — Ты слышал?

Он хотел покачать головой, когда услышал какой-то шелест и крик, идущий из неизведанной части тоннеля. Изабель побежала, ее ведьмин огонь бросал дикие прыгающие тени на стены, а Саймон, проклиная тот факт, что для Сумеречных охотников их долг был прежде всего, побежал следом.

В тоннеле был только один кривой поворот с остатками разрушенных металлических ворот. Помимо них там было каменное плато, которое спускалось к взорванному ландшафту. Плато было грубое, покрытое булыжниками и кучей обветренных камней. Чуть ниже они увидели песок — пустыня снова возобновилась, усеянная то тут, то там черными, искривленными деревьями. Некоторые облака рассеялись, и Изабель, глядя вверх, задохнулась от изумления.