Колин Маккалоу - Евангелие любви

– Держитесь, док. Глазом не успеете моргнуть, как будем на месте.

Кэрриол шла по траве к палатке Кристианов, и ноги ее прекрасно слушались. Удивительные у нее ноги! Переставлялись одна за другой, пока она не оказалась у клапана входа. Внесли внутрь, где ее ждали родственники Джошуа.

Мать, вся дрожа, первой кинулась к ней:

– Джудит, Джошуа пропал! Начал Марш без нас!

Кэрриол плюхнулась на первый попавшийся стул и откинулась на спинку. Лицо изможденное, глаза от усталости остекленели – в это утро она выглядела на свой возраст.

– Марта, дорогая, не найдется ли горячего кофе? Мне нужно выпить чего-нибудь стимулирующего, иначе я сойду с дистанции.

Марта подошла к столу, где пыхал паром кофейник, налила полную кружку и подала Джудит. Просьбу она выполнила, но нехотя, с мрачным лицом. С тех пор как они присоединились к Джошуа в Нью-Йорке, Марта изменилась – с ненавистью смотрела на самозванку, полностью завладевшую Кристианом и отодвинувшую в сторону родных.

– Мама, сядьте, – мягко попросила Кэрриол. Сделала глоток из чашки и поморщилась. – О, горячо. – Безвольно подалась вперед. – Боюсь, все как раз наоборот: не Джошуа стартовал без вас, а вам придется стартовать без него. С ним все в порядке, но он заболел. Я узнала о его недуге еще в Нью-Брансуике, но он ни к чему не хотел прислушиваться, а я не могла его предать. – Она осеклась, ее кольнула знакомая боль. Предать! Джошуа назвал ее Иудой! Пусть он безумен, но все равно обидно. Предать! Она что, все эти месяцы его предавала? И еще раньше, в скованном морозом Хартфорде? Она попробовала снова произнести вероломное слово – вот уж поистине точное определение – и споткнулась. Предать его. Нет, она не расплачется. Никогда не заплачет. – Он хотел идти, и я согласилась. А вы знаете Джошуа – его не отговорить. Он мне слова бы не дал сказать. Но сегодня утром – другое дело: у него не осталось сил идти. Поэтому президент создал для него одного специальный госпиталь, где он сможет спокойно лечиться вдали от посторонних глаз. Я только что отправила его туда на вертолете.

Мать, конечно, заплакала. Она постоянно плакала с тех пор, как приехала в Мобил разделить триумф сына. Лучше бы осталась в Холломене. Не пришлось бы так бессмысленно и жестоко страдать Мэри. От цветущей красоты матери постепенно ничего не осталось, и она превратилась в женщину среднего возраста со следами былой привлекательности. Неужели всего год назад она казалась ослепительно молодой? Только год?

– Почему вы нам не сказали? – спросила сквозь слезы мать.

– Поверьте, я хотела. Я не держала Джошуа при себе ради собственной забавы или каких-то своих планов. Это он всегда диктовал, как нам себя вести, в том числе и мне. Старался скрыть от меня, что болен. Знаю одно: он больше всего хотел, чтобы вы вместо него закончили Марш. Справитесь?

– Конечно, – мягко ответил Джеймс.

Ах ты, славный, кроткий Джеймс!

– Само собой разумеется, – сухо добавил Эндрю.

Зато Марта превратилась в настоящую тигрицу:

– Я хочу поехать к нему. Требую, чтобы меня пустили к нему.

– Это невозможно, – ответила Кэрриол. – Джошуа находится в специальном госпитале под защитой президента. Прошу прощения, Марта, правила для всех одинаковые: что для мамы, что для вас.

– Это заговор! – яростно закричала молодая женщина. – Я не верю ни одному вашему слову! Где он? Что вы с ним сделали?

Эндрю поспешно поднялся со стула.

– Марта, перестань глупить. Сейчас же иди со мной!

Она заплакала, но на мужа ее слезы не подействовали. Он схватил ее за руку и увел в их отсек, где она, к всеобщей неловкости, продолжала рыдать и все более безнадежно упрашивать пустить ее к Джошуа. Эндрю вышел через несколько минут.

– Прошу прощения. – Он посмотрел на сестру. – Ты тоже утихомирься. Будет! Ни слова! Если хочешь, поди поплачь на плече Марты, только не гляди умирающей уткой в ливень.

Мэри отвернулась и тут же ушла. Вскоре бурные рыдания Марты поутихли, а два голоса – один всхлипывающий от слез, другой нежный, успокаивающий – перемешались и стали неразличимыми.

Кэрриол, несмотря на неимоверную усталость, заинтересовалась происходящим и слипающимися глазами смотрела на окружающих.

– Все в порядке, Джудит. – Эндрю сел рядом с матерью и взял ее за руку. – Марта всегда была неравнодушна к Джошуа и от этого иногда ведет себя глупо. Что же до Мэри… Мэри – она и есть Мэри.

– Меня это не касается, – тихо проговорила Джудит и снова пригубила кофе. Оказалось, что он достаточно остыл, и его можно пить. – Я рада, что вы нормально все приняли. Это касается также и Марты. Я ее не виню. Вполне могло показаться, что в общении с Джошуа я узурпировала семейные права.

– Чепуха! – возразил Джеймс, обнимая за плечи Мириам. Та в последнее время как-то притихла и почти ничего не говорила. – Просто мы рассчитывали, что, когда все это останется позади, вы с Джошуа поженитесь. Что само по себе дает вам очень много прав.

Разубеждать их не стоило, и Джудит только благодарно улыбнулась и кивнула.

– А как быть со мной? – спросила мать семейства. – Идти я не способна. И мне кажется, будет неправильно в последний день крадучись ехать к финишу на машине.

– Что, если я организую вам место в одном из телевизионных фургонов? – предложила Кэрриол. – Таким образом, вы первой окажетесь на платформе для ораторов. Сумеете занять место рядом с королем Австралии и Новой Зеландии и посмотреть ему в глаза.

Предложение ей понравилось, но не утешило.

– О, Джудит, почему я не могу поехать к Джошуа? Обещаю, не буду мешать. Я же хорошо себя вела все эти месяцы, вы мне сами сказали. Ну, пожалуйста!

– Как только он почувствует себя настолько лучше, что сможет переехать в место не такое секретное, как то, где он сейчас находится, вы с ним увидитесь и сможете быть рядом. Я вам обещаю. Потерпите, мама. Понимаю, вы очень беспокоитесь, но скажу вам честно: никто не поможет ему лучше, чем те, кто теперь с ним.

От продолжения разговора с матерью семейства Джудит спас майор Уитерс. Он просунул голову под клапан входа в палатку и объявил:

– Доктор Кэрриол, вертолет вас ждет.

Она с трудом поднялась на ноги, испытывая при этом страстное желание оказаться в любом другом месте, только бы поскорее расстаться с Кристианами.

– Мне пора. Срочно вызывает президент.

От того, какой эффект ее слова произвели на семейство, она испытала прилив гордости – вот чего ей удалось добиться. Но оставалась одна деталь. Джудит посмотрела не на Джеймса, а на Эндрю, который как будто понял, какую роль должна сыграть семья Кристианов теперь, когда Джошуа вышел из строя.

– Мне надо сказать главным лицам, что сегодня Джошуа колонну не поведет. Эндрю, пойдемте со мной. Вы тоже поговорите с ними.