Беттина Белитц - Раздвоенное сердце

Колин неоднократно подчёркивал, что Тесса была глупой. Я, же в любом случае, не была ею. Небольшое утешение, когда имеешь дело со сверхъестественными силами. Но я должна была как-то поддержать саму себя, потому что от страха мне было настолько плохо, что у меня было такое чувство, будто моё сердце в следующий момент выпрыгнет из груди.

Но ещё сложнее было выносить высокое жужжание в голове, не теряя при этом рассудок. Снова и снова я должна была удерживать себя от того, чтобы не биться головой о стену.

Сумерки наступили быстро. Ещё раз лето пыталось изо всей силы противостоять, хотя уже давно проиграло. Мерцающий рой тысячи светлячков вился вокруг, от небольшого ветерка шепчущихся кустарников, а деревья сильно пахли влажными листьями и полевыми цветами. Пение цикад жаловалось и страдало. Оно вернуло меня назад в лето. Я чувствовала тёплый, вечерний бриз в моих волосах и прохладную руку Колина на животе. Но по земле распространялся сине-серый туман, как зверь, который постоянно рос и раздувался, чтобы всё вокруг себя поглотить с ужасной медлительностью. Между качающихся верхушек елей поднялась кроваво-красная луна и величественно позволяла чёрным угловатым дождевым тучам проноситься мимо себя. Там, наверху, должно быть, бушует буря.

Я всё ещё была в спальне Колина и пела самой себе, чтобы блокировать жужжание и успокоиться. Постепенно я больше не могла вспомнить ни одной песни. Нет, одна ещё была. Я улыбнулась, когда подумала о ней, как раньше мама всегда мне пела её. Маленькие цветочки, они спят.

Я подошла к окну и смотрела на клубы тумана, которые извивались вокруг деревьев и покрыли всю паутину, находящуюся между папоротником и травой, бесчисленным количеством капелек. Светлячки пропали. Ни одной цикады больше не пело. Стало тихо, как в гробу. Только вибрирующее жужжание в моих ушах становилось всё сильнее.

- Маленькие цветочки, они уже давно спали под лунным светом, - пела я надтреснутым голосом, борясь с ним. - Они опустили головки на своих стебельках ...

Фигура выступила из тумана, небольшого роста и худенькая. Она тут же засеменила в сторону дома, как будто бы её вела не видимая линия. Её длинные рыжие волосы разметались до самых бёдер.

Её одежда слегка поднималась вверх, хотя ветер прекратился. Листья на деревьях вокруг неё изменили цвет и потихоньку падали на землю. Было чувство, словно природа внезапно и навсегда умерла. Ничего больше не двигалось.

Но это не был один из моих апокалиптических кошмаров, из которых я в какой-то момент просыпалась. Я не спала. Это происходило на самом деле.

- Дерево в цветах качается, оно шепчет как во сне, - продолжала я петь шёпотом и отошла, пятясь назад от окна.

Я должна спуститься вниз. Встретить её. Я уже слышала, как её ногти царапали по тяжёлому железному кольцу на входной двери.

- Засыпай, засыпай, засыпай, мой малыш.

Я открыла дверь.

Ещё когда я нажимала на ручку, я твёрдо решила не смотреть ей в лицо. Ревность и зависть мне были сейчас не нужны. Я должна была оставаться в здравом уме.

Я смотрела только на её ноги; смехотворно маленькие ноги, которые были зашнурованы мягкой кожей, и чьи носки выглядывали из-под рваного подола её юбок и накидок. Удушливая смесь затхлости плесени и мускуса достигла моего носа. Мне пришлось сглотнуть, чтобы подавить тошноту.

Но прежде всего я должна была состроить по возможности дружелюбное, ни к чему не обязывающее лицо. Я заставила уголки рта приподняться вверх и понадеялась, что она меня поймёт.

- Добрый вечер. Могу я вам чем-нибудь помочь?

Она не ответила. Я подождала одно мгновение, два, пока не поняла, что я была единственной, кто дышал. Это существо передо мной было живым, я чувствовала его запах и самого его. Но оно не дышало. Оно было голодным. Её фалды юбок снова стали передвигаться и нарисовали полосы в мягком песке перед входом дома Колина.

- Вы меня понимаете? - спросила я немного громче. Мышцы моего лица свела судорога. Жужжание в голове безжалостно тянуло мой висок и заставляло вену на лбу горячо пульсировать. От боли я чуть не упала на колени. Левой, спрятанной от Тессы рукой, я вцепилась в дверную раму, чтобы не упасть в обморок.

Она всё ещё никак не реагировала. А я была в не выгодном положении, если буду продолжать смотреть вниз, на эти девичьи ноги в их зашнурованных, кукольных башмачках. Медленно мои глаза скользили вверх, вдоль рваного, поеденного молью бархата её тяжёлой накидке, пожелтевшего кружева на её рукавах, из которых выглядывали её маленькие, запакованные в кожаные перчатки руки. Она сложила их перед животом, как в молитве. По её уже почти непристойному потоку рыжих извивающихся как змеи волос и вверх до завешенной цепями шеи и её лица. Пауки, тараканы и клещи роились сотнями в её волосах.

Она смотрел сквозь меня. Сбитая с толку, я подняла руку, чтобы обратить её внимание на себя, и пыталась поймать её взгляд. Но она стояла как слепая передо мной, взгляд направлен на то, что находилось у меня за спиной, или куда-то в своё воображение. Ошеломлённо и с отвращением я разглядывала её лицо. Круглое лицо с заострённым подбородком и высоким лбом принцессы, увенчанный стреловидной линией волос.

Её кожа была одутловатой и бледной, как смерть. Тонкие губы она намазала тёмно-красной помадой. Нет, это скорее выглядело как землистая паста, которую она сама смешала. И которая крошками прилипла к уголкам её рта. Её вздёрнутый нос заканчивался двумя абсурдно большими ноздрями, которые, когда она принюхивалась, расширялись, и в которых шевелились тонкие рыжие волоски. Может, это были её глаза, сделавшие Колина безвольным? Большие, скользкие, водянисто-зелёные глаза со зрачками размером только с булавочную головку, и красными, как ржавчина, ресницами, над которыми возвышались выгнутые брови, которые казались одновременно демоническими и невинными. В целом фатальная смесь из девочки и бестии. Но точно не голливудская красавица.

Но Тесса всё ещё не воспринимала меня. Теперь она сложила свои измазанные губы в трубочку, и восторженное выражение появилось на её кукольном лице. С тихим воркованием она резко повернула голову в сторону. Испугавшись, я отступила, когда она внезапно направилась в мою сторону.

Я не могла предотвратить то, что её накидка коснулась меня. Быстро я схватилась за воротник своего джемпера и прижала его к носу, чтобы не вдыхать запах Тессы.

Мимо меня она просеменила в кухню Колина, а затем дальше, в гостиную. Снова она проворковала и подняла голову, принюхиваясь. Потом быстро, как молния, стянула перчатки и бросила их на пол. Бархатистая шерсть на тыльной стороне её ладоней мгновенно встал дыбом. С хриплым стоном удовольствия она расправила руки и повернулась вокруг себя, как балерина.