Галина Гончарова - Новогодняя вампирская сказка (СИ)

Гончарова Галина Дмитриевна

Новогодняя вампирская сказка

Новогодняя сказка вампира.

Сергей.

Туман стелился по улице. На темной стороне жизни всегда туманно. Почему так - мы не знаем. И нам это вовсе не мешает. Нравится.

Нам нравится скользить между трепещущих извивающихся струй, ласкающих чувствительную кожу, нравится играть с ними, позволять им обвиваться вокруг нас...

Нам. Вампирам.

Люди ошибочно считают нас нечистью. Нежитью. Ходячими мертвецами.

Смешно. Хотя, чего еще можно ждать от дичи?

Почему-то люди никогда не задумываются, что в природе все закономерно. Обычная экологическая пищевая цепочка. Их не удивляет, что волк ест зайца. Что сова съедает мышь, что ястреб бьет куропа-ток, змея заглатывает жаб, а ежи спокойно рвут змей...

Ничего удивительного, - говорят они. - Это круговорот жизни в природе. Пищевая цепочка.

И почему-то исключают себя из этого круговорота. А ведь все так естественно. Если они тоже часть жизни - значит, должен быть хищник, который охотится на людей, так же, как волки травят оленя. Что в этом удивительного?

Эти хищники - мы. Вампиры.

Ошибочно мнение, что мы - живые ходячие трупы. Мы действительно живые. Мы - потомки немно-гих избранных. Совсем немногих. Вы знаете, кто такие Кайры?

О них вкратце упоминали мифы. Раньше люди видели их - и старались не сердить. Раньше нас счита-ли полубогами. А в Древней Греции (древней даже для меня) их называли Керами.

Здесь же, у трона Аида, бог смерти Танат с мечом в руках, в черном плаще, с громадными чер-ными крыльями. Могильным холодом веют эти крылья, когда прилетает Танат к ложу умирающего, чтобы срезать своим мечом прядь волос с его головы, и исторгнуть душу. Рядом с Танатом и мрачные Керы. На крыльях своих носятся они, неистовые, по полю битвы. Керы ликуют, видя, как один за дру-гим падают сраженные герои; своими кроваво-красными губами припадают они к ранам, жадно пьют горячую кровь сраженных и вырывают из тела их души.

Это - наши предки.

Вампиры - это немногие дети Кер и Таната. Очень немногие. Изначально их было всего сто.

Что случается с богами, когда в них перестают верить?

Они умирают.

Это же случилось с Танатом и его молчаливыми спутницами. Но они не хотели ни умирать, ни ухо-дить.

Чтобы жить - нужны верующие. Пусть немного, пусть сто, пусть двести, но они должны быть. И быть - всегда. И если люди больше не верят в них, надо создать свой народ. Который будет верить всегда. И который будет нести людям смерть, как когда-то они. Потому что смерть - это их жизнь.

Танат и его Керы нашли выход. Они стали прародителями вампиров. Прародителями нашей расы, жи-вущей на темной стороне жизни. Все, что осталось от некогда великих.

Мы уже не боги, далеко не боги.

Нас никогда не бывает больше десяти тысяч - и это по всей огромной земле.

Наивное заблуждение, что можно стать вампиром от нашего укуса. Если вас укусит собака, вы же не покроетесь шерстью? Так и вампиризм.

Мы пьем кровь, чтобы поддержать свою жизнь. Можно сказать, что человеческая кровь - совсем немного, не больше трехсот грамм в сутки, нужна нам для того, чтобы восполнять жизненную энер-гию. Не вижу в этом ничего страшного. Люди едят и пьют намного больше. Мы тоже можем употреб-лять обычную человеческую пищу, в отличие от наших прародителей, но нам нужна и кровь. Мы не люди. Наши предки получали силу от человеческого поклонения. Нам же не ставят храмов. Поэтому мы берем необходимое из человеческой крови.

И пусть поберегутся гуляющие ночью. Ночь - время детей Таната.

Наше время.

Снежинки мягко скользят по щекам и лицу. Ласково светит солнце мертвых. Сейчас его называют лу-ной. Я выхожу с темной стороны - и останавливаюсь рядом с самым обычным домом.

Окно на втором этаже открыто.

И опять звучит музыка.

***

Яна.

Я играю на скрипке. Это единственное, что мне осталось. Совсем единственное.

Несчастный случай. И вся жизнь перечеркнута. Молодая девушка, мне всего восемнадцать, нелепая катастрофа - пьяный водитель разогнался чуть не до ста пятидесяти в час и врезался на своем БМВ в остановку.

Я успевала отпрыгнуть.

Не успевал стоящий рядом со мной ребенок лет семи. Его мамаша покупала что-то в киоске, а ребе-нок стоял в двух шагах от меня. И я понимала так отчетливо, как никогда - машина может задеть ме-ня, а его раздавит в кровавую кашу.

Я успела чудом. Рванулась, схватила, отбросила.

И едва почувствовала сильный удар в спину - руль в руках подонка дернулся в последней попытке то ли исправить ситуацию, то ли не оставить живых свидетелей.

В себя я пришла уже в больнице.

А дальше все было как в страшной сказке. Или в кошмарном сне, когда хочешь проснуться, кри-чишь, бежишь - и все напрасно.

Вообще все.

Ты можешь кричать, орать, рыдать расшибить себе лоб, бежать...

Бежать ты не можешь.

В восемнадцать лет у тебя перелом позвоночника.

И ты уже никогда, вообще никогда, даже если на землю снизойдет благодать, не встанешь на ноги.

- Простите, - отводят глаза врачи. - Мы сделали все возможное...

И произносят кучу медицинских терминов. А ты, полазив по сети и пообщавшись на форумах, пони-маешь - это перелом, который не вылечишь ни шинами, ни гипсом...

Он просто не срастется. Поврежден сам позвоночник.

Существует чертова прорва шарлатанов, которые обещают мне исцеление. Одна такая даже приходит в больницу. Но верхняя часть тела у меня пока жива. Поэтому мерзавка цыганской национальности: "Плохо тебе, девочка, но есть в твоей жизни лучик света,... глядишь, ты еще сможешь побегать своими нож-ками..." прицельно получает по голове судном. Благо швырять тяжелые предметы я не разучилась. А в школе замечательно играла в баскетбол, несмотря на свой средний рост и щуплое телосложение. Мет-кость у меня врожденная.

- Прости, - произносят чуть ли не хором отец и мать. - Мы сделали все возможное...

Я не могу их упрекать. Отец у меня бизнесмен средней руки. Мать - кардиохирург. Они оба отлично понимают ситуацию. Можно бороться, когда есть враг. Но стоит ли пытаться остановить Землю?

- Прости, - произносит мой парень, симпатичный шатен-третьекурсник Валера. - У меня дела...

И убегает. И я даже знаю, как зовут его "дела". Это симпатичная блондинка по имени Таня. Сообщи-ли подруги. Когда ты навеки прикована к инвалидному креслу, всегда найдутся "доброжелатели".

- Прости, - говорят, они в глаза. - Я должен (должна) сообщить, что Валера...

Этих я прощать не собираюсь. И они выслушивают по телефону весьма ехидную отповедь.

А потом тебя выписывают. И привозят домой.

И ты понимаешь, что отныне весь мир для тебя ограничен стенами родного дома.

А вы хоть раз в жизни задумывались, как сложно в нашем мире инвалиду?!