Татьяна Шульгина - Повстанец (СИ)

Я вздохнула, чувствуя себя странно. Я понимала, что мои чувства к Киту слишком сильны, чтоб назвать их просто физиологической потребностью организма. Конечно, я не была привязана к нему как к Кайле, не считала его самым важным человеком в моей жизни. В ней вообще не было такого человека после смерти матери. Если бы хоть отец остался жив, но и он погиб. Я осталась совсем одна, и ближе всех стала подруга детства и первая любовь. Но в последнее время мы и с ней не виделись и очень отдалились. Эту разлуку я переживала легко, иногда вовсе забывала о Кайле. Стало интересно, могу ли я расстаться с Китом? Насколько он важен для меня. Ведь нельзя же считать заботу и жалость любовью?

Он прервал мои размышления, опустившись рядом. Кит сменил одежду и помылся. Я улыбнулась ему.

– Выбрала что-то? – спросил он, заметив пульт у меня в руках. Я так и сидела, сжимая его в пальцах.

– Нет, – ответила я, тоже переводя взгляд на список фильмов. – Хотела что-то о любви, но тут все не то.

– Почему? – он взял из-под спины небольшую подушку, положил ее мне на колени и лег, умостив на нее свою голову.

Я задумчиво поглаживала его влажные волосы, запуская в них пальцы.

– Как ты думаешь, можно считать любовь к мужчине настоящей? – спросила я, взглянув на него сверху.

– Я думаю, влюбляешься в человека, а не в его пол, – ответил он, пожав плечами.

– Но разве можно говорить о таком понятии применительно к заведомо неравным социально существам? – я вздохнула, любуясь его красивым задумчивым лицом. Он закрыл глаза, я выводила на его коже узоры кончиками пальцев. Нежно очертила линию подбородка, провела по нижней губе. Он улыбнулся.

– Любить женщин вас обязывает воспитание и положение, а мы лишь только позволяем любить себя, принимая вашу преданность и верность, как должное, – продолжала я. – Мы же, даже если привяжемся к вам, вряд ли любим. Иначе я не знаю как объяснить то, что матери без зазрения совести отдают сыновей в приюты, а когда-то любимых мужей в пансионаты, где те доживают свой век. Как можно любимого человека отдать на выходные подруге? Даже либералки такое себе позволяют.

– Уверен, среди твоих знакомых есть женщины, которые любят мужчин достаточно, чтоб посчитать эту любовь настоящей, – ответил на это Кит. – Просто в нашем обществе не принято афишировать такие привязанности. Я знал такие пары, но их любовь длилась недолго, потому что в обществе это считается недопустимым. Когда женщина любит своего мужчину, она пытается освободить его и защитить, а это невозможно. Мы рабы, даже если снять с нас ошейники и позволить свободно передвигаться. Пока не принят закон, дающий нам те же права, что и у женщин, мы несвободны.

– Но я могу снять с тебя ошейник и дома ты будешь свободен, равен мне, – я подумала о Кайле и ее семье. Миссис Драйвер, в самом деле, уже больше двадцати лет жила с одним единственным мужчиной, а их сына не отдала в приют.

– А если подруга попросит меня на пару дней? – он опустил взгляд. От ресниц на скулы легли длинные тени. Я улыбнулась и покачала головой:

– Нет, тебя я не отдам никому. Во-первых, ты не наложник, чтоб делиться тобой, а во-вторых, я ужасная собственница.

– Это ты сейчас так говоришь, а пройдет пара месяцев или год, я надоем тебе, и ты не будешь уже так категорична, – проговорил он тихо.

– Вот если будешь так говорить, то точно отдам, – пообещала я сурово, еще и пальцем погрозила.

Он сделал виноватое лицо, взглянув на меня снизу. Я рассмеялась.

– Все, оставим эти разговоры, – решила я. – Они вгоняют в тоску.

Кит кивнул.

– Ты садись и выбирай фильм, а я пошла за десертом, – я помогла ему принять вертикальное положение, поднялась и пошла в кухню, точно помня, что видела в холодильнике торт.

Мы опять засиделись далеко за полночь, устроив себе еще один киновечер. Обедали в гостиной, расположившись на диване, а ужин взяли с собой в спальню. В этот раз я позволила Киту показать свой кулинарный талант. Мы выбрали блюдо, для приготовления которого имелись все необходимые ингредиенты, и взялись за дело. У меня была почетная должность ассистента, Кит взял на себя самую ответственную часть. Через полчаса совместных усилий перед нами на подносе красовались две тарелки спагетти с сыром и базиликом. Мой мужчина принимал восторженные поздравления благодарной зрительницы и участницы эксперимента.

Затем, дополнив изысканное блюдо бутылкой вина, мы отправились наверх. В большой спальне имелся неприлично огромный плоский экран, вмонтированный в стену напротив кровати. Это оказалось и в самом деле выгодным решением, поскольку именно кровать мы и намеревались занять. Она тоже поразила впечатлительного Кита своим размером. Он сразу определил, что на ней могли бы без проблем спать четверо, и еще один, если не пренебрег бы местом в ногах. Я приняла комментарий как комплимент, поскольку выбор мебели был моей заслугой.

– И скольких мужчин ты планировала уложить вокруг себя? – спросил он, установив творение своих рук на маленький столик в центре ложа.

– С чего ты взял, что это непременно должны были быть мужчины? – поддерживая его шутливый тон, спросила я, поставив между тарелок бутылку и два бокала на тонких ножках.

– Просто представил тебя в центре этих шелковых владений, одетую только лишь в золотые браслеты, а вокруг штук пять мускулистых ребят, в леопардовых набедренных повязках, – на последних словах Кит не выдержал и сам рассмеялся.

Я покусывала губы, глядя на него и тоже едва сдерживая смех, но пыталась изобразить гнев.

– Я тебе куплю такую и будешь носить, – пригрозила я.

Мы взобрались на кровать и принялись за еду. На экране шел очередной фантастический фильм, на этот раз с элементами ужасов. Обилие крови и мертвых тел совершенно не мешало нам наслаждаться пищей. Я отметила, что Кит довольно неплохо справился с готовкой, и решила переложить заботу о нашем питании на его плечи.

– Нет, кроме шуток, получилось очень неплохо, – сказала я, с аппетитом уплетая спагетти. – Ты молодец.

– Спасибо. Я думал, что уже разучился, – ответил Кит, все же сбавив скорость, но все равно доел раньше меня и теперь попивал вино, откинувшись на подушки.

– Ты умеешь пользоваться внутренней городской сетью? – спросила я, глядя на экран.

– Да, а что? – настороженно спросил он.

– Ну если будешь у нас готовить, тебе придется самому заказывать продукты, – объяснила я. – Удобней всего делать это по внутренней сети.

– Да, я знаю, – он поставил бокал на столик, выпив меньше половины его содержимого. Все же алкоголем он не злоупотреблял, должно быть помня о своих обязанностях.

– Очень хорошо, что ты умеешь ей пользоваться, – я обернулась, взглянув на него. Он опять хмурился. – Там, конечно, все просто, но есть ряд вещей, которые надо знать. Та же безопасность. Не хочу, чтоб моя база стала достоянием общественности.