Ларисса Айон - Смертоносный всадник (ЛП)

Отбросив боль и превращая ее в гнев, он призвал одно из своих любимых орудий, которые так редко выпадал шанс использовать. Рукоятка изогнутого хлыста обожгла руку, но она была ледяной в сравнении с металлом, из которого состояла сама плеть оружия.

Глаза Гетель расширились.

– Использование этого оружия против другого ангела перечит ангельским правилам!

Ривер оскалил зубы.

– Ты не ангел. Ты Падшая. Тебе просто не хватит благопристойности потерять свои крылья.

Склонившись, он щелкнул хлыстом и с тихим шорохом, оторвал одно из ее крыльев.

– Одно есть. – Он снова щелкнул плетью, врезаясь в ее грудную клетку и разрушая каждую косточку верхней части тела Гетель.

Послышались раскаты грома, словно по камню застучали миллионы копыт буйволов. Демоны, предположительно вызванные Гетель, набросились на него со всех сторон. Они облепили Ривера – сотни когтистых, клыкастых мутантов.

– Ты… не… победишь, – прохрипел Ривер, но узнать услышала ли его Гетель он не мог.

Она уползала прочь, разбитое тело его подвело. Ни за что. Она не сбежит. Она должна либо умереть, либо предстать перед судом за свои преступления против человечества и небес.

Ривер погрузился в резервы своего могущества, тело загудело, когда поток, который начался в основании его черепа замкнулся крыльях.

Ривера сиял золотым свечением, ослепляя окруживших его демонов

Их крики наполнили воздух и обрушились на уже поврежденные барабанные перепонки Ривера. Сжав от боли зубы, он отпустил окружившую его силу.

Он стал суперновой звездой, выстреливая из каждой поры потоками Небесного света. Демоны распались, их крики превратились в отдаленное эхо пока пепел оседал на пол.

Но среди пепла показалось свечение. Вормвуд. Его рукоятка, испещренная словами, которые Ривер не мог разобрать, светилась голубоватым блеском небесного света Ривера. Оказалось, что это ангельское оружие.

Глубоко вдохнув, Ривер оперся на алтарь и наклонился, чтобы поднять кинжал. Когда он прочел слово из шести букв, вырезанное на рукояти рядом с символом звезды, то выронил оружие, и едва успел поймать прежде чем клинок ударился об пол.

СУДЬБА.

Если к крику не успеть – Комета Судьбы один лишь выход.

О-о… ох, проклятье.

Эгида ошибалась на счет Звезды Погибели в пророчестве Тана. Это была не комета Галлея. Это Вормвуд.

Теперь Риверу придется принять решение. Решение, которое по праву принадлежало Всадникам. Но когда он взвесил Вормвуд в ладони, то почувствовал, что знает какое решение они бы приняли. Но сам Ривер хотел не этого.

Закрыв глаза, он решил сделать то, чего поклялся не делать никогда.

Он собирался нарушить правила Наблюдателей.

И милостивый Боже, он за это поплатится.

Переводчик: silvermoon

Редактор: natali1875, skazo4naja, navaprecious

Глава 37

Танатос не смог бы бежать быстрее, даже превратись он в гепарда. Он ворвался в спальню, где ждал Призрак и положил Реган на кровать.

– Она сейчас родит.

Конечно врач знал об этом, но Танатос был в шоке. По крайне мере, кровотечение, казалось, прекратилось, что не могло не радовать.

Реган закричала, будто ее разрывало на части. И его сердце тоже разрывалось.

Хотя у него почти не было времени, он поцеловал ее в покрытый капельками пота лоб. Ее глаза дико и лихорадочно сияли. Реган вцепилась в руку Тана с таким отчаянием, что у него навернулись слезы на глаза.

– Головка показалась. – Призрак обхватил затянутыми в перчатки руками голову ребёнка, стараясь избегать прикосновений с матерью. – Вдохни, а затем тужься еще раз, Ренан.

Тан оторвал взгляд от удивительного зрелища, рождения своего сына, и посмотрел на Реган. Ее взгляд был прикован к его лицу, а рука крепко сжимала его ладонь.

– Мор у нас, – прохрипел он. – Все будет хорошо.

Она слегка кивнула и отпустила его.

– Иди. Спаси нашего сына.

Спаси нашего сына, а не "спаси мир".

Господи, пожалуйста, прошу тебя, помоги Реган и малышу преодолеть это, потому что эта женщина мне нужна как воздух.

Когда вошел Лор с Идесс, Тан бросился к своему шкафу, схватил клинок Избавления и как безумный побежал в гостиную.

Арес и Лимос продолжали удерживать Мора, хотя на данный момент, похоже, он и так не двигался.

Сердце Танатоса колотилось, его пульс грохотал в ушах, когда он бросился к своему брату и уселся на его бедра. Вот он. Вот он, тот самый момент, к которому они все стремились.

Лимос поймала его взгляд.

– Он пошевелил пальцем. Действие проходит.

– Я это тоже вижу, – сказал Арес. – Он шевельнул ступней.

Танатос с трудом сглотнул, в его голове кружились тысячи мыслей. Как там Реган? Как малыш? Страшно ли им? Неужели он действительно собирается убить своего брата?

Над последним вопросом он не слишком задумывался, эта мимолётная мысль, возможно, должна была возникнуть. Но Танатос был готов как никогда ранее сделать все, что нужно. Он убьет любого, чтобы спасти свою жену и ребенка.

Жена? Да, потому что как только они с этим покончат, он собирался на ней жениться.

Пожалуйста, прошу тебя, позволь им пройти через это.

– Блядь.

Шепот Ареса прервал размышления Танатоса. Он опустил голову и посмотрел в глаза Мора… глаза, в которых читалась осведомленность. Насмешка. Даже его рот исказила улыбка. Ноги, зажатые Таном, начали двигаться.

А затем, тишину в замке нарушил чистый, здоровый крик ребенка.

Быстро взмахнув, Танатос опустил клинок Избавления прямо в сердце Мора.

Плач ребенка оборвался. Мор ахнул. Кровь брызнула из его рта. Глаза, в которых светилось так много зла, заволокло, и в этот момент Танатос понял, что Мор ушел. Вместо него на Тана смотрел Ресеф.

– С-спасибо… тебе.

Голос Ресефа был чуть громче шепота, но был наполнен облегчением.

А затем Ресеф исчез.

Под Таном тело Ресефа начало исчезать, оседая до тех пор, пока не осталось ничего кроме одежды. Даже клинок Избавления пропал.

Я убил собственного брата.

Тану стало тяжело дышать. Он не ожидал этого. Он был готов, на самом деле готов, убить Мора. Но не Ресефа.

Господь, только не Ресефа.

Наступила тишина. Гробовая тишина. Должно ли быть так тихо, когда ты только что убил брата, которого любил тысячелетиями? И как он мог ощущать сразу и шок, и облегчение? Боль и оцепенение. Невозможные комбинации.

– Танатос.

Откуда-то донесся голос…

– Танатос.

Он моргнул и повернул голову к Каре. Слезы в ее глазах были не от счастья.

– Тебе нужно торопиться.

Нет. О, Боже, пожалуйста, нет…

Тан бросился в спальню, его сердце бешено колотилось. Споткнувшись, он остановился на пороге, а его сердце ударялось о ребра.

Медсестра, Владлена, держала извивающего сына Тана, было ясно, что с малышом все хорошо. И как бы сильно ему не хотелось подойти к нему, мама ребенка, вот кто вызывал у Тана беспокойство.