Кресли Коул - Темные Небеса

— Я не ненавижу тебя, Меланте.

— Три ночи назад, ты сравнил меня со сломанной костью.

— Тогда я думал, что ты другая.

— Ах, да, ты ведь верил, что я переспала с собственным братом. Но когда мы разрешили это маленькое недоразумение, ты попытался пристыдить меня. Ты ожидаешь, что я потеряю контроль в твоих объятиях… зная, что ты презираешь такое поведение? Как я могу, просто щелкнув пальцами, забыть об этом?

— Почему эти мысли возникают в середине того, что мы делаем? Ведь я смог временно очистить свой разум от мыслей обо всех мужчинах, с которыми ты спала до меня…

У нее от изумления отвисла челюсть.

Он провел рукой по лицу.

— Вышло хуже, чем должно было.

— И полностью доказало, что я права!

— Раньше я хотел причинять тебе боль, но больше этого не хочу.

— Почему все изменилось?

— Я был жесток с тобой, потому что считал тебя злом. Веками я верил в это. Мой гнев все возрастал и возрастал. Он кипел во мне так долго, что в какой-то момент мне начало казаться, что я взорвусь, если не вымещу его.

— Тронос, ты не вымещал злость… ты нагружал меня своим негативным отношением. Возможно, ты действительно немного уменьшил свою враждебность, но оттолкнул этим меня.

— Ты хочешь, чтобы я просто взял и забыл о том, сколько мужчин с тобой переспало? Каждый раз, когда вы с сестрой покидали Роткалину, я знал, что ты идешь охотиться за новой силой. Я знал, что ты переспала с еще одним чародеем, который украл одну из твоих способностей. — От хождения, его нога начала болеть ещё сильнее, что резко контрастировало с тем, когда все, что он чувствовал — это её податливое тело в его объятиях и сохранившееся тепло от удовольствия. Боль стала сильнее, после временного отсутствия. — Я испытывал дьявольское противоречие. Даже, будучи взбешенным из-за того, что кто-то причинил боль моей паре, я сходил с ума от ревности. Каждый раз, когда ты позволяла другим мужчинам взять тебя, — он остановился, и посмотрел на нее: — Меланте, нет слов, способных описать эту боль.

Она вздернула подбородок.

— Я не могу изменить прошлое. И не стала бы этого делать, даже если бы могла.

— Почему? Неужели, все твои любовники были настолько потрясающими, что ты не смогла устоять ни перед одним из них? — При этом результатом его первого сексуального опыта с Меланте стал не ее оргазм, а его разрядка ей на живот.

Прекрасно, Талос.

— Я не стала бы ничего менять в прошлом, потому что сейчас я была бы не самой собой. Все мои поступки в прошлом, стали для меня жизненным опытом. А значит, я полюблю только того, кто сможет принять меня… как есть. Нет ничего хуже, чем мужчина, смотрящий на женщину и думающий при этом: «Она была бы совершенна, если бы…»

— Ты считаешь, что я так думаю?

— Я это точно знаю! Меланте была бы совершенна, если бы выросла в монастыре и была девственницей, не познавшей мужчин. Если бы она могла летать, всегда говорила правду, и обходилась без воровства/пьянства/азартных игр. Если бы она была Врекенером.

Он не мог этого отрицать.

— И ты так же рассуждала обо мне?

— Если бы ты мог смеяться. Если бы ценил золото… и каждую секунду жизни. Если бы смог понять, что я больше чем число.

Он разочаровано вздохнул.

— Я хочу думать о тебе по-другому! Но мои кишки выворачивает наизнанку, от знания того, что ты была с другими мужчинами, и я не могу перестать представлять тебя с ними! Ревность когтями разрывает меня изнутри!

— Я должна знать: сможешь ли ты когда-нибудь смириться с моим прошлым?

— Я никогда больше не сделаю тебе больно, как раньше.

— Это не ответ на мой вопрос. Сможешь ли ты смириться с ним?

Ему не хотелось обманывать её, но он не понимал, как сможет игнорировать все, что она делала на протяжении пяти веков.

— Ты должна дать время, чтобы это все уложилось у меня в голове. Много-много лет моя жизнь была очень простой. У меня была единственная задача, единственная цель, на которой я фокусировал все свое внимание. Сейчас? Я нахожусь в постоянно противоречии с собой. Мне просто нужно время.

— Сколько времени было бы отведено мне, чтобы привыкнуть к жизни в Скай Холл? Чтобы начать одеваться по-другому, вести себя по-другому. Даже заниматься сексом по-другому. Сколько времени мне было бы выделено, чтобы стать кем-то другим, а не собой?

Он пропустил пальцы сквозь волосы.

— Тогда скажи что-нибудь, что поможет мне изменить мнение о тебе. Ты всегда заставляла меня переосмысливать вещи. Сделай это сейчас!

— Я не могу… не сейчас, когда ты сводишь мое прошлое, до подсчета числа моих бывших. Знай, ты собираешься вступить в их ряды.

— Что это значит?

— Также как и ты, все они не смогли меня завоевать. Когда я, наконец, найду того, кто предназначен мне судьбой, я отдам ему то, что никогда в жизни не получит никто другой.

— Что это?

Она смерила его взглядом.

— Мое сердце.

Он мог обладать чем-то в ней, что никогда прежде не принадлежало никому другому.

— Ты ни чем не отличаешься от Феликса. Вы оба чего-то от меня хотели. Но, ни один из вас никогда меня нелюбил.

— Я ни чем не похож на этого чародея! Я готов умереть за тебя. И тебе это прекрасно известно.

— Потому что этого требует твой инстинкт. Я прекрасно помню, как ты орал, что именно он заставлял тебя преследовать меня все эти годы… в противном случае ты бы уже сам снес мне голову? Если инстинкт — единственное, что заставляет тебя быть со мной, то это тоже самое, как если бы ты против воли оказался околдован.

Его поглотило чувство вины… он противился инстинкту, когда тот призывал его относиться к Меланте с добротой. У него была масса возможностей облегчить ее страдания, но каждый раз, он предпочитал, чтобы ей было больно.

— Тронос, мы обманываем сами себя. Последние три дня просто подвели итог нашей истории. Все уже давным-давно разрушено.

— Ведь это ты пытаешься заставить меня забыть прошлое.

— Не забыть! А увидеть в другом свете. — Она сжала пальцами переносицу. — Зачем я вообще пытаюсь? Это как спорить с летающей демонской стеной. Я не могу сделать это с тобой! — Присев, она начала обуваться, отказываясь смотреть в его сторону.

Снова меня игнорирует. Держа ее в поле зрения, он начал мерить шагами поляну.

Тем не менее, когда его ярость поутихла, он почувствовал себя худшим из лицемеров. Кто он такой, чтобы судить ее? Он собирался совершить отступничество: оплодотворить ее, заманить в ловушку, не смотря на то, что они не женаты.

Имею ли я право её судить?

Почему он не может отпустить прошлое? Раньше он хотел сломать Меланте, но теперь с этим покончено.

На нее охотились, нападали и травили большую часть жизни. Удивительно, что в ней вообще сохранилось что-то доброе! А ведь она могла бы совершить действительно непростительные деяния. Вместо этого, она просто жила своей жизнью.