Ольга Пашнина - На вторых ролях, или Экзамен по спасению принцессы (СИ)

Словно в созвучие моим мыслям раздался стук в дверь. У нас небольшой домик, поэтому я прокричала прямо с кровати:

- Кто там?!

- Открывай, Сельма.

Сердце быстро забилось, а руки задрожали. Господин Анткорт, владелец местного клуба. Борделя, по-простому если. Не открыть ему нельзя: он - староста поселения.

- Здравствуйте, господин Анткорт, - пролепетала я, пропуская худосочного подтянутого мужика в дом.

- Привет, Сельма. Как ты сегодня?

- Все хорошо, спасибо.

- Я принес тебе контракт, - он, брезгливо поморщившись, бросил на стол папку с бумагами.

- Простите, господин. Но я же сказала, что не хочу у вас работать.

Он посмотрел на меня так, словно я была его непослушной дочуркой, которая не желала поступать в университет.

- Сельма, разве у тебя есть выбор? Дорогая, вы с мамой живете на копейки. Ей ведь на фабрике не платят? Сколько вы уже питаетесь этим?

Он бросил взгляд в сторону кастрюли с кашей. Я отвела глаза.

Контракт на работу в борделе...когда он впервые заговорил о нем, мама закричала так, как еще никогда до этого. Она запретила мне даже думать о работе в клубе, что бы Анткорт ни предлагал. Даже если это работа уборщицы.

- Сельма, ты можешь жить, как принцесса. Ты очень красивая и достаточно необычная. Многие мои гости отдадут...

- Не хочу этого слышать, - прервала его я и улыбнулась, чтобы сгладить резкий тон. - Я мечтаю о другой работе.

- Знаешь, Сельма, - Анткорт отошел к двери, - я ведь твердо намерен заполучить тебя. И у меня есть люди, которые выполняют подобную работу.

- Какую работу? - нахмурилась я.

- Ищут молодых и красивых девушек, - многозначительно усмехнулся Анткорт, - потом ломают их. И приводят ко мне. Как правило, после разговора с моими ребятами девочки соглашаются на все и сразу. За гроши. Я же предлагаю тебе весьма выгодный контракт. Никаких особых услуг. Фактически, ты работаешь нашей личной кошечкой...

Он подскочил, когда в дверь громко забарабанили.

- Кто там?! - спросила я, совершенно не представляя, кого принесло.

- Привет! Это Элвин! Открой, пожалуйста!

- Входи, открыто.

Я возликовала: Анткорт не станет зазывать меня в бордель при посторонних. Он все еще блюдет свою репутацию честного человека.

- Привет! - Элвин робко улыбнулась. - Я помешала, да?

В руках она держала что-то, завернутое в бумагу.

- Нет! Проходи! Это...это мой знакомый.

Анткорт, не стыдясь ничего, рассматривал Элвин, и я знала этот взгляд: он уже оценивал принцессу как потенциальную сотрудницу. Хотелось ударить его, но потом, вспомнив, что Элвин - не просто девочка, живущая по соседству, я успокоилась. Уж ей-то точно не придется отбиваться от старосты.

- Извините, господин Анткорт, - сказала я, - но я отказываюсь. Я хочу работать на фабрике.

- Запомните, что я сказал вам, - холодно произнес мужчина. - Я не шутил.

Я промолчала, закрывая за ним дверь. Но страх поселился надолго.

- Какой странный, - хмыкнула Элвин.

- Не обращай внимания, - я отмахнулась.

Не хватало еще посвящать принцессу в свои проблемы. А ну как подумает, что я от нее помощи жду? Ее уж, наверное, достали с подобными попытками.

- Я извиниться пришла, - улыбнулась Элвин. - Я неправильно себя вела у домика. Прости.

- Это я виновата, - я улыбнулась ей в ответ. - Привыкла к тому, что все смеются. Мне кажется, ты не хотела обижать меня.

- Верно, не хотела. Вот, - словно спохватившись, рыжая протянула мне сверток, - это кекс, мама испекла для тебя. Я даже немного помогала!

- Ой, - я вдруг испугалась.

Для меня испекла кекс сама принцесса Дейнатара... Не говоря уж о том, что я полгода сладостей не видела.

- Элвин, а как тебя отпустили так поздно ко мне?

- Меня проводил мамин телохранитель. Тар ждет снаружи и отведет меня домой в любое время. Ему никто не страшен, поверь.

- Тогда давай пить чай.

Чай у нас был самый паршивый, один из тех сортов, что намертво окрашивает светлую посуду. Мне было стыдно перед Элвин, когда я наливала темно-коричневую жидкость в две старые кружки. Но сама принцесса не выказывала ни отвращения, ни презрения и постепенно я расслабилась. Тем более что кекс оказался удивительно вкусным: нежным, тающим во рту, с кусочками шоколада.

Вскоре я заметила, что Элвин совсем не ест. Чай в ее кружке убывал быстро, но к кексу принцесса и не притронулась.

- А почему ты не ешь? - спросила я, надеясь не показаться бестактной.

Элвин тяжело вздохнула.

- Мне нельзя сладкое. Я в детстве очень много болела...что-то с кожей. Поэтому теперь не ем сладкое и мучное. Вот, смотри.

Она убрала с шеи волосы, и я увидела, что ее шея покрыта маленькими шрамиками, которые, судя по всему, спускались на спину.

- Такие дела. Последствия аллергии. Жуткое было время...вся спина болит, повязки с кровью отдирают. Ух, сколько я орала. Даже отец впечатлился.

- Извини, я не знала.

- Да все хорошо, - хмыкнула Элвин. - Я же никогда не ела кексов, поэтому не осознаю потерю.

- У меня, увы, нет ничего, чем я могу тебя угостить...

На меня как-то странно посмотрели.

- Ты и не должна меня чем-то угощать. Впрочем, от добавки чая не откажусь. Что ты делаешь завтра? Может, покажешь мне ваши места?

- Хорошо. Покажу. Правда, у нас не так много красивых мест.

- А кто был тот мужчина? - спросила Элвин. - Противный с виду тип.

- Наш староста, - я пожала плечами, стараясь, чтобы это выглядело как можно более небрежно. - Предлагал мне работу.

- Понятно, - Элвин не стала спрашивать - я видела это - из вежливости.

Мы поднялись одновременно. Я - чтобы убрать кекс, оставленный для мамы. Элвин - чтобы уйти.

- Спасибо тебе, что не обижаешься, - принцесса тепло улыбнулась.

- Тебе спасибо. Что пришла и...вообще.

Я не смогла поблагодарить ее за кекс. Почему-то признаться, что нам почти нечего есть, для меня значило навсегда потерять это новое чувство зарождающейся дружбы.

Мы молчали, и ни одна не могла попрощаться.

- А тебе домой нужно? - вдруг спросила я.

Элвин задумалась.

- Если Тару скажу, что останусь, он передаст маме и меня не хватятся.

- Может, останешься?

Она заулыбалась.

- Давай! Я пойду, скажу Тару!

Мне было любопытно, что там за телохранитель такой, но я решила не высовываться. Ночь обещала быть веселее, чем я думала. И менее страшной.

Кровать у меня была лишь одна, а потому мы с Элвин решили ее не расправлять. Лето же, можно и поспать подольше. Вот мама придет, отправимся в заброшенный домик и там как следует выспимся, на природе, под пение птичек.

- Расскажи о своих родителях, - попросила я.

- Мама хорошая. Она веселая и всегда меня поддерживает. У нее...богатая история. Папа...папу я иногда боюсь. Он суровый. Мама частенько скрывала мои хулиганства от него.

- У них плохие отношения?

- Нет, - рассмеялась Элвин, - у них отличные отношения. Любовь там вечная, чего еще в книгах пишут...ну, совместные выходные без детей и слуг, поцелуйчики по углам. Мама моложе папы, вот и сдерживает его желание не отпускать меня ни на шаг. Знал бы ты, как он противился тому, что я поехала сюда. Но мама его уговорила. Она считает, что я должна учиться жить. Мало ли что произойдет? Нужно быть готовой ко всему.