Инна Георгиева - Право на выбор (СИ)

- Ты только что сказал, что я не деват! – воскликнула она.

- И повторю это снова, - спокойно парировал принц. – Ты никогда не была деватом, и никогда им не станешь. Ибо чтобы быть деватом необходимо быть частью этого мира и покориться его закона. Ты – Феникс. Это твоя сущность, твое могущество, твой дар. Ты черпаешь силу не из Источника, как мы, ты сама – эта сила. Но поверишь ты в это лишь в самый последний миг. Когда иного выбора просто не останется. И это даже не твоя вина, ибо Фениксы, Окайя, не умеют познавать себя иначе. Им нужно потерять все, чтобы отбросить страхи и сомнения. Нужно оказаться на самом дне, чтобы разглядеть путь в небеса. Нужно сгореть дотла, чтобы воскреснуть из пепла.

- А ты не думал, - почти неслышно пробормотала Мерси пересохшими губами, - ты не думал, что я больше не хочу гореть?!

Ее едва различимый шепот перерос в крик, а потом – почти в визг:

- Ты хотя бы на миг, на одно короткое мгновение представил, каково мне терять все?! Насколько это больно – падать на дно?! Ты действительно считаешь мой дар – благом?! Да ты ничего не знаешь о том, что это такое!!! И ты, Рейвар, не имеешь никакого права вот так о нем рассуждать!

На одну сотую секунды фигура принца вздрогнула и исчезла с поля зрения, а потом – почти мгновенно, оказалась рядом с кроватью, отделяемая от Мерси лишь прозрачной тканью балдахина. Только теперь, вблизи, она казалась гораздо меньше и ниже. Девушка часто задышала, вжавшись спиной в спинку своего ложа, и круглыми глазами смотрела, как фигура медленно поднимает голову и говорит, сквозь зубы выплевывая в мир слово за словом:

- Верно. У него такого права нет.

С едва различимым шорохом капюшон соскользнул с ее головы и упал на плечи. Мерси ахнула в ужасе, покрылась испариной и что было сил вцепилась пальцами в тонкую ткань простыни: на нее с нескрываемой ненавистью смотрело ее собственное отражение.

В тот же миг в совсем другой части дворца вздрогнула и открыла глаза Ширин. Рядом приподнялся на подушках потревоженный Рихард:

- Что случилось? – прошептал он, склоняясь над девушкой. Она испуганным взглядом обежала комнату и только потом обернулась к принцу:

- Ты знаешь, почему меня называют Быстролетной? – спросила она, кусая губы. – Потому что я происхожу из рода, который быстрее всех ощущает любые изменения в Источнике. Я чувствую их как магнитные бури на солнце, порой даже вижу крошечные взрывы у себя в голове. Чаще всего это просто незначительные колебания, вполне объяснимые и закономерные. Однако временами они буквально опаляют меня, сбивают с ног. Так происходит, когда кто-то могущественный вмешивает в природный баланс. Ты ведь помнишь, как мне было плохо, когда твой отец пытался отыскать Окайя с помощью магии Лазури? Мне кажется, только что я ощутила нечто похожее. На одно короткое мгновение от Источника полыхнуло таким жаром, что у меня внутри до сих пор все словно горит.

Рихард сел в постели:

- Это ведь мог быть просто сон?

Ширин закрыла глаза, прислушалась к себе и ответила:

- Если так, то подобного кошмара у меня еще не было.

Принц со вздохом провел ладонью по лицу:

- Я понимаю, к чему ты клонишь, - пробормотал он. – Ты думаешь, это Окайя повлияла на Источник. Что она что-то задумала.

Ширин покачала головой:

- Разве это – не очевидный вывод? Только три девата на такое способны: Асмар, Рейвар или Мерси. Но у твоего отца больше нет смысла взывать к Источнику, а Рейвар в нем заточен. И какого бы высокого мнения я ни была о твоем брате, даже Хранителю не по силам противиться магии Запечатления и по собственной воле пытаться выбраться на свободу. Остается только Окайя.

- Но ты видела ее в последние дни! – шепотом, но от того не менее горячо возразил Рихард. – Она отказалась бороться, смирилась! Или ты полагаешь, Окайя вынашивала какой-то гениальный план, чтобы реализовать его за день до свадьбы?

На сей раз деват молчала гораздо дольше. А потом села рядом с принцем, коснулась пальцами его сжатых в кулаки ладоней и ответила с толикой грусти:

- Ты прав, Рихард: я видела ее. И мне было горько от этого зрелища, потому что я знаю: в отличие от многих других, Окайя – боец. Воин до глубины души, до мозга костей. Она способна выстоять там, где падут остальные, противостоять силам, во власти которых смести со своего пути таких, как я, одним лишь усилием воли… и какая-то часть меня надеялась, что так будет всегда. Да, Рихард, я хотела, чтобы она победила, хотя отлично понимала, чем это грозит всем нам. И даже то, что я сама приложила руку к ее падению, не останавливало меня в своих мечтах. Но, будем реалистами, любимый: эти мечты не должны воплотиться в жизнь. Ты помнишь, что сказала Drachenmacht?

Рихард скрипнул зубами и нехотя процитировал вслух:

- «Хранителю придется остаться в Источнике. И Окайя не должна об этом узнать». Я все думаю, - опустил он мрачный взгляд на Ширин, - не напрасно ли мы послушали старую Иждереху?

Девушка вздохнула и с нежностью провела ладонью по щеке парня:

- У нас не было выбора, любимый. Без нее мы никогда не смогли бы остановить Асмара в его безумии… или пленить Рейвара.

- Но стоило ли вообще его пленять?!

Деват покачала головой и ответила сдавленным, несчастным голосом:

- Drachenmacht предложила выход, когда нам больше некуда было идти. Возможно, это было глупо – довериться ей, но мы приняли решение. И теперь нам нужно следовать ее плану до конца, уповая на мудрость Иждерехов, на их честь и на то, что, несмотря на все наши разногласия, мы стремимся к одной цели. Чтобы в Лазури воцарились мир и гармония. Наверное, только ради этого стоило рискнуть. И мы не можем сейчас позволить Окайя все испортить.

- Что же ты предлагаешь?

Ширин задумалась на мгновение и подняла на Рихарда твердый взгляд:

- Нужно быть рядом с ней. Следить за тем, что она делает, отвлекать от попыток применять силу. Нельзя, чтобы она по собственной воле или случайно повторила то, что сделала сегодня ночью.

- Думаешь, это небезопасно? – изогнул бровь принц. Деват невесело ухмыльнулась:

- Я думаю… нет, я уверена, что если она коснется Источника подобным образом еще раз – созданные им связи будут разрушены. В том числе те, которые являют собой чары Запечатления. По собственному желанию или против него, но Окайя освободит Рейвара. А мы не должны этого допустить.

Мерси перевернулась на бок и прислушалась. Ширин всегда старалась ходить очень тихо, но она не была призраком – половицы скрипели под ее ногами, воздух наполнялся звуками от дыхания, сердце гулко стучало в груди. За несколько дней сирена научилась точно определять – одна она в комнате, или с компанией. Сейчас рядом не было никого, и девушка открыла глаза.

Покои казались серыми в предрассветных сумерках, словно кто-то посыпал мебель пеплом. Мерси, всегда любившая поспать, раньше и подумать не могла, что это время – когда ночь сменяется утром, однажды станет ей так дорого. Впрочем, раньше девушка могла побыть наедине с собственными мыслями в любое время суток. Теперь же у нее была только уходящая ночь, с момента, когда на небе зажигалась последняя звезда и пока она же не гасла в лучах восходящего солнца. Ширин, спокойная, тихая, ненавязчивая в разговоре, днем неотступно следовала за Мерси. Это выводило девушку из себя, но, впрочем, не больше, чем другие приказы Асмара. Один из которых касался ненавистной свадьбы, назначенной на завтра.