Ками Гарсия - Прекрасный хаос

После кино Линк побил верзилу из Саммервилля на парковке перед «Синеплексом». Ридли обозвала Линка всеми известными ей ругательствами. Саванна влезла в их перепалку. На миг я решил, что кошки снова сцепятся, но вдруг Саванна вспомнила, что ей еще не сняли гипс. Она быстренько повернула дело таким образом, словно они с Ридли просто не поняли друг друга.

Добравшись домой, я обнаружил на двери записку от Лив:

«Я передумала. Увидимся на вечеринке. Обнимаю.

Лив».

Обнимаю.

Девчонки ведь всегда так прощаются?

«Правда», — прозвучал у меня в голове голос Лены.

Все, я — покойник.

Я приложил немало усилий, чтобы уговорить Эмму отпустить меня к Саванне Сноу. А выбраться из дома тайком мне бы, конечно, не удалось. С тех пор, как Эмма сделала тот самый расклад, из-за которого она посетила гробницу королевы вуду, она ни разу не ходила к себе в Вейдерс-Крик. Когда я робко решил с ней поговорить насчет этого, она сразу же встала на дыбы:

— А кто будет присматривать за Сестрами? Тельма вообще не оправилась после пожара!

— Ой, мисс Эмма, бросьте вы! Просто я иногда немного теряюсь! — крикнула Тельма из соседней комнаты.

Она в очередной раз заправляла Сестрам кровати: бабушка Мерси всегда хотела одну подушку и два одеяла, а бабушка Грейс — с точностью до наоборот. Мерси на дух не переносила грязное постельное белье, поэтому простыни надо было обязательно стирать чуть ли не каждый день. Ну а Грейс терпеть не могла, когда от подушек пахло волосами, даже ее собственными. Самое ужасное заключалось в том, что теперь я знал об их маленькие странностях (включая привычку прятать друг от друга кофейное мороженое) гораздо больше, чем мне бы хотелось.

Происшествие.

Прежде под словом «происшествие» мы понимали автомобильную катастрофу, в которой погибла моя мама. А сейчас мы, со свойственной южанам деликатностью, называли так состояние бабушки Пру. Я еще не решил, нравится мне термин или нет, но Эмма начала употреблять именно это слово.

Я понимал, что мне вряд ли удастся уговорить ее, но все же попробовал:

— Они ложатся спать не позже восьми. Давай сыграем вместе в «Скраббл», а потом я пойду на вечеринку?

Эмма замотала головой, доставая из духовки горячий противень и отправляя туда следующий. Сплошное печенье: песочное, с патокой, рождественское — с сахаром и корицей… и ни одного пирога. Но Эмма никогда не подносила печенье Великим предкам, а готовила его для соседей и друзей. Значит, ситуация вышла из-под контроля…

— А для кого это, Эмма?

— Итан?! Ты что, слишком хорош для моей выпечки?

— Нет, но ты уже его завернула в салфетки. Похоже, мне не перепадет ни кусочка.

— Ишь, какой умник нашелся! — прикрикнула Эмма, раскладывая на противне очередную порцию. — Печенье отнесу в окружную больницу. Думаю, милые медсестрички не откажутся от вкусненького, особенно на ночном дежурстве.

— Ну а я — к Саванне, договорились?

— Итан, Саванна Сноу не подпустит тебя к собственному дому!

— Перестань, она устраивает обычную вечеринку.

— Хватит, Итан, — тихо произнесла Эмма. — Ты что, забыл о своей компании из чародейки, инкуба и бывшей сирены?!

Оказывается, Эмма умеет отругать от души даже шепотом. Она хлопнула дверцей духовки и подбоченилась, забыв снять с рук варежки-прихватки.

— Он инкуб только на четверть, — возразил я. — А родители Саванны — чудесные, богобоязненные люди, — забубнил я, копируя пастора Блеквелла. — На тумбочке рядом с их кроватью всегда лежит Библия!

Эмма разъяренно взглянула на меня, я понял, что зря стараюсь, но напоследок пробормотал:

— Эмма, ты не переживай, все будет нормально.

— Если бы я получала пять центов всякий раз, когда ты мне так говоришь, то давно бы жила во дворце, — отозвалась она, заворачивая выпечку в пищевую пленку. — Зачем тебе идти к Саванне Сноу? Насколько я помню, в прошлом году тебе туда не приглашали.

— Знаю. А может, там будет весело.

Я встретился с Леной на углу Дав-стрит, поскольку у нее была та же проблема, что и у меня. Она боялась, что Эмма заметит ее и отправит домой, и припарковала «катафалк» за целый квартал от нашего дома. Мэкон заявил, что веселье отменяется, пока не будет восстановлен порядок Вселенной. Ридли не менее четко дала ему понять, что ей наплевать. «Вы ведь хотите, чтобы я вела себя как смертная девушка? А зачем тогда вы запрещаете мне общаться с моими новыми друзьями?» — парировала она. Безупречный ход. Мэкон был непоколебим, в отличие от тетушки Дель, которая быстро сдалась и уступила. Ридли преспокойно вышла через парадную дверь, а Лена принялась искать другие пути.

— Мэкон считает, что я сижу у себя в комнате и злюсь на него, — вздохнула Лена. — Так оно и было, пока я не придумала, как выбраться.

— И как? — поинтересовался я.

— Произнесла заклинаний пятнадцать, наверное: скрывающее, ослепляющее, стирающее память, маскировочное и дублирующее…

— Дублирующее? Ты оставила вместо себя клона?!

— Не себя, только запах. Если кто-нибудь использует обнаруживающее заклинание, то через минуту-другую все выяснится, — пожаловалась она. — Дядю Мэкона не обманешь, он убьет меня, когда узнает. Его хлебом не корми, дай попрактиковаться в чтении мыслей…

— Но у нас в распоряжении целый вечер, — заключил я и обнял ее, слегка прижав к машине.

— Может, и больше. На особняк наложена тысяча защитных заклинаний. Как мне их снять, когда я вернусь?

— Если хочешь, переночуй у меня, — предложил я, целуя ее в шею.

Мои губы запылали, но мне было уже все равно.

— Зачем нам идиотское сборище у Саванны, если здесь имеется отличная, уютная тачка?

Лена встала на цыпочки и целовала меня, пока у меня не застучало в висках.

— Твои бабушки будут в полном восторге, верно? — отстранившись от меня, спросила Лена. — Представляю себе их лица, когда я спущусь к завтраку, завернутая в твое полотенце! А что, если мы попробуем? — рассмеялась Лена.

Я представил себе эту картину, но у меня адски заболела голова, и я сменил тему.

— Как минимум мы услышим выражения посильнее, чем «попка»!

— Спорим, они вызовут «чертову полицию»?

— Наверняка, но копам придется арестовать меня. Поскольку я тебя скомпрометирую.

— Знаешь что, милый? Поехали-ка за Линком, пока тебе еще не слишком поздно.

Не помню, когда я в последний раз был в гостях у Саванны, но мне стало не по себе уже в холле. Повсюду висели ее фотографии. Я увидел Саванну в самых разных диадемах со стразами и с лентами всяких конкурсов вроде «Мисс я-лучше-всех-вас-и-не-забывайте-об-этом». Рядом красовались ее изображения, на которых она была облачена в форму капитана группы поддержки, а по соседству — серии профессионально снятых портретов Саванны в купальниках, с накладными ресницами и толстенным слоем помады. Похоже, она начала краситься примерно в то же время, когда перестала носить памперсы.