Екатерина Олина - Минуту назад

— Прошу, — указал он рукой на столик, где расположились две бутылки пива и ароматная пицца, — любимая.

У меня не было слов. Когда он успел заказать пиццу? Я подала ему руку, и он с торжественным видом повел меня к столику, отодвинул для меня стул и придвинул его, когда я села. Сам сел напротив. Открыл мне пиво и протянул бутылку. Я взяла ее:

— За тебя! — сказал он тост, открыв себе вторую бутылку, и поднял ее.

Мы чокнулись и сделали по глотку. Все было чудесно. Небо прояснилось, и были видны яркие звезды. Мы разговаривали и вспоминали всякие забавные случаи из жизни. Я рассказала, что ко мне приходили две темные женщины и просили у меня защиты. Най одобрил мое согласие. Потом Анайдейе начал демонстрировать мне, что он может делать щелчком пальцев разные огненный фигурки. Получалось у него забавно, особенно здорово это смотрелось на абсолютно темной крыше. То вспыхивала собачка, то птица, то и вовсе мое изображение.

— А так можешь? — хвастливо спросила я, делая любимое движение кистью, как я обычно показывала каллу, и появились две фигурки изображавшие меня и Ная.

Наши миниатюрки начали кружиться в танце и спустя пару секунд разлетелись маленьким вихрем белых искр. Брюнет сказал, что раньше ничего подобного не видел и просил научить его. Его огненный фигурки не двигались, они просто вспыхивали на мгновенье и потухали.

Мы уже распивали по второй партии пива и доедали пиццу, когда Най вдруг резко встал и поставил свою бутылку на стол.

— Что случилось? — я заволновалась и тоже встала.

— Пойна едет сюда, — Най подошел ко мне, — она разругалась с Лиссой. Мне нужно встретить ее. Побудь здесь. Хорошо?

Я кивнула, и он сразу же ушел вниз. Вздохнув, я подошла к краю крыши и перегнулась через перила. Ну вот. Вечер испорчен. На Пойну я не злилась, нет. А вот на Лиссу… я сама себя одернула. Мало ли из-за чего они поругались. Может, поспорили, кто родится у Сибиллы мальчик или девочка. На моем лице проскользнула ехидная улыбка. Из-за пола ребенка, ага, как же. Рыжая почему-то решила, что Пойна у нее в полном подчинении. Может, стоит предложить затюканной брюнетке пожить со мной и с Наем? От этой мысли меня отвлекло появление Лилейных.

— Привет, — смущенно сказала мне Пойна и чуть улыбнулась.

— Привет, — улыбнулась я как можно веселее и, подойдя к ней, обняла.

— Так, девочки, — Най положил одну руку мне на плечо, а второе на худое плечо сестренки, — я пойду, куплю вам разных вкусностей, а вы пока поболтайте.

— Иди, — сделала я ударение на этом слове, — ты уже выпил и за руль тебе ни-ни.

— Это я значит пешком что ли? — Брюнет изобразил мученика. — Блин, кому позвонить, чтобы отвезли?

— Най, — строго сказала я, — магазин за углом.

Он больше ничего не сказал, только рассмеялся и послал мне воздушный поцелуй.

— Прости меня, — тихо попросила Пойна, когда вечно веселый Анайдейе ушел, — я вам помешала. Просто мне больше не к кому пойти.

— Пойна, — я повела ее к столику, — ты нам никогда не помешаешь. Забудь эти глупые мысли. Хочешь пиццы? Расскажешь, что у тебя произошло?

— Лисса — выдохнула грустная брюнетка и безвольно опустилась на стул, — она совсем с меня не слезает.

— Хочешь… — я немного помедлила, села перед ней на корточки и все же заставила себя сказать это, — хочешь жить со мной? С нами?

Она резко уставилась на меня, не моргая.

— Хочу, — скромно ответила она после минуты молчания.

— Отлично! — весело воскликнула я и встала — Завтра заберем твои вещи и моих собак.

— Я не помешаю?

— Пойна! — я взяла ее за руку. — Прекрати! Если бы я пришла к тебе я бы тебе помешала?

— Нет, конечно, нет, — замотала она головой.

— Вот видишь! — ласково сказала я. — Мы будем только рады. Тем более одна квартира вообще пустая почти всегда.

Мы еще поболтали. Брюнетка повеселела. Вернулся Най. Мы, улыбаясь, как школьники на последнем звонке, сообщили, что мы теперь живем втроем. Он поморгал пару секунд, а потом начал предлагать Пойне комнату на выбор. С крыши мы ушли только когда все съели, выпили и задрогли. Вернее я задрогла, а темным меня стало жалко.

В семь утра мы ехали к дому Танатоса и Сибиллы. Там нас ждало построение перед «долгожданным» приездом дедушки Орфа. Мне было не по себе. Я так и чуяла новую драку со мной в главной роли. Танатос в свое время заставил меня показаться во всей красе и не с лучшей стороны. На что может пойти еще более жесткий темный? А то, что он явно не корзинка с фруктами, я была уверенна.

Приехали мы на моем «Туареге», за рулем сидел Най. Перед домом нас ждало то еще зрелище. Аластор, как всегда, в драных джинсах, держал в руках приличный кусок мяса и шел за Дэймосом, приговаривая: «Ешь! Ну, поешь». Фобос с надменным видом шел следом. Доберман едва увидел меня, сразу же побежал здороваться. Фобос тоже забыл, что он гордый, и полез гладиться. Аластор стукнул по дереву, то жалобно хрустнуло, но не упало.

— Твой кобель есть не хочет, — громогласно пожаловался старший брат Ная, — я за ним пол-утра хожу.

Дэй, желая доказать, что все вышесказанное ложь и провокация, сам вцепился в кусок мяса и с удовольствием намял его. Однобровый только рукой на него махнул и добавил, что питомцы и их хозяева одинаково капризны.

— Все в большой зал! — громко скомандовал Танатос стоя на крыльце. — Отец вот-вот прибудет. Живее!

Сибилла закатывала глаза и с весьма спокойным видом шла за мужем, поочередно зовя детей по именам. Я хмыкнула, когда она позвала «Аласи, малыш, вытащи Суммана из его комнаты?».

Нас выстроили по возрасту. Меня выпихнули в самый конец. Я покосилась на Пойну, которой по виду не дашь больше шестнадцати, она только пожала плечами. Опять я самая маленькая, что по росту, что по возрасту…

Танатос с Сибиллой возглавляли нашу лесенку дураков. Тут с шумом раскрылась дверь, и вошел мужчина лет пятидесяти. Он был в черном костюме и белой рубашке. Седые волосы отливали серебром. Глаза у него были абсолютно черными. Он широко улыбнулся, даже как-то по-дурацки, если точнее.

— Тани! — громко воскликнул он и обнял сына, тот поджал губы. — Красавица-Сибилла! Присматриваешь за моим оболтусом? Молодец! Ой, я скоро стану дедушкой?! — Он чуть прыгать от радости не начал, можно подумать он уже не девять раз дед. — Аластор! Громила! А кто в младенчестве комплексовал, что ростом ниже всех, лет до пяти, наверное! Сумман! — Он подходил ко всем по порядку и каждого норовил то обнять, то пощупать. — Сумман! Ты все как айсберг в океане или все же человек?! Помню, приехал, а этот белесый бежит от меня к мамке жаловаться, видите ли, дед на него посмотрел! Лисска — медсестричка наша! Чем ты еще могла заняться, если драться не умеешь?! Говорят, чужих собак обижаешь, нехорошо, внучка… Ой, двое из ларца. — Зелос и Иалем опустили синхронно головы. — У вас по-прежнему одна извилина на двоих или уже поделили? Мои красавицы-невесты! Энио! Тайгета! — Он обнял обеих девушек одновременно. — Не был бы вашем дедом, ух… Анайка-балайка! Все балалаешь на своей тренькалке? Пойна! Зажигалочка моя черноокая! — Орф взял ее за руки. — Помнишь, как спалила дедушкин дом? А я помню! Эти два малолетних идиота, — дед показал на Аластора и Суммана, — решили напугать малышку и получили… сколько вы потом сидеть не могли? А? Вроде по всем прошелся? Ан, нет… — Тут он подошел ко мне, ростом он был выше меня на полголовы. — А ты кто? Новенькая?