Дженнифер Арминтраут - Жаркий поцелуй

Не знаю, что нашло на меня вечером в пятницу. Я стояла перед чертовым кукольным домом и ненавидела его.

Ухватившись пальцами за верхний этаж, я рванула его, отрывая от дома. Этого оказалось недостаточно. Шею покалывало, когда я вцепилась в крышу и разорвала ее пополам. Держа кусок от крыши в руке, я подумывала, не разодрать ли еще и стены.

— Что ты делаешь?

Вскрикнув, я обернулась. В дверях, удивленно подняв брови, стоял Зейн. Его волосы были влажными после душа. Я залилась краской.

— Ничего не делаю. — Я взглянула на крышу в своей руке. — Ну…

Зейн перевел взгляд мне за спину.

— Если тебе надоел в спальне игрушечный дом, я мог у тебя его забрать.

Я осторожно опустила кусок крыши на пол.

— Я не знаю.

Зейн склонил голову набок.

Я вздохнула.

— Не знаю, что делаю.

Зейн, казалось, целую вечность смотрел на меня.

— Хорошо.

— Хорошо? — Сдается мне, нет ничего хорошего в том, что он застукал меня в безумстве крушащей кукольный домик.

— Мне есть чем тебя занять. Мороженым.

— Мороженым? — уставилась на него я.

На губах Зейна появилась легкая улыбка.

— Да, я подумал, что мы могли бы выбраться куда-нибудь за ним.

Возбуждение нахлынуло, как летняя гроза. Для меня словно наступило Рождество. Я могла выбраться из дома и полакомиться мороженым. Но радость быстро угасла.

— Эббот никогда не выпустит меня.

— Со мной — выпустит.

— Думаешь, нам это ничем не грозит? — спросила я, уже опасаясь преждевременно радоваться. — Вдруг что-нибудь случится?

— Демон не придет за тобой, пока я рядом. — Уверенность в его голосе рассеяла мои сомнения. Зейн прав. Связаться с ним для демона равносильно самоубийству. — Мороженое так и просится, чтобы его сегодня поели. Ты готова? — спросил он.

Я всегда готова, когда речь идет о мороженом.

Я любила ездить в старомодной «Импале» Зейна. Мне нравился ее вид, тихое урчание мотора. Ничто так не выделялось в море «Мерседесов» и «БМВ», как темно-красная «Импала» 1969 года. Зейн дал мне однажды порулить ею в мое шестнадцатилетие. Тогда я поняла, что вождение не для меня: все время отвлекали мерцающие души. Закончилось это приключение поездкой на патрульной машине.

С тех пор я за руль не садилась.

Мы остановились у мини-маркета, чтобы купить жевательные конфеты Twizzlers. Зейн притащил их с собой в кафе, чтобы съесть вместе с мороженым.

— Гадость какая, — пробормотала я — меня затошнило от одного их вида.

Зейн сделал невинное лицо.

— Сначала попробуй, а уж потом говори.

— Ни за что не засуну лакричную конфету в шоколадное мороженое.

Зейн игриво оттолкнул меня, заняв мое место в очереди. Я попыталась отпихнуть его назад, но он ни на сантиметр не сдвинулся. Души вокруг нас, слава богу, мерцали нежными пастельными оттенками, так что совсем меня не привлекали. И ни одного демона не видно. Красота. Зейн заказал шоколадное мороженое, а я себе взяла банановый сплит, как и всегда.

Приятная для ноября погода привела в кафе-мороженое целые толпы народу. Зейн такое время года называет «бабьим летом». Нам повезло найти маленькую кабинку, в которую мы и забились. Это семейное кафе, каким-то чудом возникшее в самом центре современного города, — одно из моих самых любимых местечек. Здесь очень приятная атмосфера. Клетчатый черно-белый пол, красные кабинки и столики, стены украшены семейными фотографиями. Как такое место не полюбить?

Я чувствовала себя здесь как дома.

Зейн с довольным видом погрузил вязкую конфету в свой шоколад. Поймав мой взгляд, подмигнул мне.

— Уверена, что не хочешь попробовать?

— Нет, спасибо, — скривилась я.

Он протянул мне конфету, с конца которой на столик капало мороженое.

— Тебе может понравиться.

Вместо этого я набрала в ложку своего бананового сплита. Пожав плечами, Зейн засунул конфету себе в рот и вздохнул. Я внимательно посмотрела на него.

— Неужели я так и буду сидеть дома под замком, пока мне не исполнится восемнадцать?

— К сожалению, да, — ответил он. — Переубедить отца не получится.

— Этого я и боялась.

Он ткнул меня другой конфетой, которую еще не успел обмакнуть в мороженое.

— Я буду забирать тебя из дома так часто, как только смогу.

— Спасибо, — выдавила я улыбку. — Так… как у тебя дела с Даникой?

Он сдвинул брови, так сосредоточенно уставившись на пиалу с мороженым, как будто в ней находились жизненно важные ответы на все его вопросы.

— Хорошо. Она… замечательная девушка.

— Она обалденная. Убила бы за такое тело, как у нее. — Я опустила взгляд на свое мороженое. — Любопытно, сколько в нем калорий?

Зейн поднял на меня взгляд. Его глаза казались ярче обычного.

— Ты… идеальна такая, какая есть.

Я закатила глаза.

— Ты что, смотрел «Дневник Бриджет Джонс?»

Он некоторое время пристально глядел на меня, затем вернулся к поеданию десерта. В его плечах чувствовалось напряжение, которого не было раньше, словно на них вдруг легла невидимая глазу тяжесть. Я же, как идиотка, продолжала болтать:

— Я нечаянно услышала разговор Даники и Жасмин. Даника сказала, что вы еще не говорили о вашем… совместном будущем.

Плечи Зейна напряглись еще больше.

— Не говорили.

Я начала гонять по мороженому вишенку.

— Значит, ты и дальше собираешься идти против установленных правил?

Зейн, поморщившись, провел ладонью по волосам.

— Я воспринимаю это немного иначе. Если я соберусь создать пар… если я соберусь жениться, то хочу сделать это по-своему.

— И что на это говорит Эббот? — Я протянула ему вишенку, и он ее взял. — Или ты пока тянешь с разговором с ним?

Зейн пожал плечами, глядя на черенок вишни.

— Я просто избегаю его.

— Но ты не избегаешь Даники, — заметила я. — Тебе она нравится. Так в чем же дело?

— Дело не в том, нравится она мне или нет. — Он откинулся на спинку стула, беспокойно постукивая руками по столу и снова уставившись на мороженое. — Она замечательная девушка. Мне с ней весело, но я не о ней хочу сейчас говорить.

— О. — Кажется, я знаю, к чему он ведет.

Зейн бросил на меня многозначительный взгляд.

— Я бы спросил, как ты держишься, но, похоже, кукольный дом говорит сам за себя.

Я вздохнула.

— Я пытаюсь не думать об этом. Не помогает.

— Тяжело такое принять?

Я натянуто улыбнулась.

— Да, тяжеловато. — Я покачала головой, гоняя кусочек банана в мороженом. — Зейн, я…

— Что? — сразу откликнулся он.

Боясь, что струшу и так ничего и не скажу, я посмотрела ему прямо в глаза.

— Я была не до конца честна с тобой.

— Правда? — сухо удивился Зейн. — Могла бы дурачить меня и дальше.

Я вспыхнула.

— Прости, Зейн. Не за то, что меня поймали, а за то, что причинила тебе боль. Это было неправильно. Я должна была тебе доверять.