Татьяна Шмидко - Дежавю

Когда я услышала стук его крохотного сердечка, любовь и жажда снова стали бороться во мне с неистовой силой. Это заставило меня бежать. Бежать так далеко, как только могла. Я не сумела оставить сыну и Кристоферу ничего на память о себе. Только имя и свою любовь. Я поняла, что потеряла и их двоих. Моя жизнь с ними была бы невозможной. Как же я ненавидела Затевахина за это! Но надеялась, что мне удастся находиться инкогнито по близости от Кристофера и Прайма и не пытаться при этом их убить. Но как с собой ни боролась – я все равно оставалась смертельно-опасным новообращенным вампиром. Решила, что уеду на пару лет, пока не стану более управляемой и спокойной, а потому вернусь, и мы заживем с ним вместе. Поэтому я собралась и отправилась сначала к себе домой, где оставила тебе послание в погребе. Их есть еще несколько, кстати, ты еще не все нашел. Потом я отправилась туда, где нет людей, которых мне так хотелось выпить, а только верблюды и минимум растительности. Поэтому я выбрала пустыню. Вот там, постепенно успокаиваясь, я нашла себя снова. У меня была уйма времени переосмыслить свою жизнь, все, что произошло. И я поняла, что раз мне дана такая долгая жизнь и такие возможности, значит, мой долг использовать это во благо, а не во зло. Как-то само собой получилось, что я стала помогать людям, лечить их. Потом появился этот город. Когда я решила, что пора проведать сына – я узнала, что он умер и с трудом смирилась с этим. Теперь ты представляешь, как я обрадовалась, когда ты познакомил меня с Ханной? И еще я обнаружила, что моя любовь к тебе стала только крепче. Отсюда эта статуя, которую ты видел в саду, картины.

– Тебе придется снять некоторые из них, потому что я чувствую себя их жалким подобием.

Адель весело улыбнулась.

– Ну вот, теперь, когда мы прошли с тобой эту трудную часть объяснений, я думаю, что ты мог бы рассказать мне о себе. Не думаю, что твоя жизнь после нашей разлуки была менее драматичной, чем моя.

– С радостью, только не все сразу. Это займет какое-то время.

– Ну и ладно! Мне пора переодеваться и спускаться вниз, в лазарет. Там уже собрались люди. А ты мог бы подождать меня здесь.

– И не надейся! Я же твой охранник, «излучающий дикую энергию пустыни».

Она рассмеялась. Потом вскользь спросила:

– Тебе стало легче после того, как ты все узнал?

Я задумался. Я определенно испытывал облегчение.

– Да. Стало немного легче. Твой хитрый план с терапией моего чувства вины сработал. Пустыня, смена обстановки и твое очарование – лучшее лекарство.

Адель радостно подбежала ко мне и, взяв за руки, поцеловала.

– Я так рада! Я надеюсь, что ты свое чувство вины закопаешь в этих песках.

– И оно останется здесь на веки вечные! Обещаю!

В ресторане было шумно, играла музыка и переговаривались парочки за многочисленными столиками. Так как этот ресторан был лучшим в городе, то свободных мест не было. Не могу себе представить, чего стоило Алисе все это организовать. Или она забронировала столик заранее? Эта хитрая лисица ведь ни за что не признается! Нужно будет спросить у Эдуарда, который, кстати, сидит за столиком рядом со мной с не самым лучшим настроением и то и дело поглядывает на Ханну и Брукса. А моя дочь просто светилась от счастья! Она не могла дождаться знакомства с Адель и собиралась задать ей миллион вопросов.

– Мама, представляешь, встретить свою прародительницу! Это ведь уникальное событие! Я уверена, что раньше такого не случалось никогда! Она молода и прекрасна! А сколько же она всего может рассказать! Это просто невероятно!

– Ханна, угомонись, а то подавишься салатом! – сказал шутливо Брукс.

Тут в зал вошли Прайм и Адель – на красивую пару сразу обратили внимание посетители ресторана. Конечно! Адель выглядела просто потрясающе – одета в восточный наряд, чем-то похожий на сари, из легкого изумрудного шелка и черные джинсы. Волосы были уложены на восточный манер в толстую косу, красивые глаза смотрели на мир с любопытством и радостью. А Прайм, с самым гордым видом, вел свое сокровище к нам, одетый в шикарный черный костюм и классические туфли.

– Приветствуем всех! – сказал весело Прайм. Я давно не видела его таким счастливым! Он был доволен до кончиков волос! Это было так необычно. Вечно сдержанный и рассудительный, сейчас он был похож на беззаботного мальчишку. Он помог сесть за стол Адель и расположился около нее. Конечно, его рука сразу нашла ее руку, и они счастливо переглянулись, улыбнувшись друг другу с заговорщицким видом. Это было так мило.

Эдуард увидел, что я любуюсь Праймом и Аделью и с пониманием на меня посмотрел.

Когда эта великолепная пара подошла к нашему столику, Прайм галантно предложил своей даме сесть и тут же начал нас с ней знакомить:

– Друзья мои, позвольте вам представить мою невесту – Адель де Ламбрини, о которой вы знаете из моих рассказов и которая, по удивительному стечению обстоятельств, оказалась жива и бессмертна.

– Приветствую всех! – сказала она спокойно и располагающе улыбнулась.

– Я Эдуард Ричардсон, а это моя жена – Бэль Ричардсон, а нашу дочь Ханну Ричардсон вы уже знаете, а также ее жениха Брукса Вайта, с которой вы уже знакомы, – сказал Эдуард и слегка поклонился на средневековый манер, что Адель тут же оценила – было приятно встретить человека из прошлой эпохи.

Элиза, к моему удивлению, заговорила с ней на чистом испанском языке, а Диксон подключился к разговору, который прервался, только когда он представил Лили, Келлана, Джека и Алису, которая вообще была подозрительно сдержана – сидела с интригующим видом и молчала, что на нее было не похоже. Ну, да ладно! Что бы ни задумала – мы все вскоре узнаем.

Когда официант наполнил наши бокалы вином, что было лишь прекрасной бутафорией, Элиза произнесла тост:

– Предлагаю выпить за любовь, поборовшую разлуку и время!

Мы дружно чокнулись бокалами, стараясь не разбить столь хрупкое великолепие, и отлично сделали вид, что отхлебнули. Брукс попробовал вино и с горечью произнес:

– Такой виноград испортили!

Ханна уже было открыла ротик для того, чтобы сказать что-то поучительное, как Прайм произнес:

– У нас есть хорошая новость!

Адель набралась смелости и, преодолев робость, заявила:

– Прайм согласился на мне жениться!

– Да нет же, это ты согласилась выйти за меня!

Мы рассмеялись, а Алиса, словно чародейка, щелкнула пальцами. Из кухни к нам направилась целая процессия: два официанта и квартет музыкантов торжественно направились в нашу сторону. Официанты везли на нарядной тележке торт внушительных размеров, на котором элегантным образом было написано: «С Днем Помолвки!». Все это великолепие оставили около нашего стола. Под приятную музыку Прайм и Адель радостно поцеловались. Когда официанты и музыканты удалились, растроганная Адель сказала: