Робин Маккинли - Солнечный свет

Я смотрела, как двое людей собирают кусочки терминала. Еще один принес большую бутыль с растворителем и занялся комочками геля. Еще кто-то собирал самые крупные комочки в ведро. От них остались следы всюду, куда они попали. Джесс получил легкие ожоги предплечья; Тео и Эймил не задело вовсе. Могло быть куда хуже.

Нет, хуже быть не могло. И дело было совсем не в ожогах.

Красная окантовка предметов постепенно сужалась. Но очень медленно.

Я не заметила, что разговор прервался, пока меня не окликнули во второй раз.

– Раэ Сэддон, – сказала Богиня. Я подняла глаза – и вздрогнула: моя голова оказалась еще не готовой к резким движениям, как и я сама была не готова к тому, чтобы встретиться взглядом с Богиней. – Я слышала о том инциденте, который произошел несколько недель назад с вампиром в Старом Городе.

Я ничего не ответила.

– Я бы хотела как-нибудь переговорить с вами, – продолжила она.

Я молчала. Бросила взгляд на Пата. Он выглядел настолько спокойным, что я поняла – он волнуется. Голова его была окружена большим красным нимбом, а тени на лице были такими ярко-голубыми, что я удивилась, как это все остальные их не замечают. Если не замечают.

– Вряд ли я смогу вам чем-то помочь, – сказала я. – Думаю, это была просто случайность.

– Остаточные последствия ваших приключений на озере? – спросила она. Мне не понравилась ее осведомленность. Интересно, что еще она обо мне знает. – Да, согласна, это наиболее вероятно. Но это первый подобный случай в наших записях, с которым я столкнулась, – (значит, она была настолько заинтересована, что проводила исследование?) – и поэтому мне бы хотелось знать об этом как можно больше. Необычные и уникальные случаи всегда интересуют ООД. Должны интересовать, по крайней мере.

Она улыбнулась. Я заметила это боковым зрением. Улыбка была не то чтобы неискренняя – но это была улыбка официального образца, смазка для лучшего вращения заедающих шестеренок общения. Такая улыбка хорошо сочеталась с ядовитой аурой, – этакий слой ядовитого масла на поверхности бушующих волн общества. В общем, мне она пришлась не по вкусу. Пат, со всеми его прямолинейными идеями о тотальном истреблении вампиров, тем не менее относился к хорошим людям. Чего нельзя было сказать о ней.

Я не ответила на ее улыбку. Попыталась прикинуться, будто мне так плохо, что и улыбнуться не могу. Не вышло. Получилось, будто мне так плохо, что я даже не могу заставить себя улыбнуться против воли.

– Я полагаю, что и сегодняшняя неудачная попытка установить контакт — следствие неверных выводов из все тех же событий?

От тона, которым она это произнесла, рогалики с корицей развернулись бы, кексы осели, а «Шоколадная Смерть» расплавилась. Я отчаянно надеялась, что она обращалась к Пату, а не ко мне.

Ответил ей все-таки Пат:

– Уже был прецедент. Миленкович…

– А от вас ждали большего, чем от нее, агент Веласкес, – перебила Богиня. – Миленкович была старухой, выжившей из ума.

Пат глубоко вздохнул.

– Мэм, полевые записки Миленкович отражают…

Джесс в это время о чем-то спорил с ребятами у терминала. Мне хотелось услышать, о чем они говорят, но пока Богиня смотрела на меня, не стоило показывать, что меня вообще что-то интересует. Не думаю, что она действительно слушала рассказ Пата о неудачах бедняги Миленкович. Я сосредоточилась на том, чтобы выглядеть обалдевшей и безразличной ко всему. И глупой. Я – обычная вчерашняя школьница из пригорода, которая зарабатывает на жизнь выпечкой хлеба. Интеллект не для меня. Держаться за эту мысль. Спрятавшись за «выпечкой хлеба», я пыталась восстановить в памяти все, что произошло, когда я была в контакте. Успела я что-то найти, или мне помешали раньше? Я не собиралась вскочить и указать рукой направление, как сделала это в прошлый раз в этом же офисе, – нет, только не при Богине. Но я чувствовала это направление. И я боялась, что если не воспользуюсь им как можно быстрее, то потеряю его, если вообще было что терять.

В моем поле зрения появилась Эймил. Она тоже смотрела на меня, но в ее взгляде читалось желание помочь.

Я медленно поднялась на ноги. Я дрожала, но пыталась заставить себя дрожать еще сильнее. Эймил поддержала меня. Как только я сделала первый шаг, я ощутила это… Да. Я кое-что нашла. И я пока еще это не утратила. Я подумала, что Эймил ощутила пробежавшую по моему телу волну и, может быть, даже догадалась о причине.

– Раэ хорошо досталось, – сказала Эймил, придавая своему голосу убедительную интонацию. – Можно мне отвезти ее домой?

Я узнала эту интонацию, способную разжалобить инквизитора. Когда попечительница библиотечного совета обосновалась в районной библиотеке у Эймил с проверкой, моя подруга именно таким голоском ухитрялась убедить ее, что неотложные дела требуют ее присутствия… на другом краю города.

– Скажите мне, Раэ, – снова обратилась ко мне Богиня. – Вы все-таки обнаружили сегодня что-то, или нет?

– Не знаю, – осторожно ответила я. – Все случилось так внезапно, а сейчас у меня жутко болит голова.

– Как правило, – сказала Богиня, – чем меньше времени прошло после события, тем больше информации можно получить при расспросе.

Я попыталась сделать вид, что искренне хочу помочь. – Извините. Это было как падение в бездну, а затем меня швырнуло обратно, и терминал взорвался.

Чутье подсказывало Богине, что я чего-то не договариваю. Я с трудом подняла глаза и встретилась с ней взглядом. О том, чтобы вглядеться в тени на ее лице, не было и речи – могла только смотреть на нее, и не более того. Что это, черт возьми, такое? Какая-то персональная охранная магия? Никогда ни с чем подобным не сталкивалась.

Мы смотрели друг на друга. Она не была моим боссом, не была вампиром, а жизнь с матерью научила меня выдерживать тяжелые взгляды, но почему-то голова у меня заболела еще сильнее… Ох. Что? Она читает меня…

Это было грубое нарушение закона и нарушение моих гражданских прав, и любая информация, полученная таким путем, также была незаконна – но ведь если ты что-то знаешь, то ты это знаешь, верно? Можно получить лицензию на сканирование памяти при определенных условиях, но к лицензии прилагается список ограничений, в котором пунктов не меньше, чем в хартии Глобального Совета, к тому же для этого надо быть магоделом достаточно высокого уровня, а таких специалистов можно пересчитать по пальцам. Так или иначе, если у Богини и была лицензия, то на такие действия она точно не распространялась.

– Эй! – сказала я и подняла руку, словно прикрываясь от ветра. Чтение памяти – сложная наука даже для тех, кто овладел ею в совершенстве, и объект чтения должен быть неподвижен. В каждом крупном полицейском участке есть стул для психо-сканирования и обслуживающий его медик, который делает допрашиваемому инъекцию препарата, называемого в народе просто «отрубил», который делает человека неподвижным, и причем надолго.