Лорел Гамильтон - Страдание

— Сэр, — сказала Хетфилд, — я знала про гниющих вампиров в Атланте. И читала ту же информацию, что и Блейк с Форрестером, но я облажалась и не додумалась, что против этих вампиров придется использовать огонь, как это было в Атланте. Я никогда не видела ничего подобного, и думала что раз… головы взорваны, позвоночники повреждены, сердца… у них грудная клетка насквозь просвечивала, сэр. Я думала, что они были уже достаточно мертвы; но ошибалась.

Из-за того, что Хетфилд готова была броситься грудью на амбразуру из-за случившегося, она стала мне больше нравится, да и в общем-то она права. Хетфилд должна была проявить осторожность, но не стала этого делать, что привело к гибели людей, но… она позволила чувству вины поглотить себя.

— Это были пропавшие гражданские, маршал Хетфилд. Мы должны были предоставить их семьям для опознания перед тем, как сжечь тела, — сказал Чепмен.

— Хотите сказать, что у вас не редки случаи, когда вы не сжигаете вампиров после того, как извлечены сердца и отделены головы? — уточнила я.

— Вне исключительных обстоятельств, эта практика еще нас не подводила. Мы закрыли дела о пропавших, которые десятки лет пролежали в висяках.

Хм.

— Честно говоря, сэр, не думала, что некоторые гниющие вампиры, много лет будут числиться среди пропавших в городах на другом конце страны.

— Зато это принесло покой семьям, которые уже отчаялись слушать новости.

— Но для стоматологических исследований вам нужны неповрежденные головы, так что вы только обезглавливаете, а не расстреливаете им бошки из дробовика или винтовки, да? — спросил Эдуард уже менее враждебным голосом, но все же.

Чепмен кивнул:

— Именно. У большинства людей в личных делах нет отпечатков пальцев.

— Но если вы ищете людей, которые пропали десятки лет назад, то и снимки зубов не всегда могут помочь, — заметил Эдуард. — Как обычно бывает, когда стоматолог уходит на пенсию, карточки старых пациентов не передаются их новым врачам, если пациент не настаивает.

— Верно.

— Тогда как в таких случаях вы идентифицируете мертвых вампиров? — спросила я.

— С помощью ДНК выживших членов семей, женщин в частности.

— Потому что по материнской линии наследуется более полно.

— Да, большинству об этом неизвестно, — кивнул он.

— Во времена своей попусту растраченной молодости я получила степень бакалавра по биологии, — ответила я.

— Я читал про это в вашем личном деле. Ходили разговоры по поводу того, что благодаря вашей научной подготовке вы эффективнее выполняете свою работу; а как думаете вы?

Я поразмыслила над этим и кивнула:

— Я действительно посещала лекции по сверхъестественной биологии, а так же по мифам и фольклорным существам, которые существуют в реальном мире, так что да, это дало мне некое преимущество, когда приходилось сталкиваться с чем-то новеньким.

— Вы не работали в полиции, не служили, не занимались ничем кроме биологии, но до сих пор, новые маршалы, только что закончившие обучение для Сверхъестественного подразделения работают хуже, чем вы в начале карьеры.

— Меня тренировали поднимать зомби и охотиться на вампиров мой коллега-аниматор и присутствующий здесь маршал Форрестер, когда он был еще охотником за скальпами, специализирующимся на монстрах.

— Под аниматором вы подразумевали Мануэля Родригеса.

Я кивнула.

— У него также нет опыта службы в полиции и армии.

— Нет, сэр, он был старомодным охотником на вампиров. Мы таких называем — человек кола-и-молотка.

— Это до сих пор стандартная процедура для казни в морге, — заметил Чепмен.

— Ага, — согласилась я, не удержав презрения сей ситуации в этом одном слове.

— Не одобряете, маршал?

— Попробуйте загнать кол в сердце кому-нибудь, пока тот прикован к каталке и умоляет вас не убивать его, а потом приходите ко мне и расскажите, как сильно вам это понравилось.

— Но это должно делаться днем, пока вампиры в коматозном состоянии.

— Ну да, вот только когда я была еще новичком, на меня вечно давили, чтобы я поскорее исполняла казнь. Иногда это значило, что вампиры были еще в сознании. Через пару таких казней, сэр, мне это совсем разонравилось.

Он снова кивнул, качнувшись на носках и сложив руки за спиной. Думаю, это у него нервный жест такой. «Хм… почему он нервничает?»

— Разумеется, я могу это понять, маршал Блейк.

— Это хорошо, — ответила я, изучая его цепкие глаза и настороженное лицо. Или что-то похуже на подходе, или что-то еще.

Хетфилд глянула на меня со стула и глаза у нее стали еще шире:

— Боже, хочешь сказать, что протыкала колом того, кто сопротивлялся и умолял?

— Ага.

— Я однажды застрелила того, кто умолял, но это… — Она снова уставилась в бумаги, теребя ручку.

— Нет, — сказал Чепмен.

Она подняла на него взгляд:

— Что нет, сэр? Почему я не передала эту работу тому, кто подошел бы для нее больше?

— Мы начали компоновать новых маршалов сверхъестественного подразделения со старыми, более опытными, но, Хетфилд, у тебя уже есть опыт полевой работы. Ты хороший маршал и хороший коп.

— Это так, сэр, но экстрасенс из меня никакой. Когда запустили обязательное тестирование Службы Маршалов, у меня вышел нулевой результат. У Блейк есть экстрасенсорные способности в области мертвых и оборотней. У нее есть опыт работы с каждым существом, на которое мы охотимся, и мне не приобрести такой опыт неважно сколько бы лет не проработала с жетоном. Я не смогу перенять навыки работы Блейк с монстрами.

— Сверхъестественными гражданами, — на автомате поправил ее Чепмен.

— Зовите их как хотите, но никакой срок службы не позволит мне научиться тому, что у Блейк есть от природы. Многие из команд спецназа стали принимать к себе экстрасенсов, а полицейские управления по всей стране в напарники ставят по одному человеку со способностями. Я думаю, что и сверхъестественному подразделению стоит поступить также. Я целыми ночами сидела, пытаясь придумать как поступить по другому, но пришла лишь к тому, что мне нужен кто-то с экстрасенсорными способностями, кто мог бы сказать, что тела не мертвы, или предупредить, что это плохое решение. С той информацией и опытом, что были у меня, сэр, я сделала все, что могла, но уверена, что обладала не всей информацией, требуемой для принятия обоснованного решения. Я буду рада работать с Блейк, и мне не терпится увидеть как ее экстрасенсорные способности повлияют на выполнение нашей работы.

— Форрестер едва прошел тестирование на экстрасенсорику, — сказал Чепмен, — Как ты объяснишь его успехи?

— Не знаю, сэр, но знаю, что это тестирование не идеально.

— Думаешь, что у Форрестера больше экстрасенсорных способностей, чем показало тестирование?