Эбигейл Гиббс - Тени школы Кейбл

— Отэмн, мы недостаточно знаем о ее способностях, чтобы строить такие предположения. — Он принялся растирать мои руки. — Не стоит тешить себя надеждами, чтобы потом не страдать. Отпусти ее.

— Я отпустила, — заверила я, хотя и не была в этом уверена.

— Вот и хорошо.

Снег все усиливался, и хотя он не ложился белым покровом на землю, а таял, вода в канаве замерзала на глазах.

— Я хочу пойти на похороны Ти, — сказала я, помолчав. — Это самое малое, что мы можем сделать.

— Не думаю, что нам разрешат, но давай попробуем.

— Тэмми… Тэмми возненавидит нас. М-мы допустили это… — запнулась я, готовая заплакать. — После всего, что она сделала, чтобы помочь мне…

Фэллон развернул меня и пальцем приподнял мое лицо.

— Не нужно искать виноватых. Единственные злодеи в этой истории — Экстермино, и мы не позволим им остаться безнаказанными. Тэмми все поймет.

Он поцеловал меня в щеки, ловя губами первые слезы. Потом опустился вниз и поцеловал мои соленые губы.

Вдруг он отстранился и сунул руку в карман.

— Я купил тебе еще один брелок для браслета.

Он разжал пальцы и показал мне золотой с черным круг размером с кольцо, на котором висела крошечная черная бабочка. Взяв ее в руки, я увидела выгравированные на крыльях крошечные красные розы.

— Спасибо, — выдохнула я, пораженная тонкостью работы, как и в тот день, когда получила браслет.

Фэллон взял брелок и попытался застегнуть его на одном из звеньев браслета, который я никогда не снимала.

— Ты преобразилась. Ты выбралась из кокона. Именно по­этому я выбрал бабочку. Иногда я даже не могу вспомнить, что когда-то ты была гусеницей, — пробормотал он, застегнув наконец замочек.

Я подняла запястье к свету.

— Это ты так за мной ухаживаешь? — спросила я, любуясь брелоком.

— Если тебе нравится, то да, — довольно ответил он. — Но теперь ты взрослая, и это главное.

Я взяла его руки и подняла их, чтобы он прижал меня по­крепче.

— Можно… я приду к тебе в комнату… сегодня ночью?

Фэллон прищурился и чуть наклонил голову.

— Что ты задумала?

— Ничего, — прошептала я и потянулась, чтобы поцеловать его, но он оказался проворнее и положил палец мне на губы.

— Ты лжешь. Не лги мне.

Я кивнула, отвела его палец в сторону и прижалась к его губам. А потом оторвалась от них и пошла прочь. Снег все падал, и я повернулась спиной к дворцу, чтобы быть лицом к Фэллону.

— Все, Ваше Высочество. Я хочу все.

Уголок его губ приподнялся в ухмылке, он щелкнул пальцами, и свет в конюшне стал приглушенным. Фэллон оттолкнулся от стены, а я повернулась и направилась к служебному входу. В холодном декабрьском атенеанском воздухе я шла, раскинув руки в стороны, ловя снежинки, а принц шел следом за мной.

Когда я проснулась на следующее утро, он еще спал. Я не знаю, долго ли спала, — судя по тому, как тяжело мне было подняться, явно недостаточно, — но меня разбудило окровавленное лицо Ти, которое стояло у меня перед глазами. Вчера она исчезла из моих мыслей, но ночью, когда Фэллон не сжимал меня в своих объятиях, снова вернулась.

Я убрала волосы с лица и посмотрела на него. Он лежал вытянувшись на самом краю огромной кровати, упершись ногами в прутья. Его голое тело не было укрыто, потому что в одеяло он закутал меня. Я тихонько встала и завернулась в белую простыню. В ней было не очень удобно, но я вспотела, поэтому решила выйти на морозный воздух.

Я открыла дверь на балкон и аккуратно прикрыла ее за собой, став обеими ногами на заснеженный каменный пол. Мне было до боли холодно, и я пританцовывая прошла вперед, пока не нашла относительно чистый участок.

Королевство было сплошь белым. Справа от меня виднелся заиндевелый лес, вдалеке — замерзшее озеро, а вершины гор были накрыты белыми шапками. На равнинах снег выглядел таким глубоким и нетронутым, что у меня возникло дикое желание нырнуть в него с балкона, чтобы проверить, такой ли он мягкий, каким кажется.

Все это было просто волшебно — ни в Лондоне, ни в Девоне никогда не было так много снега! — и хотя птицы еще только начинали выводить свои трели, мне жутко захотелось одеться и выбежать на улицу.

Я уже повернулась к двери, когда заметила вспышку света. Она появлялась и вновь исчезала на вершине ближайшей горы, а потом неожиданно разрослась и загорелась ярким оранжевым пламенем на белом фоне. Уже через минуту казалось, что по­лыхает вся гора.

Ошибки быть не могло. Это был сигнальный огонь — последний маяк, который зажигался только тогда, когда остальные двенадцать в измерении уже горели. Его зажигали только в случае катастрофы…

Время Героинь пришло, и Экстермино сделали первый шаг, чтобы устроить раскол между нами и людьми… И мы с Виолеттой были единственной силой, которая их останавливала.

Я с трудом сглотнула. И тут в виски ударила хорошо знакомая боль. Как прилетевшая стрела. Она не утихала, а только усиливалась, становясь невыносимой. Я попыталась позвать Фэллона, но от этого боль перешла мне в спину и в грудь. Оставалось что было сил схватиться за поручни и опуститься на пол. В глазах у меня помутнело, и в фокусе остался только сигнальный огонь…

Раздался бой часов.

— У меня было видение девушки, — вздохнул кри-дом.

Он лежал, распластавшись на полу, и у его руки были осколки разбитого бокала в луже красной жидкости.

— Ступайте за Кримсоном и Пьером. Скорей! — приказал он своим советникам.

Они поспешили из комнаты, и он окликнул своего протеже:

— Ты все сделал? Ты убил одного из ее школьных друзей?

Протеже кивнул.

Кри-дом потянулся и взял его за руку.

— Твоя верность мне доказана кровью. Судьба не ошиблась в тебе. А теперь помоги мне подняться, потому что мы отправляемся на поиски третьей Героини Проклятых. Я видел ее, Натаниель. Я видел ее, она — человек.

В первую очередь я хочу поблагодарить своих многострадальных родителей. Свою во многом талантливую маму за то, что она выполняла роль моего личного помощника и бухгалтера, занималась налогами, покупкой дома и его обстановкой, вела работу в социальных сетях, обеспечивала мою связь с поклонниками, помогала с решением всевозможных вопросов и ограждала меня, студентку, от внешнего мира, когда проблем становилось слишком много. Своего папу — за то, что он каждые восемь недель возил меня из Девона в Оксфорд и обратно и знал дорогу как свои пять пальцев.

Спасибо моему агенту Скотту Менделу за то, что продолжает прекрасно выполнять свою работу, несмотря на то что я могу на несколько недель забыть контракты на перевод книги под распечатанным текстом «Беовульфа» на принтере.

Благодарю своего британского редактора Эми МакКиллох, которая отлично поработала над этой книгой, одновременно выпуская собственный дебютный роман. (Ты наверняка умеешь поворачивать время вспять. А меня научишь?)