Татьяна Шульгина - Другие (СИ)

-- Насколько молодым? - откровенность мужа часто повергала Каролин в замешательство.

-- Возраст не имеет значения, - ответил он. - Законы и родители пытаются отгораживать детей от природы, думают, что защищают их.

-- Ты, как видно, не стал бы ограничивать свою дочь. Позволил бы ей гулять с парнями в тринадцать лет? - Каролин рассмеялась, но Александр лишь улыбнулся, не считая ее слова шуткой.

-- Если бы она предпочла парней куклам, я не стал бы ее сажать под замок, - ответил он. - Когда девушка думает о мужчинах, потому что пришло время, а не потому что это модно или так делают ее подруги, это нормально. Я бы не держал ее.

-- Ты серьезно? - Каролин была поражена. Такого она еще не слышала.

-- Когда ты впервые была с мужчиной, это было чистое желание или хотела удержать его? - спросил он вдруг.

Каролин совсем забыла, что самой было немногим больше тринадцати, когда она предпочла парней куклам.

-- Я не помню, - она прикусила губу.

-- Если бы твои родители говорили тебе каждый день, что ты прекрасна как принцесса, что умна и обаятельна, ты никогда не пошла бы на это, - Чернявский взял ее похолодевшие руки в свои. Она не знала, читает он мысли или это еще одно преимущество их вида, но он словно всегда был рядом, и все знал о ней.

-- Вместо замков и запретов, нужна только лишь любовь, - он улыбнулся. - Тогда девушка не спешит отдаться первому похвалившему ее, первому, кто сделает вид, что любит. Она будет знать, что уже любима и почувствует фальшь. Она не допустит к себе простого развратника, охотника на неопытных глупышек. Она будет знать, как это, когда тебя искренне любят, ведь это будет у нее в семье.

-- А если он будет просто красавчик? - Каролин пыталась свести все в шутку. Слишком больно было слушать горькую правду. Чернявский был прав. Она никогда бы не наделала столько глупостей, если бы ее хоть изредка хвалили родители.

-- Ну, это тоже хорошее качество, - ответил он. - Умение ценить красоту - редкий дар.

Каролин нервно рассмеялась.

-- Ты больше не считаешь меня старым развратником? - он держал ее, растирая дрожащие плечи рукой. - Я никогда не покушался на детей. Они слишком прекрасны, чтоб пачкать их нечестивыми мыслями. Но, когда ребенок вдруг становится прекрасной девушкой, в глазах которой уже не детское любопытство, а желание любить и быть любимой, она больше не ребенок. Это природа. Одни раньше взрослеют, другие позже, это очень индивидуально.

-- Да, и вряд ли кто-то до восемнадцати играет в куклы, - Каролин подумала о том, что сама еще несовершеннолетняя.

-- Запертая в четырех стенах страсть, вырвется при первой же возможности, - Чернявский смотрел вдаль, Каролин нравилось его задумчивое лицо, складка, пролегавшая между бровей, когда он был сосредоточен.

-- Нам пора, - сказал он неожиданно серьезно. - Ты не поела толком.

Каролин не хотелось никуда идти. В его объятиях было так спокойно, все переживания отступали на время.

-- Я не голодна, - она вдруг захотела, чтоб он поцеловал ее. Он всегда сам выбирал момент и она ни разу не пожалела об этом, но теперь он медлил, словно забыл о ней. Может, эти разговоры о морали не наводили на мысли о поцелуях. Почему же она только об этом и думала? Он был так близко, держал ее в своих объятиях. Каролин даже чувствовала его дыхание, когда он брал ее замерзшие руки, чтоб согреть в своих. Теперь он не двигался, молчал.

-- Давай еще посидим, - она не сводила взгляда с его лица. - Что-то случилось? Ты переменился в лице, - она дотронулась до его щеки, гладко выбритой и теплой.

Александр посмотрел на нее.

-- Я не могу читать мысли, - сказал он. - Но у меня хорошо развита интуиция, так что я могу угадать их.

-- Спроси, я тебе скажу, что думаю, - Каролин улыбнулась. Мысль о том, что мудрец тоже бывает растерян, польстила ей.

-- Вы с Дмитрием были близки еще до нашей встречи, - начал он.

Каролин кивнула, хотя это был и не вопрос.

-- Ты к нему очень привязана, он тоже неравнодушен к тебе, - Чернявский вздохнул, заметив румянец на щеках девушки. - Я бы не хотел стоять между вами. Мы можем расторгнуть наш брак, это займет меньше месяца.

Каролин опустила глаза, не зная, что возразить. Он был прав, она часто думала о Дмитрии. Даже больше, чем следовало. И ее признание все поставило на свои места. Для мужа не осталось сомнений в ее предпочтениях.

-- Я все сделаю, - он улыбнулся, воспринимая ее молчание, как согласие. - Не волнуйся, я ничего не имею против вас.

-- Почему? - вдруг спросила девушка, ее задело его безразличие. Неужели она совсем ему неинтересна, что он даже не хочет за нее бороться?

-- Я очень вас люблю, и сделаю все, чтоб вы были счастливы, - спокойно объяснил он.

Каролин молчала, ей не хотелось, чтоб он отпускал ее, не хотелось, чтоб был просто другом, она хотела, чтоб он был настойчив, боролся за нее, взял силой. От этой мысли она задрожала.

-- Это не потому, что ты мне безразлична, - поспешил утешить ее самолюбие Александр. - Я думал о тебе с первой нашей встречи. Ты необъяснимым образом заняла все мои мысли. Все это звучит ужасно банально, и очень странно для человека в моем возрасте, но это так.

Каролин казалось, что она слышит, как бьется ее сердце, хотя это всего лишь кровь стучала в ушах. Стало жарко.

-- Каролин, все хорошо?

Она различила беспокойство в его голосе, но не обратила внимания.

-- Нет, - девушка пожалела, что не умеет подчинять людей своей воле. Сейчас ей это было необходимо. Казалось, что если он ее не поцелует, она потеряет его навсегда.

-- Ты не хочешь идти в дом? - спросил он, голос его дрогнул. Александр был бледнее, чем обычно.

-- Нет, - она осторожно положила руку ему на плечо, а второй притронулась к мягким шелковистым волосам.

Он не двигался и не сводил с нее глаз. Каролин легко читала в них удивление и надежду.

-- Давай отложим разговор о разводе на потом, - предложила она. - Сегодня такой хороший день.

Она едва сдерживалась, чтоб не поцеловать его первой, но страстно желала, чтоб он сам поцеловал ее, как делал это всегда. Александр улыбнулся, взгляд его стал прежним, уверенным и загадочным. Он взял ее руку и поцеловал ладонь. Каролин не сводила с него глаз, ее била дрожь.

-- Ты не пожалеешь о своем решении, - сказал он тише, привлекая ее к себе. Она затаила дыхание и закрыла глаза. Горячие нежные губы коснулись ее шеи, потом щеки и, наконец, накрыли губы. Она ответила на поцелуй, жадно впившись в его рот. Руки обвили его шею. Время на мгновение остановилось, даже птицы перестали петь. Если бы он не отстранился, девушка подумала бы, что потеряла сознание.

-- Ты играешь с огнем, - сказал он серьезно. Каролин открыла глаза, пытаясь понять, что он имеет в виду. - Нельзя так испытывать мужчин.

-- Прости, я что-то сделала не так? - она испуганно отшатнулась.