Яна Поль - Проклятый (СИ)

— Не только наблюдателен, но и еще талантлив не по годам.

Мариус перепрыгнул через оставшиеся ступеньки и приблизился к ней.

— Вы морочите меня, зачем? — сцепив руки за спиной, мальчик привстал на носочки. — Как ваше имя?

Ответов он не получил: в комнату вошла Эллин. Она замерла на пороге, испуганно переводя взгляд с сына на женщину в черном.

— Иди к себе, Мариус. Быстро! — добавила она.

Мариусу не оставалось ничего другого, как подчиниться. Еще раз взглянув на незнакомку, которая проводила его улыбкой, он поднялся к себе.

* * *

Леди Моргот была напряжена. Она с опаской смотрела на ту, кого все называли Многоликой, ожидая вот-вот увидеть ее истинное лицо. Прежде ей не доводилось встречаться с Оракулом. Будучи впечатлительной, Эллин старалась держаться подальше от того, что могло повлиять на ее богатое воображение.

— У вас чудесный сын, леди Эллин, — Многоликая улыбнулась, но заметив, что хозяйка дома не настроена вести светскую беседу, перешла к делу. — Для чего вы пригласили меня?

— Я думала, Оракулу будет известно все наперед.

— Распространенное заблуждение, — произнесла Оракул. — Все считают, что мне открыт каждый шаг любого из живущих, известны все их мысли и поступки. Это не так. Но из поколения в поколение старшие заклинатели стращают своих детей подобными баснями и придумывают различные суеверия. Например, если посмотреть мне в лицо, то можно накликать на себя беду и несчастья, — Многоликая закрыла крышку пианино и добавила: — Вы ведь тоже боитесь?

Эллин смутилась и промолчала.

— Но вы правы. Я знаю, что вас тревожит и зачем искали встречи со мной. Просто хотела быть вежливой и услышать все из ваших уст.

— Простите, — наконец выдавила она. — Я действительно опасаюсь того, чего никогда не смогу понять.

— Ценю подобную честность, Эллин, — кивнула провидица. — И уверяю, что вы не увидите того, чего так боитесь.

Заклинательница прошла по просторному залу и присела на край дивана — напротив провидицы. Она нервно смяла край юбки и долго молчала, прежде чем заговорить.

— Я знаю, что вы ведете дела с моим супругом. Вы заодно с Братством?

— Нет, — склонила голову Многоликая. — Я просто храню чужие тайны, как свои собственные.

— Но вы знаете какую политику ведет Братство, и чего оно добивается. Их должен кто-то остановить! Почему вы не расскажите обо всем Совету и королю? Ведь это длится уже не одно столетие, — леди повысила голос и забыла о своем смущении.

— А почему вы не попросите короля об аудиенции и не соберете Совет, чтобы открыть его лидерам правду? — подалась вперед Оракул и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Вы боитесь. За себя, за свою семью, за сына, — она выдержала паузу. — Я тоже боюсь. Не за себя, а за жизни сотен людей, как и за вашу. Будет война, и после нее не останется ничего. Придет время, и Братство падет. Без жертв не обойдется, но это будет куда меньшая цена.

Повисло тягостное молчание, которое нарушила провидица:

— Но вы позвали меня обсудить не это.

Эллин нервно облизала пересохшие губы и расправила юбку на коленях.

— Мой сын... Я не хочу, чтобы он стал таким же, как Мортимер. Я не хочу для него того будущего, которое может предложить Братство, — в ее глазах была мольба. — Я знаю, как все устроено... В смысле ваша магия. Судьба… Она многогранна, и есть много возможных исходов.

— Не всегда.

— Прошу, скажите, что есть другой путь для моего мальчика!

Многоликая медленно поднялась, отбросила назад длинные волосы и прошла к окну. Солнце почти зашло, и лиловое небо завораживало. Эллин наблюдала за ней, затаив дыхание.

— Очень давно один человек сказал мне, что заклинатели платят не только за свою магию, но и за принятые решения, цена за которые порой слишком высока.

— Цена? — Эллин не сразу поняла, о чем говорит Оракул.

— Вы готовы заплатить за будущее своего сына?

Леди Моргот поколебалась, но затем кивнула.

— Тогда будьте тверды в своих убеждениях, — Многоликая набросила на голову капюшон плаща. — До самого конца!

— 32 —

Октябрь, 1994 год

Базель-Штадт. Беттинген. Поместье главы клана Моргот

— Он мой сын, а значит, все будет так, как я скажу! Сегодня я возьму его с собой. Мариус уже взрослый и должен узнать больше о том, что совсем скоро станет смыслом его жизни!

— Хватит! Я терпела слишком долго! Он никуда с тобой не пойдет и никогда не присоединится к Братству. Я не желаю, чтобы его казнили, когда о вашей организации прознает Совет Верат.

Прислуга, привыкшая к ссорам четы Моргот, даже не высовывала носа из своих комнат. Мариус сбежал вниз и отослал своего стража на поиски Эриха.

— Глупая тварь! Как ты смеешь мне перечить?

Хлесткая пощечина заставила Эллин отпрянуть.

— Отец прекратите! — Мариус ворвался в гостиную.

— Не указывай мне, щенок!

Он ожидал, что отец ударит и его, но тот только схватил Мариуса за руку и потащил за собой.

— Пошли, нас уже давно ждут.

Мортимера отшвырнуло от сына, протащило по гладкому полу и впечатало в каминную кладку. Зацепило и Мариуса. Он упал и ударился головой. Из глаз брызнули слезы. Моргот-старший приподнялся и ошеломленно уставился на жену. Эллин была полна решимости. Магия вокруг нее неистово мерцала яркими всполохами.

— Я убью тебя! — прорычал заклинатель.

Мариус ощутил как по коже пробежал мороз. От разлитой силы двух заклинателей перехватывало дыхание.

— Уходи, Мариус! Найди Эриха! — крикнула леди Моргот. — И помни, что я люблю тебя!

Мортимер собирался применить сплетенное заклятие, но Эллин его опередила. В следующий миг гостиную охватило магическое пламя. Мальчик едва успел отползти в сторону, как прямо перед ним выросла стена из огня. На него дыхнуло жаром, и он вскочил на ноги.

— Мама!

Огонь не позволил приблизиться. Удушливый, разъедающий дым, крики и невероятный всплеск магической силы. Мариуса буквально выдернули оттуда. Сработал скрытый за картиной механизм. Эрих тащил его за собой по тоннелю до самого выхода. Мариус упирался, задыхался, кашлял и умолял деда вернуться за матерью.

Пламя охватило большую часть дома и полыхало до тех пор, пока не поглотило всех и вся. Магия Эллин умерла вместе с ней и забрала с собой во Тьму того, кого она считала чудовищем.

— 33 —

Январь, 2006 год

Чехия. Прага

С балкона гостиничного номера открывался прекрасный вид на Стобашенную жемчужину Европы. Ему нравился этот город. Тихий и спокойный. Здесь даже дышалось по-другому. Облокотившись о кованые перила, Мариус стоял так очень долго. Погруженный в мысли и воспоминания, он не замечал холода.

Она подошла незаметно и бесшумно, остановилась рядом и вложила в его ладонь кулон на золотой цепочке. Металл еще хранил тепло магии и энергию бывшей хозяйки.