Вера Окишева - Единственная [СИ]

— Говоришь, она тебя выкрала. Что-то не верится, что наша маленькая принцесса вообще способна дать тебе хоть какой-то отпор. И я все больше убеждаюсь, что она в этой игре всего лишь…. твоя пешка, Лис. Это ты предал меня, ведя за моей спиной двойную игру… — медленно говорил Смит.

— Это не так, главнокомандующий. Это все она! — громко крикнул Лис и схватил меня за волосы, чем причинил еще большую боль.

Я же лишь зажмурила глаза, молча рыдая, и прощалась с жизнью.

— Молчать! Ты потерял мое доверие, Керри. Мы окружили тебя и твою базу. Сдавайся пока не поздно!

— Это не я! — вскричал Керри, но Смит уже выключил связь, — Ах ты, маленькая дрянь. Это ты все подстроила!

Джон очень сильно дернул меня за волосы, откидывая голову назад. Я боялась открыть глаза, замерев, ожидала, когда он перережет мне горло. Однако вместо этого он отпустил мои волосы, и я услышала странный булькающий звук.

Хотела уже открыть глаза, но не успела: мне их завязали повязкой. От неожиданности я вздрогнула, но Кёске ласковым голосом меня попытался успокоить:

— Все прошло, ты в безопасности, любимая. А сейчас посиди так, а я тут уберусь.

— Я тебя ненавижу, — прошептала я, обращаясь к нему.

И я перестала сдерживать душившие меня рыдания. Откинулась на спинку сидения и, прижав колени к груди, проклинала тот миг, когда вообще нашла на помойке поломанного робота. Надо было пройти мимо, и не было бы всех этих проблем в моей жизни!

— Я понимаю, любимая, — спокойно отозвался брюнет.

Он продолжал создавать очень странные звуки и шорохи, от которых я каждый раз вздрагивала, боясь предположить, что там происходит. Но все же любопытство взяло верх, и я осторожно поинтересовалась у японца:

— Кёске, что ты там делаешь?

— Ну, просто тебе же нравятся его глаза, вот хочу себе их пересадить, — прозвучал безмятежный ответ.

— Что? — в ужасе переспросила я, забывая на время об истерике.

— Я же, Злата, его не убивал только лишь из-за глаз. Готовился к операции. Надо было ему так не вовремя сбежать, — спокойно объяснил мне брюнет.

— Кёске, даже не думай! Выкинь их! Я не хочу видеть эти глаза у тебя! Прошу тебя, я не хочу! Я же не смогу смотреть на тебя, зная, что это его глаза! Фу, это противно! — взмолилась я, слегка передергивая плечами от брезгливости.

— Любимая, я же знаю, что ты смотришь на меня, мечтая, чтобы глаза были синими.

— Если ты не выкинешь эту гадость сейчас же, я сама тебя выкину в открытый космос! Эта сволочь меня чуть не убила, а ты хочешь, чтобы его глаза постоянно напоминали мне о том, что случилось! Ты извращенец? — уже в истерике кричала я Кёске.

— Хорошо, я линзы вставлю, — послушно отозвался брюнет.

— Я не знаю, что потом тебе вставлю! Понял? — со злостью прошептала я, пытаясь достучаться до него.

— Любимая, ты так прекрасна в гневе, — неожиданно совсем близко от меня прошептал Кёске, медленно облизывая мое горло.

От прикосновения его языка кожу стало слегка саднить. А я, в легком шоке, не понимала, как он мог слизывать мою кровь. Это же противно!

— Ты такая сладкая, моя госпожа, — соблазнительным голосом прошептал японец. — Посиди вот так, ровно, я тебе горло забинтую.

— Кёске, а ты уверен, что ты не сумасшедший? — осторожно спросила я у него.

— Ну, все мы, в той или иной мере, ненормальные. И я не исключение. Только ты у меня идеальна, госпожа, — прошептал он, целуя в губы.

Странное ощущение от вкуса своей крови на языке заставило меня дернуться и разорвать этот странный поцелуй. Кёске, тихо засмеявшись, поднял меня на руки и куда-то понес.

— Мы куда? — испуганно его спросила, крепко обняв за шею.

— В спальню, ты еще поспишь, а я доделаю дела и присоединюсь к тебе. Надеюсь, сегодня в гости к нам больше никто не придет, — с сомнением произнес Кёске.

— А что? Ты еще кого-то держишь здесь? — нервно уточнила я.

— Нет, здесь больше никого точно нет, — заверил меня брюнет.

Вот только интонация мне очень не понравилась.

— А где есть? — спросила я на всякий случай.

— Ну, на планете есть. Но ты не волнуйся. Они не в нашем доме. И кстати, мы уже прилетели. Скоро приземляться будем. Ты пока отдохни, я за тобой приду. Хорошо, любимая? — спросил Кёске, как будто у меня было право выбора.

— Конечно, можешь не спешить, я до вечера абсолютно свободна.

— А что у тебя намечено на вечер, — напряженно спросил брюнет, аккуратно кладя меня на кровать.

Я же сняла, наконец, с глаз повязку, мило ему улыбнулась со словами:

— Пытать буду одного не в меру скрытного черноглазого врунишку.

— А, понятно, — с облегчением выдохнул японец и вышел за дверь.

Я же закуталась в одеяло и задумалась, что опять замышляет мой новоиспеченный муж. Такими темпами он скоро вдовцом станет, не выдержит сердце у меня таких переживаний.

А потом резко села, вспомнив, что этот маньяк-мясник вырезал глаза, а потом этими же руками нес меня! Подскочив к зеркалу, с удивлением отметила, что ночная сорочка, в которой я была все это время осталась абсолютно чистой. Следы крови только были на шее, и повязка слегка пропиталась ею.

— Вот ведь повелась, — с облегчением выдохнула я.

От сердца отлегло, что Кёске не может так спокойно рассуждать о том, что надо ему глаза пересадить чужого человека. И все это было разыграно исключительно для меня. Вошла в ванную комнату, и, включив воду, аккуратно стала стирать подтеки и следы засохшей крови.

— То же мне, нашелся психолог. Теперь точно заставлю линзы вставить, в отместку за обман, слышишь меня, Кёске? Конечно, слышишь и видишь, — обратилась я к невидимому мужу.

— Ну, ты же поверила и согласилась, что с черными глазами мне лучше, — тут же раздался его веселый голос из динамиков на потолке.

— Дурак ты, Кёске, ой, дурак, — со вздохом ответила ему.

— Я тоже люблю тебя, моя госпожа. И если тебе не трудно, можешь одеться сама? У меня сейчас не получится это сделать, — попросил у меня брюнет.

— Конечно, могу, — ответила я и направилась к шкафу.

— Там есть красивое платье черного цвета…

— Так, занимайся своими делами, а во что одеться, я уж сама решу, — недовольно одернула я его, но открыв шкаф, громко крикнула. — Да они тут все черные!

— Третье слева, — слегка посмеиваясь, подсказал Кёске.

Сняв платье с вешалки, я быстро скинула с себя сорочку. Достала белье, которое тоже было преимущественно траурного цвета, и быстро стала его оделать.

— Ты просто бесподобна, моя госпожа, — вдруг раздался с придыханием голос брюнета.

— Ты, давай не отвлекайся. У тебя ведь неотложные дела, — ответила я ему, сгорая от стыда.

— Я практически уже все сделал, — сказал японец, тихо посмеиваясь.

— Я тоже все, — отозвалась я, застегивая последние пуговицы.