Яна Поль - Проклятый (СИ)

Многоликая знала, что рано или поздно все так и будет, но от чего-то сердце гулко забилось, и ком подкатил к горлу. Она несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя тревогу. В конце концов, Маккивер бывал и не в таких переделках. Он справится.

— А моя дочь?

— Мы пока не знаем, где она.

— Хорошо. Подожди меня в коридоре.

Как только дверь за Стриксом захлопнулась, Лиам повернулся к ней.

— Когда все закончится, я тебя отпущу. Чтобы ты не задумала, уже ничего не будет иметь значения. Ее не обмануть и не провести. Она будет подчиняться мне, как и Фенрир. А у присягнувших из страха лидеров семей больше не останется сомнений насчет истинного короля.

Провидица опустила голову и ничего не ответила.

Рималли хмыкнул и вышел. Обиженный мальчишка, попавший под влияние Братства и ставший тираном. Вот кем был Лиам Рималли. Он делал все для возрождения древней силы. Ослепленный и поглощенный безумной идеей, Лиам не захотел внять ее предупреждениям. Она знала, что так будет и теперь вся надежда на тех, чьи пути пересеклись благодаря ее стараниям.

* * *

Прогулки во внутреннем дворе были единственным развлечением Многоликой. Лиам не считал нужным держать свою «гостью» взаперти, но от конвоиров не отказался. Их было трое. Николай — инквизитор, которого оставил за себя Валентин, и двое смертных. Имен она не знала. На Николая не действовали разговоры, улыбки и прочие хитрости, коих в арсенале Многоликой было великое множество. Смертные оказались более сговорчивыми. Не пришлось даже утруждаться. Они были не прочь переброситься парочкой фривольных фраз с провидицей в отсутствие главного.

Возвращаясь с очередной прогулки, Многоликая и не надеялась, что этим вечером увидит кого-то кроме надоевших надзирателей. Леди Хастис, неотразимая даже в потертых джинсах и темном пуловере, ждала их у лестницы.

— Оставьте нас, — голос заклинательницы не терпел возражений. — Можете ожидать на своем посту, я приведу Оракула в ее покои.

— У меня приказ, — властный тон не произвел на инквизитора никакого эффекта. Многие члены Ордена считали себя выше заклинателей и знати. — Валентин дал мне четкие указания.

— Валентин подчиняется королю и членам Братства, — черный волк у ног леди осклабился. — Оставьте нас! Больше повторять не стану.

Смертные вняли словам Мадлен и поспешили ретироваться. Инквизитор, прежде чем последовать за ними, наградил заклинательницу и ее стража презрительным взглядом.

Когда их шаги утонули в глубине коридоров, Многоликая улыбнулась:

— Давно не виделись, Мадлен.

— Следуй за мной, — распорядилась заклинательница.

Леди Хастис отвела Многоликую в подвалы. Оракул слышала приглушенное сопение волка, следовавшего по пятам. Их путь завершился в длинном коридоре с множеством одинаковых дверей друг напротив друга, у одной из которых они и остановились.

— Гаррет здесь? — неуверенно поинтересовалась провидица.

— Нет, — отрезала заклинательница и протянула сверток, который оказался небольшой аптечкой. — Мне не особо доверяют. Я не знаю где он, и потому помочь не могу. Но могу поддержать еще одного друга.

Повернув ключ, она открыла тяжелую дверь с небольшим зарешеченным оконцем.

— У тебя есть час.

Мадлен не стала больше задерживаться и поспешила обратно тем же путем.

Помедлив, Многоликая переступила через порог и оказалась в небольшой душной камере без окон. Под высоким потолком горели магические огоньки, бросая тени на каменные стены.

Мариус сидел на полу. Устало прислонившись к деревянной кушетке, наблюдал за ней. Она запомнила его пятилетним мальчуганом. Растрепанный, с большими глазищами и краснеющей щекой, на которую пришелся удар сильной отцовской руки. С тех пор он изменился, повзрослел и стал не только привлекательным мужчиной, но и сильным заклинателем. Его острому уму, находчивости и умению выходить сухим из воды завидовали многие. Она в нем не ошиблась и ни капли не жалела о том, что помогла Эллин изменить судьбу сына.

— Должен сказать, что каша, которую ты заварила, стоила мне слишком дорого, — Моргот закашлялся и вытер рукавом выступившую на губах кровь.

Многоликая протянула руку и тут же отдернула. В его черных волосах затесалась седина. Малая цена. Могло быть и хуже. Ничего не ответив, она опустилась рядом и осмотрела кровоподтеки на его лице. Вывернув аптечку, провидица отыскала бинт и, смочив его в растворе, принялась вытирать запекшуюся кровь. Заклинатель поморщился.

— Шрамы украшают мужчину, — с улыбкой заметила Оракул.

— Я и без них неотразим.

Он забрал бинт, расправил и положил себе на лоб, игнорируя ее недовольство.

— Надеюсь, все прошло так, как ты и задумывала. Не хотелось бы, чтобы все это было зря.

— Отчасти все так...

— Меня мучает лишь один вопрос.

Многоликая склонила голову, изогнув брови.

— Для чего я рассказал им про меч?

Она давно ждала этого вопроса. Они знали, что будет, когда члены Братства выйдут из тени и готовились. Но тогда Мариус не пожелал знать подробностей, чтобы не сболтнуть лишнего. Теперь же можно было не опасаться.

— Меч создали не для убийства Фенрира. Легенды лгут, ты ведь прекрасно знаешь. Это оружие способно поглощать Истинную силу.

Моргот посмотрел с недоумением, и провидица, вздохнув, продолжила:

— Сила Марилли и Кхалессы — Истинна.

— То есть?

— Задолго до образования первых ковенов заклинатели обладали Истинной силой. Но многие из них пожелали отказаться от нее, стать людьми. Думаю, доведись нам пообщаться со свидетелем тех событий, то он в красках поведал бы нам историю, предшествующую основанию Карфагена [16] .

— Значит, ее можно убить? Мечом? Тогда почему они не использовали его?

— Не знаю, — она не лукавила. Устало прикрыв веки, Многоликая облокотилась на стену: — Видеть будущее проще, чем пытаться распутать нити прошлого. Особенно если кто-то специально вяжет узлы.

— Я не понимаю…

— Кхалесса не та, кого стоит опасаться, — губы Многоликой тронула грустная улыбка. — Братство падет, как я и говорила, но не от рук Кхалессы. Есть сила, коей не обладает даже она. Не знаю, что это... кто это. Но оно придет следом за ней. Я готова была отказаться от всего, забыть. Пыталась всеми силами разобщить Братство, чтобы они не достигли своей цели. Лиам считает, что мое содействие в убийстве крестоносцев — банальная месть. Но на это пришлось пойти, чтобы убрать ключевые фигуры, способные исполнить все гораздо раньше. Благодаря этому я на семь веков отсрочила неизбежное и сделала все возможное, чтобы смягчить удар, — она снова тяжело вздохнула. — Прости, что не рассказала об этом раньше.

— Ты делала то, что считала правильным, — заклинатель взял ее за руку и сжал пальцы. — Только одного не понимаю. Почему ты не посвятила Маккивера во все изначально? Для чего эти тайны?