Екатерина Олина - Минуту назад

Я бесшумно спустилась на первый этаж квартиры и пошла на кухню. Вроде как все спят. Хотя эти темные иногда просыпаются, даже если Пынька прошлась в соседней комнате. Хмыкнула и поставила чайник. Закрыла дверь на кухню, чтобы слишком не шуметь. Чайник щелкнул, и я насыпала растворимый кофе в чашку, налила кипятка и полезла в холодильник за молоком. Полный холодильник шоколада. Еще раз хмыкнула и взяла молоко. Закрыла холодильник…

— С добрым утром, — раздалось за спиной.

— С добрым утром, — отозвалась я, — прости, что разбудила. Кофе? Вернее, чаю?

— Не беспокойся, — усмехнулся Сумман, — я проснулся давно. Твои трагичные мысли не дают спать не только тебе. Да, и от чаю не откажусь.

Он уже в брюках и полурасстегнутой рубашке, уже гладко выбритый и причесанный… он, что и спит вот так? Или он таким родился?

Сумман проигнорировал мои шутливые мысли и сел за подобие барной стойки. Ага, ясно. Чай заваривать буду я. Что ж сама напросилась. Я налила себе в кофе молока и занялась заваркой.

— Недурно, — похвалил блондин то, что я заварила и гордо назвала чаем.

— Угощайся. — Я села напротив.

— Ты когда в последний раз ела? — нахмурившись, спросил он.

— Мы вчера все вместе ужинали, — удивилась я его вопросу, — ты же вроде как присутствовал.

— Присутствовал, — передразнил меня темный, — и видел, как ты ковыряла вилкой в тарелке. Аппетита нет?

— Правда нет. — Я взяла чашку холодными руками и быстро поставила ее на место. — И сейчас есть не хочется. Это нервное.

— Вопрос звучал иначе. — Сумман уже половину своего чая выпил. — Когда ты в последний раз ела?

— Вот привязался, — усмехнулась я, — вчера что-то ела, точно помню. С утра… вроде.

— Ладно, дело твое. — Он положил руки на стол, и снова показался серебряный браслет.

— Интересное плетение, — кивнула я на его руку, — можно посмотреть поближе?

— Не стоит. — Сумман убрал руку, на которой был браслет со стола.

— Боишься, что я узнаю про твою даму сердца? — хихикнула я и начала помешивать кофе.

— Даму чего? — сделал блондин удивленное лицо. — Нет, не боюсь.

Я только пожала плечами. Кофе остывал. Дверь на кухню открылась, и вошел Най. Взъерошенный, в одних шортах. Такой красивый и любимый.

— Доброе утро, полуночники, — весело сказал он и подошел ко мне, поцеловал и принялся за кофе для себя.

— Я весь дом разбудила, — я виновато улыбнулась.

— Вовсе нет, — громыхнул вошедший Аластор.

После его громогласного голоса даже соседи, наверное, с кроватей попадали. Меня это развеселило. Вскоре подтянулись все темные. Последним пришел Орф. Он, уже весь наряженный в костюм и причесанный, ворча сел на высокий барный стул.

— Орут, как больные во время обострения, — бубнил он, — не даете старику покоя. Ни днем, ни ночью от вас спасу нет. Мелкота… Еще кошка топает как… весь дом ходуном…

— Будете ворчать, — улыбнулась я, — зубы раньше времени выпадут.

— Чай старику кто-нибудь догадается налить или мне помереть здесь от жажды? — Орф продолжал изображать брюзгу. — Внуки, еще называются. Куда вас столько нарожали?

Лилейные посмеивались в кулаки. Аластор поставил перед дедом большую пол-литровую кружку горячего чая и ждал реакцию.

— Это что? На, дед, упейся?! — Орф чуть повысил голос. — Ну и молодежь пошла нынче.

Сумман закатил глаза. Остальные и я, в том числе, рассмеялись в голос. Пришла Пынька и начала тереться о ноги Аластора. Тот выдал ей сразу пять килек, и она со счастливым «мяу» начала свой «легкий» завтрак. Девушки принялись готовить. Меня, как травмоопасную с кухни на это время выгнали, как и всех мужчин. Най упирался, но Лисса вытолкала его и даже дверь заперла.

Спустя полчаса нас снова запустили на кухню. Порадовали блинами. Умяли мы все это минут за десять. Вернее темные ели, а я в рот кусок взять не могла. Откусила один свернутый блин и даже вкуса не почувствовала. Най уговорил меня доесть один блинчик.

Потом те, кто идет на собрание, удалились для обсуждения плана действий. Меня под предводительством Суммана вытолкали на второй этаж и тщательно закрыли мысли и слова Орфа и всех остальных. Я надула щеки и села на кровать. Пойна селя рядом. Энио и Тайгета сидели на стульях у стола. Сумман караулил дверь. Можно подумать, я соберусь бежать и стучать кулаками по двери той комнаты, где остальные разговаривали. Тьфу на вас на всех. Я решила провести время с толком.

«Сибилла», — весьма настойчиво позвала я, потому как она и Танатос очень хорошо ото всех закрылись.

«Слушаю», — раздалось очень тихо.

«Сегодня совет…» — начала я, но меня перебили.

«Знаю, мало времени, если хочешь знать будущее…» — Сибилла замолчала.

«Да, хочу!» — чуть ли не закричала я мысленно, — «все будут живы?».

«Сегодня все будут живы», — она успокоила меня, — «больше ничего не вижу».

Больше до нее я достучаться не могла. Все останутся живы… сегодня. Лучше, чем ничего. Живы, но вот здоровы ли? В плену тоже можно быть живым. Так, брысь от меня все грустные мысли. Хватит хандрить! Волю в кулак и искры в руку…

Сколько они еще будут совещаться? Я встала с кровати и подошла к окну. Шел легкий и пушистый снег. Было всего минус пять. Меньше недели и наступит Новый год. Дома ничего не напоминало о приближении праздника. А так хотелось вдохнуть аромат пихты, мандаринов и счастья. Простого детского ожидания чуда. Запаковать подарки для близких в красивую блестящую бумагу, украсить квартиру и начать составлять меню на праздничную ночь.

Как встретишь, так и проведешь. Черт с ней, с мишурой. Главное чтобы с Наем… и чтобы все Лилейные были целы и здоровы.

«Мы вынуждены уехать из города», — раздалось в голове.

«Хорошо, я не против», — ответила я одной из тех темных женщин, которые под моей защитой.

«Не расценивай это как предательство», — сразу же сказала она.

«И мысли такой не было», — спокойно ответила я, — «вы думайте о безопасности ваших семей. Счастливо».

Связь прекратилась. Я все еще стояла у окна. Снег тихо падал. Дразнил меня. Родилась бы я нормальной девочкой, без всяких там способностей. Мы бы сейчас с Наем гуляли и пытались затолкать друг друга в сугроб… я улыбнулась. Все это еще будет… и сугробы и веселье… вот только у меня ли? Так, хватит распускать нюни. Все у меня будет. И снег, и счастье, и любимый рядом… все это я выгрызу у жизни, если сама всего не даст. Чужого мне не надо, но и свое не отдам.

Время шло. Ничего не происходило. Моя нервозность возрастала. Я с силой задернула занавеску на окне, и она прожглась в том месте, где я прикоснулась к ней. Девушки вздрогнули, а Сумман усмехнулся у меня за спиной. Я продолжала смотреть на чуть тлеющую занавеску. Уже чувствовался неприятный запах горелого. Меня все начало раздражать. Я с силой рванула несчастную занавеску на себя, и она сорвалась с гардины. Как сама гардина на меня не упала? Загадка.