Марина Эльденберт - Хроники Бастарда: Ив

Кло сопровождала его в поездке до Женвилье по приказу Дариана – по всей видимости, по старой памяти о проделках, но ее присутствие было лишним. Он не собирался повторять ни Варфоломеевскую ночь, ни ночь Ригана Эванса в Ньюкасле.

Повернувшись, он твердой походкой пошел по дорожке, ведущей к выходу с кладбища. Не хотелось даже устроить ритуальное самосожжение при свете дня прямо на ее могиле – сжигать было уже нечего. Риган хотел забыть то, что увидел. Единственное, что у него осталось – ее образ. Живая Ив, а не безликая могильная плита.

Он прошел мимо Кло, как если бы не заметил ее. Та только хмыкнула, направляясь вслед за ним. Когда они поравнялись, Риган снова почувствовал, как змеится по губам холодная жесткая усмешка. Боль останется его спутницей надолго, а что насчет ненависти?

– Расскажешь, зачем это Ему? – собственный голос казался чужим.

– Он хотел, чтобы Город нашли люди, – Клотильда взяла его под руку. – Баланс сил. Измененных становится все больше и больше, сам понимаешь, к чему все идет.

– А эта безделушка?

– Ты насчет подвески? Это моральная компенсация. Понимаешь ли, у металла есть необычная особенность. Человек, который будет носить его при себе – не суть важно весь, или одну из частей, становится невосприимчив ко внушению. Возможно, когда-нибудь у тебя появится подопечный или подопечная.

– Невозможно. Пусть подавится своей древней реликвией.

– Я не стану передавать ему эти слова, а подвеску ты можешь выкинуть в ближайшую мусорную кучу. Если пожелаешь.

Лицо застыло в извращенном подобии зловещей маски. Дариан курирует Орден? Наплевать. Ему не нужна была подвеска? Наплевать еще больше. Но почему он позволил умереть Ив, если знал все заранее? Хотя какое ему дело до молодой женщины, которая отчаянно хотела жить, искать, открывать.

– Ты тоже знала, что там будут другие измененные? – он пристально посмотрел на нее. – Моя весточка не могла добраться так быстро. Меня порезали бы на орденские ремешки раньше, чем ты ее получила. Почему? Зачем столкнул их в этой бойне на Крите? Зачем нужен был я?

Клотильда вновь не стала увиливать от ответа:

– Почему мы просто не отдали им Город? Человечки любят сложности. Им нужно постоянное напоминание о том, что ненависть к измененным имеет под собой почву. Орден постигло бы страшное разочарование, если бы они не столкнулись у такого ценного приза со своим врагом. Зачем же расстраивать тех, кто нам помогает? Направлять чьи-то мысли в верное русло проще, чем командовать и принуждать.

Так вот за что погибла Ив. За напоминание о том, что измененные – кровожадные ублюдки. Чтобы Орден резвился, получив в руки смертоносный металл, переплавляя его в пули и кинжалы, чтобы охотники могли обвешаться оберегами – защитой от внушений и чувствовать себя гораздо увереннее.

– И что же, нас теперь можно убить, совсем как в легендах? – криво усмехнулся он. – Осиновый кол, забитый через задницу до глотки или серебряная пуля? Тьфу, кол и пуля из металла «конец Дракуле». Это больше смахивает на фольклор, чем на реальность.

– Интересное развитие событий, – рассмеялась Кло, и Ригану вдруг захотелось ее придушить. За то, что она сейчас может смеяться, а Ив никогда больше не улыбнется. – Нас по-прежнему сложно убить. Попадая внутрь, металл причиняет нам страшную боль, отравляет изнутри. Если не вытащить пулю в течение суток, молодого измененного это убьет.

– Чудесная древняя хреновинка, – хмыкнул Риган. – Феи тоже прилагаются, или развесистая ботва на уши от Дариана идет в наборе с новым сортом опиума? Ты что, хочешь, чтобы я в это поверил? Отрава – это еще можно понять, но как металл, будь он сколь угодно древний, может защитить разум человека?

– Достаточно однажды увидеть – и ты поверишь, – Клотильда была как никогда серьезна. – Разве ты не пробовал ни в чем убедить Дюпона? Послушай совета, Риган. В следующий раз убивай орденца сразу. Запудрить ему мозги больше не получится. Это ответ на второй вопрос, зачем во всей этой истории нужен был ты. Тренировка в полевых условиях. Урок выживания.

Казалось, уже ничто не может вывести из себя, и все же Кло это удалось. Тренировка в полевых условиях? Он знал, что у Дариана неповторимые методы работы с подчиненными, знал и о том, что в случае с ним жестокость – понятие относительное. Он даже почти забыл ему Ильгу и проверку, смирился, как с вынужденной мерой. Но это было слишком. Древний гад окончательно поехал крышей, если считает, что ему позволено все.

«А разве это не так? – ехидно шепнул внутренний голос. – Что лично ты можешь ему противопоставить? Он раздавит тебя, как клопа, и даже не своими руками».

– В следующий раз так и поступлю, – нашел в себе силы ответить Риган, – даже если орденец согласится танцевать хорнпайп 4с голым задом. А теперь будь так любезна, оставь меня в гордом одиночестве. Я не собираюсь никого убивать.

Клотильда остановилась и улыбнулась.

– Я надеюсь на твою сдержанность. У меня и так дел по горло, чтобы заметать следы чьей-то ярости.

– Кое-что еще. Когда я пытался прочитать парня, работающего на Изабель, отправил его к праотцам. Что это было?

– Простейший блок измененного. Чем старше мы становимся, тем надежнее блоки. Ты полез за информацией, которую Изабель желала сохранить в тайне. Если бы она была постарше, ты бы просто ничего не обнаружил, но ее блок, который ты пытался сломать, убил Уилсона. Вскипятил ему мозги.

– Понятно, – усмехнулся Риган, – как вам удается скрывать силу от младших?

– Это просто приходит. С возрастом. Не в первую и не во вторую сотню лет, – видно было, что вопрос Кло не понравился. Возможно потому, что сама она не могла дать на него точного ответа, не подозревая об истинной природе своих способностей.

Она оставила его одного по-английски. Исчезла за поворотом, словно призрак. Приближенные Дариана умели быть незаметными. Без сомнения, она всегда находилась рядом, но не сочла необходимым прерывать спектакль, в котором Риган играл главную роль. Он даже не взглянул ей вслед, направляясь по улочке в сторону дома Ив.

Остановившись у окон вдовушки, с которой развлекался до знакомства с ней, Риган прислонился к стене. Ему казалось, что сейчас в одном из окон в темноте мелькнет ее силуэт, а потом в кабинете станет светлее, и она сядет за работу. Будет хмуриться и кусать губы над своими шифрами, а пряди волос упадут ей на лицо. Ив уберет их за ухо – он хорошо помнил этот жест.

Дом был мертв. Он не чувствовал даже присутствия старенькой Жюли. Не удержавшись от соблазна, Риган все-таки зашел внутрь. Мебель была затянута простынями, а в кабинете, вопреки его более чем ярким воспоминаниям царил холодный порядок. Большую часть книг вывезли, остались только старые карты, сваленные в углу и обреченные гнить в безвестности. Запах Ив еще сохранился здесь, она будто была повсюду и нигде. На столе лежала книга, которую Риган тоже помнил хорошо. Пруст, сборник новелл.