Евдокия Филиппова - Посох Богов

Он подошёл к столу, собираясь писать. Что, кому, он не имел понятия.

Странные необыкновенные мыслеобразы и странные созвучия рождались в его голове. Он удивился их странности, никогда раньше он так не говорил и не думал. Испытывая уже совершенно осознанный ужас, Валентин быстро сел на стул, схватил листок бумаги, карандаш и стал лихорадочно записывать.

Словно кто-то водил его рукой. Он писал и писал, не понимая, что он пишет, откуда взялись эти странные, чужие слова, более того, чужие буквы. Словно открылся люк между чем-то никогда раньше не соединявшимся. В его ледяных пальцах был крепко зажат карандаш. Холодный пот струился на лбу поэта.

Внезапно слова и буквы кончились. Так же внезапно, как и появились. Валентин отбросил карандаш в сторону, словно он принадлежал не ему, также, как и написанное им… Карандаш полетел куда-то в угол, отскочил от стены и упал на пол, расколовшись пополам.

Вытерев выступивший от напряжения пот, Валентин медленно взял в руки листок, исписанный какими-то каббалистическими знаками. Ужас прошёл сквозь него как молния. И всё-таки эта абракадабра создавала впечатление некой осмысленной криптографии, но он, кажется, никогда раньше он не видел этих букв, похожих на следы птичьих лапок.

Поэт был потрясён.

Валентин проглотил комок в горле, осторожно положил исписанный листок на стол, поднялся со стула и стал ходить по комнате, дрожа как в лихорадке.

Написанное было похоже на послание из другого мира.

Неожиданная догадка осенила его. «Это похоже на какой-то древний язык».

Он схватил телефон, сфотографировал текст и набрал номер Павла.

Отослав текст, Валентин сел, поставив локти на стол и обхватив голову ладонями. Он снова и снова смотрел на древние письмена, выведенные его собственной рукой, стараясь не потеряться в безбрежном море безумия и галлюцинаций.

Павел перезвонил минут через пять.

— Валентин, откуда у тебя это?

— Послушай, старик, долго объяснять, завтра расскажу…Ты можешь сказать хотя бы приблизительно, что это?

— Приблизительно могу. Вероятно, это хеттская клинопись… Так откуда у тебя этот текст?

— Не знаю…

— Что значит, не знаю… Ты…соображаешь?.. Это что, такая изящная мистификация?

— Павел, эта туманная история. Давай завтра.

— Хорошо, я покапаюсь, попробую разобраться.

Попрощавшись с Павлом, Валентин рухнул в постель и, вопреки ожиданию, мгновенно заснул.

Проснулся он от того, что солнечный луч упал на его лицо, а телефон глухо завибрировал в руке.

Звонил Павел:

— Привет, так откуда же всё-таки у тебя этот текст?

— Паша…ты мне лучше скажи, что это такое.

— Ну, хорошо, я послал «это» тебе по почте… «Это» — хеттское письмо. Какой-то древний гимн, любовное стихотворение, посвящённое женщине… Я всю ночь пытался перевести, а потом нашёл его в… ну не важно где… целиком. Вот послушай:

— Скажи, где ты-то его нашёл?

— Паша, если я тебе сейчас скажу, то… Я не знаю, но это написал не совсем я. Кто-то или что-то как будто водило моей рукой. Ничего не могу понять. Со мной такое впервые. Ты говоришь, этот текст уже был написан кем-то?

— Да, и это было в незапамятные времена, и ты мог это просто вспомнить, понимаешь? Возможно, ты сам написал это тогда, в той жизни, прошлой?

— Паш, давай как-нибудь без этого… Мне и так не по себе.

— Нет-нет, это как раз многое объясняет. Это очень просто. Для того, чтобы вспомнить прошлые жизни, надо просто погрузиться на тэта-уровень активности головного мозга. И в этом нет ничего паранормального. Волны мозговой активности — это всего лишь электрические импульсы, которые постоянно испускает мозг человека. Эти волны имеют два показателя: амплитуду и частоту. У тэта-волны частота колеблется от четырёх до шести герц. Человек погрузается в состояние, подобное обычному сну, некое «сумеречное» состояние, гипнотический транс. В этом состоянии увеличивается активность памяти. Память улучшается, особенно долговременная, ну и повышается доступ к подсознанию, возможность свободных ассоциаций, повышается креативность, даже имеют место неожиданные озарения. Только обычный человек не может долгое время в нём оставаться без того, чтобы не свалиться в сон. Кстати, сон тоже даёт большое количество тета-волн.

— Паша, не грузи меня сейчас, ладно? — взмолился Валентин. — Давай оставаться в пределах постижимого, поговорим сегодня вечером у Зои, там все наши соберутся. Ты помнишь, что она приглашала нас на день рождения?

— О! Да, я чуть не забыл. Ну, хорошо, до встречи. Но учти, тебе придётся рассказывать. Не отвертишься.

— Хорошо, хорошо.

Утром двадцать второго августа я проснулась совершеннолетней. Лишь только моё сознание выплыло из сна, я почувствовала прилив оптимизма. Я была готовая обнять всех.

Солнечное утро почти полностью рассеяло мои ночные страхи. Мало ли что привидится ночью в старом доме, полном старинных вещей и образов. Утро началось с яичницы из двух яиц. Я смаковала каждый кусочек, казавшийся мне сегодня Божьим даром.

Первым меня поздравил папа. Он уже приготовил подарок и надеется вернуться в Москву со дня на день.

Потом позвонила мама. Бедняжка, она почти плакала оттого, что не со мной в этот знаменательный день.

Я успокаивала её:

— Сегодня вторник, а в пятницу вечером вы, уже вдвоём с папой будете здесь.

— У тебя будут гости?

Да, у меня сегодня будут гости. Я пригласила всех своих новых знакомых, даже Тамару, решив, что именно она, в конце концов, стала инициатором нашего с Валентином знакомства, и что не будет ничего страшного, если она придёт.

Я решила не уделять большого внимания еде, однако, хоть я и не мастерица стряпать, на этот раз я вложила в подготовку закуски всю изобретательность.

Больше всего меня беспокоил вопрос о том, как я буду выглядеть. Пришлось снова вытащить свои пожитки из сумки и перетасовать их с платьями из сундука, комбинируя даже то, что совершенно не гармонировало.

В конце концов, вариант был найден, и я подошла к зеркалу. Из помутневшего стекла на меня посмотрела незнакомка, и я не сразу узнала себя.

Моя рука сама собой потянулась к браслету.

Пальцы ощупывали его гладкую поверхность.

«Неужели я так и не сумею его расстегнуть?».

Минута борьбы, какое-то неуловимое движение, и тихо щёлкнула потайная защёлка. Браслет расстегнулся. Я надела его на запястье, совместив края на одном уровне, и браслет накрепко сомкнулся, вновь едва слышно щёлкнув.