Татьяна Шульгина - Повстанец (СИ)

Из этого я сделала вывод, что Кита либо никто не выбрал, что вряд ли, либо его вернули после испытательного срока. Тут возникал еще ряд вопросов. Почему за годы пребывания в агентстве его так никто и не взял в мужья? Будь он глупым и серым существом, я бы еще допустила, что не нашлось охотниц, но Кит был достаточно сообразительным, остроумным, а главное, очень красивым. И это сейчас, в двадцать пять, после пережитых невзгод. В более юном возрасте он должен был выглядеть куда выгоднее, если конечно он не принадлежал к тому типу мужчин, что с возрастом становятся только лучше. Даже если и так, то пара лет тут не играет большой роли. Кит был красавцем, а значит, его возвращали из-за скверного характера или еще какого-нибудь существенного недостатка. Возможно, виной тому была его свободолюбивая натура. В отличие от наложников, которым было все равно, как выглядит госпожа, Кит мог отказаться спать с непонравившейся ему женщиной, как отказал поначалу и мне. Это казалось наиболее правдоподобным вариантом. Он не желал мириться с тем, что его хозяйкой станет какая-нибудь недалекая дурнушка и вредничал. Соответственно, получал по шее и возвращался в агентство.

Такое объяснение немного прояснило ситуацию и успокоило меня. Но все же если бы кто-то из женщин злоупотребил своей властью над мужчиной, ей пришлось бы неминуемо отвечать перед судом. Такие вещи вносятся в личный файл мужчины, но у Кита ничего подобного не было. Тут мои догадки шли вразрез с фактами. Кита без сомнения мучили именно женщины, бравшие на испытательный срок, больше некому. Не друзья же в общежитии доводили его до нервных срывов? Да и браслетов у них не было. Нет, издевались над ним женщины, а агентство это как-то скрывало. Подозрительное агентство нравилось мне все меньше. Что-то в нем определенно было не так.

Мои напряженные размышления прервал звонок. Экран зажегся и компьютер сообщил, что поступил вызов от миссис Драйвер. Я скользнула по сенсорной поверхности пульта.

– Наоми! – послышался взволнованный голос Джейми. – Наоми, девочка!

Я села в кровати, готовая услышать ужасную новость.

– Кайла пришла в себя! – продолжала радостно Джейми. На экране, наконец, появилось ее заплаканное счастливое лицо. – Она проснулась. С ней теперь все будет хорошо.

– Это замечательно, Джейми! – я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Это была действительно отличная новость.

– Ты прости, что я так поздно, – женщина тоже улыбалась сквозь слезы. – Ты спала, наверное.

– Нет, перестань, – поспешила разубедить ее я. – Я не спала и очень рада, что ты позвонила. Я же тоже переживаю о ней.

– Кайла сказала, чтоб я обязательно связалась с тобой, – продолжала оправдываться она. – Чтоб попросила тебя заехать. Ты ведь сможешь? Сегодня, конечно, уже поздно, да и непогода.

– Я приеду, – ответила я. – Утром уже буду у вас.

– Спасибо. Не знаю, почему она так взволнована, но она очень просила меня позвонить тебе, – Джейми виновато улыбнулась, промокнув платком слезы.

– Передай ей, что я буду утром, – попросила я. – И что я люблю ее.

– Конечно, Наоми, – Джейми одарила меня благодарной теплой улыбкой. – Доброй ночи. Еще раз прости.

– Доброй ночи.

Экран погас, стало тихо. Я смотрела на него и улыбалась, чувствуя себя как никогда счастливой. Кайла выкарабкалась, с ней теперь все будет хорошо. А я должна все прояснить и не допустить второй попытки. Я должна все для этого сделать, и я сделаю, чего бы мне это ни стоило.

После такой новости сон окончательно покинул меня. Я и не мечтала теперь уснуть. Пришлось чем-то заняться. Я включила телевидение и попыталась сосредоточиться на новостях. Обычно монотонный голос диктора помогал уснуть, но сегодня новости о повстанцах и истории из жизни звезд раздражали. Я поискала кулинарный канал и внимательно просмотрела три или четыре рецепта. На большее меня не хватило. Вместо сонливости появился голод. Я поднялась и оделась, чтоб поискать что-нибудь в холодильнике.

В коридоре, проходя мимо двери Кита, я не удержалась и заглянула к нему. В его спальне царил полумрак. Он не затемнил стену, и отдаленные вспышки молний освещали его спящую фигуру. Он лежал в центре кровати, раскинув руки, и что-то бормотал. Я вошла, прислушиваясь. Потом зажгла ночную подсветку, чтоб лучше видеть его. Кит выглядел неважно, волосы намокли от пота и слиплись. Кожа на лице и груди тоже была в крупных каплях. Он метался на постели уже какое-то время, потому что простыни были смяты и сбились в сторону. Я села рядом, намереваясь разбудить его от кошмара. Протянула руку и коснулась его плеча. Он застонал и изогнулся, опять что-то бормоча. Я разобрала только: «не надо, отпустите».

Стало не по себе. Я взобралась на постель и тряхнула его за плечи как следует, чтоб избавить от жуткого кошмара. Он открыл глаза, но не сразу понял, что происходит. В его глазах еще был ужас.

– Кит, это я. Все хорошо, ты в безопасности. Тебя никто не тронет, – говорила я, удерживая его за плечи.

Он смотрел на меня еще несколько мгновений, словно не узнавал. Я легла рядом и обняла его.

– Все хорошо, мой бедный малыш. Уже все хорошо, – приговаривала я ласково, продолжая поглаживать его по волосам.

Он вздохнул и, наконец, расслабился. Я устроилась поудобней, он уткнулся лицом в мое плечо и тоже обнял. Он так крепко прижал меня к себе, что я не сразу поняла, что он плачет. Я улыбнулась и поцеловала его в макушку, ласково погладив по спине. Потом опустила голову и прижалась щекой к его волосам.

– Тише, тише, мой хороший, – шептала я, желая его успокоить. – Это просто плохой сон. Просто сон.

Он вздохнул и шмыгнул носом.

– Тебе сегодня везет, у меня с собой есть салфетки, – я извлекла из кармана свободных домашних штанов свернутый прямоугольник ткани. Когда ужинаешь в постели, нужно иметь запас этих полезных вещиц.

Он немного отстранился и, не поднимая глаз, принял салфетку.

– Принести тебе чего-нибудь? – спросила я, пока он сморкался и вытирал глаза. – Воды, чая из трав?

– Нет, ничего не надо, – ответил он тихо. – Спасибо. Извини.

– Иди сюда, – я взяла его за руку и вернула обратно. Он повиновался, снова устроив голову на моем плече. – Постарайся не думать ни о чем и снова уснуть, – посоветовала я, имея большой опыт в ночных кошмарах.

Мне они тоже частенько снились. Я, конечно, не металась так как он, но бывало просыпалась в холодном поту. Чаще всего мне снился день гибели моих родителей. Миссис Джонс сообщала мне эту новость, я бросала все свои дела и мчалась в больницу, где в морге лежали их тела. Я бежала по бесконечному коридору, выкрашенному в белый цвет, но не могла достигнуть его конца. Освещен был только тот отрезок, по которому шла я, впереди же было темно. Нужная дверь терялась во тьме, и я никак не могла добраться до нее. Я ускоряла шаг, пыталась бежать, но не могла, ноги были словно чужие, отказывались слушаться. Я злилась, пыталась еще сильней, выбивалась из сил, плакала от отчаяния, что не могу увидеть маму. Мысль, что ее похоронят, а я так и не увижу ее, сводила меня с ума. Проснувшись, я понимала, что кошмар лишь отчасти был сном. Что родители и в самом деле мертвы и больше я их уже никогда не увижу. Что я совсем одна и вокруг нет никого, кто мог мы обнять меня, сказать что-то ласковое, утешить. Вот тогда бы я тоже расплакалась, как Кит. Всегда трудно совладать с эмоциями, если кто-то рядом жалеет тебя. Гораздо легче быть сдержанным, если ты один, если можешь рассчитывать только на себя.