Венди Хиггинс - Увидеть меня (ЛП)

Я понимала почему. Если бы я позволила себе утонуть в мыслях о том, как буду скучать по ним, когда они вернутся домой, оставив меня, как бы дела ни пошли, мое сердце разбилось бы, а нервы порвались.

Как только мы оказались в воздухе, мама начала вести себя странно: нервничать, теребить волосы. Я заметила, как она растерянно смотрела в окно, а Кэссиди с другой стороны от меня читала журнал. Рука мамы переместилась к горлу, и, когда она повернулась телом ко мне, ее лицо было искажено от нервов.

— Нужно кое-что обсудить, Робин. Давай возьмем наши напитки, а затем я наведу чары, и стюардессы перестанут нас замечать.

Кое-что обсудить? Таак... Что еще тут можно сказать?

Затем она наклонилась, чтобы убрать ниточку с коричневых брюк, и незаметно бросила на моего отца взгляд, который просто кричал «Помоги!». Он сочувственно поднял бровь, а затем уткнулся в спортивный журнал.

Тревожность нарастала.

— Мм, мам? — сказала я. Она теребила браслет и все чаще поправляла волосы. — Мам, что происходит?

Она подняла палец и вежливо заказала стакан красного вина стюардессе. Кэссиди заказала то же самое, но мама покачала головой, и Кэсс неохотно поменяла его на имбирный эль.

Мама опустошила стакан и повторила заказ. Дома она все время пила вино, но я никогда не видела, чтобы этот процесс происходил так быстро. Я округлила глаза, глядя на Кэссиди, но та лишь пожала плечами. Как только мама получила свой второй стакан, она прошептала, чтобы мы притворились спящими. Мы все втроем устроились поудобнее и закрыли глаза, я почувствовала знакомое покалывание как от статического электричества на своей коже, когда мама навела на нас чары. Теперь каждый, кто бы на нас ни посмотрел, увидел бы трех дремавших людей, в то время как мы обсуждали свои дела под защитным покровом магии.

— Окей, мам. Ты знаешь, как я отношусь к сюрпризам. Что происходит? — Моим мозгам нужно было время, чтобы приспособиться. Она сделала еще один большой глоток вина.

— Ты знаешь, что у клана МакКайла древние корни. — Она прочистила горло, начала заикаться и ерзать. — Намного более древние, чем у нас. Но есть вещи, которых ты о них не знаешь.

О нет. О, черт возьми, нет.

— Что за вещи? — Мои ладони вспотели, пока я смотрела на ее возню.

— Много веков назад люди МакКайла были специально выбраны и наделены магией из-за их мощнейшего таланта, хм, к производству обуви. Ты знаешь, фейри любят танцевать, иногда… неделями. Поэтому, естественно, им часто нужна была обувь, и их было много. Давным-давно страна эльфов перенесла этот ирландский клан сапожников под контроль фей, которые затем предложили наградить их магией, если они сосредоточатся только на производстве обуви для волшебного народа.

Кэсс наклонилась

— Представители клана МакКайла являются башмачниками фей?

Мама кивнула, но ее глаза были слишком большими.

В моей голове закружились отрывки фольклорных историй, но внутри меня поселилось тяжелое чувство отрицания. Это не могла быть та история, о которой я думала.

— Кто они? — спросила я.

— М? — Мама посмотрела на свой почти пустой стакан. — Где эта стюардесса?

— Мам... — Мое сердце стучало, и я осторожно подбирала слова. — Как называется клан МакКайла?

Она не смотрела на меня. Казалось, салон вокруг меня сужается. Прошла вечность, прежде чем она ответила срывающимся голосом:

— Они называются лепреконами.

— Это не смешно, — сказала я. Мама смотрела на свои руки. Она не засмеялась и ничего не сказала. — Ясно.

Я чуть не задохнулась. Кэссиди ловила ртом воздух рядом со мной, я расстегнула свой ремень безопасности, подпрыгивая на своем месте и хватаясь за собственные волосы, магический пузырь лопнул с громким хлопком, который могли услышать только мы четверо. Отец резко выпрямился, уронив журнал и оглядываясь по сторонам с перепуганным лицом. Мои действия привели его в боевую готовность. Когда он удостоверился, что никто не заметил произошедшего, он одарил меня таким строгим взглядом, что я испугалась.

Мама взяла меня за руку, и я сжалась на сидении. Я не могла на нее взглянуть. Мое сердце громыхало, и я едва могла дышать, борясь с обилием эмоций.

— Лепреконы?! — воскликнула я. Слово казалось неправильным у меня во рту, словно я ждала глотка воды, а вместо нее выпила лимонный сок.

Кэсс наклонилась ко мне.

— То есть, лепреконы?

— Шш, — сказала мама, осмотревшись, чтобы убедиться, что люди в салоне не услышали. Затем она закусила губу, и в ее глазах промелькнуло, как мне кажется, ужасно виноватое выражение. Я изумленно уставилась на неё.

Я не выйду за лепрекона! Кто мог подумать, что это нормально? Ощущение предательства захватило меня, оно было сильнее, чем я когда-либо чувствовала.

— Скорее, притворитесь спящими снова, — велела мама. Я положила локоть на подлокотник и опустила голову на руку, закрыв глаза. Когда я почувствовала магическую дрожь, я уже не смогла поднять тяжелую голову. Всю свою жизнь я оставалась оптимисткой, вне зависимости ни от чего, зная, что если я позволю негативу овладеть мной однажды, он станет разрастаться как сорняк. Все мои подавляемые страхи и сомнения стремительно вырвутся на поверхность, подталкиваемые скрытностью родителей. Я опустила лицо в ладони и разразилась слезами.

Кэссиди вздохнула, её голос дрожал.

— О, боже... Робин? Мам, ты довела её до слёз!

Они обе гладили меня по спине и волосам. Мои всхлипывания были унизительными и непроизвольными. Больше всего я хотела остановиться, но тело не подчинялось мне.

— Тише, дорогая. Пожалуйста, не плачь, — щебетала мама. — Я слышала, что он самый высокий парень в клане.

О, нет, только не это.

Я посмотрела на нее затуманенными, опухшими глазами и с трудом произнесла:

— Значит, он четыре фута высотой, а не три?

Кэссиди нервно захихикала.

— Возможно, он самый забавный и милейший коротышка в клане, — живо сказала Кэсс. Я покачала головой, удерживая её в руках, и моя грудь вздымалась от очередной порции неудержимого плача.

— Не говори, что он коротышка! — зашипела мама на Кэссиди. А мне прошептала:

— Ну же, дорогая.

— Срань господня, — проворчала Кэссиди. — Это плохо.

— Попридержи язык, — отчитала ее мама. — Ты знаешь, я ненавижу это выражение.

— Это тот самый раз, когда его использование оправдано, мам.

— О! Ради всего святого, ребенок. Попытайся фильтровать то, что срывается с твоего языка!

Утонув в собственных страданиях, я едва замечала спор между ними.

Я всегда чувствовала себя амазонкой, была такой же высокой, как парни в школе, даже выше большинства из них. Рядом с МакКайлом я буду настоящим гигантом.

Как мои родители могли согласиться на такое? Да, я знаю, что было важно поддерживать магические родословные, чтобы секреты фей хранились, насколько это возможно, лишь в нескольких семьях во всем мире, но все же. Между двумя людьми, которые собираются жить вместе и иметь детей, должно быть притяжение изначально, верно? А у нас все было неправильно и нечестно.