Саша Суздаль - Блуждающий Неф

— Посторонись! — крикнул кучер, обгоняя несколько повозок. Палдор кинул беглый взгляд в окно, и попытался снова вернуться к своим мыслям, как что-то, бросившееся ему в глаза, остановило их, и он непроизвольно крикнул кучеру:

— Стой!

Палдор вышел из кареты и смотрел на повозки, пытаясь что-то вспомнить. Хабэлуан выглянул в окно, не понимая причины остановки, и, открыв дверь, спросил:

— Что-то случились?

— Хабэлуан? — воскликнула девушка из повозки. Хабэлуан взглянул на девушку и вспомнил:

— Миралин? Что вы здесь делаете?

— Едем в Арбинар, — ответила Миралин, спускаясь на дорогу. Из повозки грациозно и лениво спрыгнул вниз большой красный обаятельный зверь и принялся обнюхивать Хабэлуана.

— Это, вы помогли нам в дороге, — вспомнил Палдор, подходя к Занзиру.

— Приятно вас встретить, с Онти всё хорошо? — спросил Занзир.

— Вы сможете её увидеть, — улыбнулся Палдор. — Я вас всех приглашаю к себе, — сказал он, радуясь возможности, со всем миром поделится своим счастьем.

Палдор не мог знать, что с Онти не всё так хорошо, как бы он хотел.

Мо вышел из комнаты, и на него набросилась Полиния:

— Что с Онти?

— Онти? — удивился Мо. – Она совершенно здорова и спит.

— Спасибо, — сказала Полиния, и метнулась в комнату.

— А что с Маргиной? — поинтересовалась королева.

— Ей для выздоровления нужен крепкий сон, — ответил Мо, — я останусь здесь.

В открытое окно заглянул Балумут, и уставился на Мо.

— Не беспокойся, с ней всё хорошо, — успокоил его Мо.

— Я знаю, кого нужно шпиннануть, — сообщил Жужу. Мо прочитал его и сказал: — Я разберусь.

— А что с Вава?

— Твой друг заснул, посторожи его, — наказал Мо и счастливый Жужу отправился в сад.

Мо опасался, как бы его радикальное лечение не повредило индивидуальность Маргины. В таком тонком деле никакие расчёты не могут определённо сказать, что можно потерять, нарушив одну, казалось бы, случайную связь. К тому же, в отличие от Онти, Мо пошёл дальше, и структура Маргины стала такой, как у него самого, Тёмного или Блуждающего Нефа. А контролировать и управлять таким телом намного сложнее, чем человеческим.

Маргину следовало приготовить к её состоянию, потому что последствия психического стресса могут неотвратимо изменить её личность.

Поэтому, Мо растянулся котом возле её кровати, понимая, что знакомый ей образ защитит её от волнения.

Прибытие в дом короля Ладэоэрда, вместе с хабиба Бата, совсем не способствовало тишине и спокойному отдыху больных. Полиния, невзирая на статус гостей, выгнала всех из дома в сад, где они, попивая в беседке сок, могли наслаждаться разговорами сколько угодно. Король тут же посвятил королеву в планы хабиба Бата, и она их идею горячо поддержала, как бы ни хотелось ей поступить наперекор Ладэоэрду.

Горячее желание устроить чужую судьбу так облагораживает это желание, что многие даже не думают о последствиях. Что же тут укорять королеву. Так Маргина, лежащая без сознания, получила жениха и кучу доброжелателей в придачу. Хабиба Бата собрался перевезти Маргину в свой дом, чтобы лично ухаживать за ней, но когда он, в компании короля и королевы, появился в дверях комнаты, Мо сказал одно слово:

— Нет.

От его взгляда повеяло такой холодной и колючей вечностью, что у хабиба Бата забыл все слова, которые намеревался сказать. Отказ Мо задевал самолюбие короля, но тот понимал, что столкнулся с силами, с которыми спорить нельзя и благоразумно удалился, убеждая хабиба Бата в том, что кот прав – больную лучше не тревожить.

Проснувшаяся Онти ничего плохого не помнила, а от порезов давно не осталось и следа, поэтому она искренне удивилась, что Маргина больна, и сейчас же спустилась вниз. За ней, хвостиком, поплелась ватага зелёных. Она зашла в комнату и мысленно спросила: «Что с ней, Мо?»

«Ей предпочтительно спать, чем больше, тем лучше», — ответил Мо. Онти опустилась на коврик, рядом с Мо, и обняла его за шею.

«С ней всё будет хорошо?»

«Надеюсь».

«Я тебе верю, — сказала Онти, — с тобой легко и надёжно».

Их милую беседу прервал гомон во дворе. Онти выглянула в окно и крикнула: — Папа приехал! — она запоздало глянула на спящую Маргину: — Ой!

— Иди, — сказал Мо, — только сюда пусть пока не ходят.

Онти кивнула и понеслась во двор, где увидела отца, Хабэлуана и несколько кибиток. Она бросилась к Палдору и попала в его объятия. Рядом тёрся Хабэлуан, как будто повзрослевший, стесняющийся своего желания обнять сестру. Полиния, улыбаясь, медленно шла от крыльца. Палдор отвёл для гостей-артистов весь левый флигель и только потом подошёл к Полинии.

— Как ты тут? — спросил он, целуя её.

— Нам плохо без тебя, — ответила Полиния, обнимая его, потом добавила: — У нас ранили Маргину.

Анапис подстерёг её возле базара, когда она возвращалась домой. Он вскочил на переднее сидение и спросил, забирая вожжи у Альмавер:

— Не подвезёт ли меня красавица по пути домой?

— Кто ты такой? — сразу насторожилась она, выдёргивая свою руку.

— Тот, которого тебе не стоит бояться, — улыбаясь, ответил Анапис.

— Я никого не боюсь, а тебе меня стоило, — сказала она, выпустив в него разряд. Анапис подскочил и громко засмеялся, обращая на себя внимание прохожих.

— Не следует, так делать на виду у людей, — посоветовал он, — ты можешь позже со мной расправиться.

— Что ты хочешь от меня? — рассердилась Альмавер.

— Я хочу предложить тебе путешествие, — сказал Анапис. Посмотрев ей лицо, он спросил: — Неужели ты смирилась?

Альмавер поняла, что собеседник осведомлён о её делах намного больше, чем она думала.

— Что ты хочешь? — вновь спросила Альмавер и Анапис, остановив лошадку, горячо зашептал ей на ухо.

Маргина пришла в себя на второй день. Она открыла глаза, увидела Мо и сразу же запустила руку в его гриву. Волна благодарности, колыхнувшаяся в ней, накрыла Мо и тёплой эхом возвратилась к ней. Воспоминания о недавно прошедшем вернулись к Маргине, наполнив тревогой за Онти и только потом о случившемся с ней самой.

— Что с Онти? — спросила она, не узнавая своего голоса.

— Онти совершенно здорова, и сейчас вместе с Хабэлуаном играет в саду, — подробно объяснил Мо.

Она попыталась встать, но рука неожиданно подломилась и упала.

— Что со мной? — спросила Маргина, удивляясь тембру своего мычания, которое в конце вопроса сорвалось на писк.

— Говори в уме, я услышу, — предложил Мо. Маргина подняла руку, которая странным образом потекла и опала каплями на постель.

— Что это? — ужаснулась она, глядя на вторую руку, поплывшую, как свеча, и тонкой струйкой стекающей на пол.