Вероника Мелан - Мистерия

— Мне тоже. Свербит в мозгах, но не складывается. Вот это, например, обозначение зацикленной в секунде бесконечности?

Дрейк проследил взглядом за указующим пальцем Сиблинга.

— Хм. — Молчание. И снова молчание. До противного длительное молчание и мысль «а вдруг не решат?», а следом обрадованный выдох Дрейка. — Слушай, а ты прав. Это зацикленная в секунде бесконечность. А слева, видишь этот знак?

— Вижу.

— Это обращенная внутрь по течению первородная энергия металла.

— Поделенная на синус из катратета?

— Из двоичного катратета.

— Уму непостижимо…

— Да почему же? — Стоило Дрейку зацепить первую нитку из сложного математического клубка, как тот, к немому восторгу Джона, начал раскручиваться. Распадаться на части и соединяться в верном порядке — уже понятном, правильном порядке. — Смотри. Треугольный кантон — это временная спираль, обнуленная в первичном цикле. Дальше следует шестизначный гримм…

— Сплетение шести первосфер?

— Да. 122 — это количество Ли на кубический сантиметр пространства. 0.123456789 — это нестабильная материя, 0.812 — порядок двухуровневых ионов, кортеримм — это отражающий частицы света газ…

— Мы умеем производить такой?

— Умеем. Тут все… — Дрейк едва слушал Сиблинга; он застыл с приоткрытым в благоговении ртом и нездорово блестящими от возбуждения глазами, — тут же все на самом деле понятно!

— Понятно?!

Джон ушам своим не верил.

— Да, понятно! Эта формула действительно создает очень тонкий и прочный щит, сквозь который не пройти.

— Почему?

— Да потому что он поворачивает время вспять. Только делает это в конкретно выделенной территории — тонком слое, который обуславливается вон тем значением справа. 0504 иолит, видишь? Значение можно изменить, и тогда щит станет шире. В рот мне ногу, но это шедевр, Джон! Настоящий шедевр!

Мда, ругательные словечки Эльконто прижились и в разуме Великих.

— Получается, все, что касается щита, будет переноситься во времени?

— Да, на секунду назад, как будто прикосновения не было. Как же я сам не догадался? Болван, идиот…

С последними двумя определениями Сиблинг бы поспорил. Но ему стало не до того — его сердце радостно колотилось о грудную клетку — Дрейк справился, Дрейк разгадал загадку, сложил формулу, понял ее!

— А ты уверен, что распознал ВСЕ элементы?

— Уверен. Потому что как только понимаешь один, те, что стоят рядом, осознаются автоматически.

Джон хмыкнул. Наверное, осознаются они лишь теми, кто носит фамилию Дамьен-Ферно, не иначе.

— А как же Бернарда?

— А что Бернарда?

— Ведь Бернарда путешествует по мирам. Как щит повлияет на нее?

— Да никак! — Начальник радостно хлопнул себя по бедру. — Она «прыгает», вообще не касаясь внешних пределов нашего мира, то есть он ей до лампочки.

— То есть… все? Ты действительно понял формулу, и мы сможем выработать все необходимые элементы?

Дрейк ответил, не отрывая глаз от «шедевра». Он все еще благоговел.

— Сколько процентов мощности в нашем центральном столбе?

— Двадцать четыре.

Радостный хмык и порадовавший Джона больше, чем какой-либо другой ответ.

— Часа за три, я думаю. А после понадобятся сутки на установку новой защиты.

— И все?

— Все! А этого мало? Да тут работы по самую глотку. Давай, иди в лабораторию, скажи им, что через пару минут я пришлю необходимые данные.

— Уже пошел.

Очередная фраза Начальника догнала Сиблинга уже у самой двери.

— И… Джон.

— Что?

— Ты — молодец. Понял первый символ.

Заместитель усмехнулся. Ну да, да! Если бы расшифровка ответа из Мистерии зависела от него — Джона, — то, как любит выражаться всем известный снайпер, этот мир рухнул бы к ядрене фене уже завтра, не позже.

— Спасибо. Мне приятно.

И, бросив взгляд на обращенную к себе спину (к формуле передом — к лесу задом), он скрылся за дверью.

Чему Стив не мог поверить в последние несколько минут, пока Дрейк говорил — изливал забористые термины на рядового, в общем-то, солдата, — так это собственному облегчению. Именно ему — долгожданному, всепоглощающему ощущению радости и внутренней свободы.

Все! Они смогли! Они это сделали — принесли из Коридора ответ, а Начальник расшифровал его. Конец путешествию, точка! Невидимый рюкзак со спины; куртку прочь; Криала, пока!

«Пока-а-а-а, чертов Коридор! Я вышел из тебя, вышел!!! Свобода!»

— Сейчас идет процесс выработки необходимых элементов, которые потом придется сложить по формуле вместе, но это уже позже, часа через три…

В бокал лилось густое красное вино; в особняке у Начальника Лагерфельд был впервые, раньше не доводилось. Дрейк сказал, что дом защищен так же хорошо, как инкубаторы, и посему разговору ничего не помешает. Он ведь выспался?

Выспался ли Стив? За полтора часа? Ну, почти. Все лучше, чем не спать совсем. Тайре как раз принесли одежду, и он оставил ее в одиночестве, как и любую другую девчонку, занятую изучением красивых тряпок, с легким сердцем.

А тут такие новости. Да чтобы их услышать, он готов был не спать вовсе!

Тихая ночь, гостиная, рояль. Погасший в углу камин и Дрейк, победно держащий в руках бутылку, — для измученного сердца эта картина явилась апофеозом длительного путешествия, ее завершением, финальным мазком на холсте.

Чудом. О котором он давно уже не надеялся помышлять.

— Значит, завтра вечером все будет защищено? Все мы? Весь мир?

— Да. Но не вечером — скорее, ночью. Или даже ранним утром. Мы начнем ставить заслон в четыре тридцать — к этому моменту «ингредиенты» будут выработаны в необходимых количествах, а на установку щита уйдут примерно сутки. Может, чуть меньше.

— Не верится.

Дрейк хмыкнул.

— Если не верится тебе, то как мало верится остальным?

— А когда будут разбужены жители?

— Ну, с этим придется повременить. Для того чтобы подчистить последствия катастрофы, понадобится не меньше трех дней: залатать дыры в пространстве, возродить поврежденную материю, починить искореженные объекты, прибрать на улицах. Там ведь сильно топило, сам знаешь.

— Видел, да. Но наши уже смогут вернуться?

— Да, вы все сможете вернуться в дома, если, конечно, они в пригодном для жизни состоянии. Я, разумеется, старался следить, но вам все равно придется проинспектировать все самим. Где-то могло задеть, а если так, сообщайте, будем работать.

— Конечно.

Док отхлебнул из бокала терпкое насыщенное вино и подивился тому, что, кажется, уже забыл его вкус — вкус всех спиртных напитков. Ну, ничего, скоро будут праздники — много праздников и много выпивки — там вспомнится все.

— Ну так что? Расскажешь мне?

— Про Коридор?

— Да, про Коридор. Про то, как оттуда вылетели остальные, каким он ощущался, как ты шел и как вообще дошел до Мистерии. Сумел же, блин… — Кажется, Дрейк тоже еще не до конца пропитался чувством победы, чувством «все, мы смогли, мы сделали это».