Елена Малиновская - Тридцать три несчастья и немного везения

«Ага, — с внезапной злостью вдруг подумала я. — Опять шуточки этого проклятого Норберга или его отвратительного братца!»

Правда, я была уверена, что не снимала амулет, защищающий меня от ментальной магии. Тогда как Норберг или Фелан сумели проникнуть в мой сон?

На всякий случай я кинула на себя опасливый взгляд. Печальный опыт моего общения с тем же Феланом доказывал, что у последнего вполне хватило бы юмора заставить меня предстать перед ним обнаженной. Просто так, смеха ради. И потом, голый человек по определению чувствует себя незащищенным и уязвленным. Самое то, если желаешь провести разговор, полный угроз.

А то, что угрозы последуют, я не сомневалась. Видать, я сильно разозлила Норберга, если он решил перейти от слов к делу. И сейчас, когда мы остались без лишних свидетелей, он наверняка выскажет мне все, что думает по поводу моего смехотворного ультиматума…

Однако, к моему величайшему удивлению, Норберг не стал унижать меня отсутствием одежды или же слишком развратным нарядом. На мне было любимое платье синего цвета, на ногах — удобные домашние туфли. В общем, я была одета именно так, как чаще всего и одевалась. И даже мой амулет по-прежнему висел на шее.

Хм-м… Я задумчиво подняла руку и потрогала его. Как-то все это странно. Почему он бездействует и не защищает свою хозяйку? Или мне просто снится, что он на мне, а на самом деле Дариан зачем-то снял его? Да нет, мой муж бы не стал так поступать. Он прекрасно понимает, чем это может быть чревато.

— Вина?

Я резко развернулась на каблуках и с некоторым удовлетворением лицезрела Норберга, который удобно развалился в одном из кресел. Все-таки видеть его немного приятнее, чем Фелана. Никогда не знаешь, какую гадость придумает блондин. Правда, то же можно сказать и о Норберге, но последний все-таки чуть обходительнее и не страдает любовью к пошлым постельным шуточкам.

— Вина? — повторил Норберг и кивком указал на стол. — Прошу вас, Алекса, угощайтесь. Я приготовил для вас самые изысканные напитки.

Я с изумлением хмыкнула, услышав, что он вернулся к своему безукоризненно вежливому обращению ко мне на «вы». Интересно, что бы это значило?

Но заставлять повторять приглашение в третий раз я не стала. Шагнула к столу и смело выбрала один из бокалов из стройной шеренги себе подобных. Поднесла его к носу и с удовольствием втянула в себя сложный аромат трав и специй, напоминающих о цветущем летнем луге. Затем осторожно пригубила кроваво-красный напиток. Ого, как вкусно! Терпко, сладко, но и крепость чувствуется. И я сама не заметила, как осушила весь бокал, после чего тут же потянулась за новым.

Во втором фужере напиток оказался крепче и богаче на послевкусие. Теперь в вине чувствовалась корица, а кончик языка онемел от жгучего имбиря.

Норберг снисходительно наблюдал за процессом дегустации, и я потянулась за третьим бокалом, который был наполнен какой-то мутной беловатой жидкостью. Интересно, а тут что? На вино не похоже.

«Смотри, не напейся, — хмуро посоветовал глас моего рассудка. — Или думаешь, что во сне нельзя опьянеть? Что-то сильно сомневаюсь. Гляди, как Норберг посмеивается. Поди, ждет, когда ты пьяная к его ногам падешь».

Я украдкой покосилась на менталиста и действительно заметила на его губах слабую улыбку, которая, впрочем, почти сразу исчезла, будто только привиделась мне. Немного поколебавшись, я все-таки поставила на место бокал. И в самом деле, стоит знать меру. Не самая лучшая идея: терять самоконтроль в присутствии человека, которого совсем недавно поставила перед непростым выбором.

— Что все это значит? — пожалуй, даже слишком резко спросила я у Норберга и отошла от столика. Так, на всякий случай, чтобы соблазна меньше было. Возмущенно фыркнула и продолжила: — Зачем вы притащили меня сюда?

— Я просто хотел с вами поговорить, виера Алекса, — спокойно ответил Норберг. — И не желал, чтобы при этом под дверью с другой стороны от беспокойства умирал ваш супруг.

Я нахмурилась. Вопреки моим ожиданиям, в тоне ректора гроштерской Академии колдовских искусств не слышалось угрозы. Напротив, его голос прозвучал даже печально, а не с напором или вызовом.

— По-моему, мы уже все обсудили, — осторожно проговорила я, не понимая, что следует ждать от Норберга.

Тот молчал так долго, что я засомневалась — услышал ли он меня. Затем встал и сделал несколько шагов по направлению ко мне.

Одновременно с этим я принялась пятиться, стараясь держаться так, чтобы меня и Норберга разделяло или кресло, или стол с напитками. А то мало ли. Вдруг и впрямь перекинется в волка и набросится на меня. Где-то я слышала, что если человеку снится, будто он умирает — то это происходит на самом деле. Совершенно не хочется проверять верность этого утверждения на собственном опыте. Мне и без того бед хватает.

— Да не укушу я вас, не бойтесь. — Норберг тут же остановился, когда заметил мое отступление. Печально улыбнулся, тихо спросив: — Неужели я в ваших глазах выгляжу настоящим чудовищем?

— Н-нет, — слегка запинаясь, ответила я.

— Тогда почему вы меня настолько боитесь?

Я нервно переступила с ноги на ногу. Хороший вопрос. Но ответ на него может отнять слишком много времени. Боюсь ли я Норберга? Нет, скорее, я боюсь тех чувств, что он во мне вызывает. Я люблю Дариана и всю жизнь считала себя человеком достаточно строгих нравственных принципов. По крайней мере, люди, изменяющие в браке своим вторым половинками, всегда вызывали во мне… Ну, не чувство гадливости, конечно. Мало ли какие причины могут подтолкнуть на измену. Однако я твердо верила: там, где есть предательство подобного рода, любви уже нет. Невозможно так жестоко обманывать близкого и дорогого тебе человека. Безмятежно глядеть ему в глаза и с жаром уверять в собственных чувствах, а за спиной строить глазки его лучшему другу. Намного честнее и правильнее будет сразу расставить все точки над «ё». Если чувства прошли, то надлежит расстаться. Все равно предательство рано или поздно раскроется, поскольку тайны подобного рода имеют обыкновение становиться достоянием общественности в самый неожиданный и неподходящий момент. Но если даже тебе повезет, и ты сумеешь сохранить свой самый грязный секрет от всеобщего обсуждения, то всю жизнь ты будешь обречена провести в страхе — не проболтает ли твой любовник, не слишком ли внимательна твоя служанка, да мало ли еще как твой обман может быть раскрыт. Жить в вечном ужасе и ожидании позора… Нет, подобной участи и врагу не пожелаешь! Поэтому я раз и навсегда решила: измены — это не для меня. Пусть ими занимаются те, у кого покрепче нервы.

Но беда заключалась в том, что когда рядом находился Норберг, то все мои убеждения приобретали вид карточного домика — того и гляди рассыплются, и я паду к ногам победителя. И я ненавидела себя за то желание, которое неизменно пробуждал во мне этот мужчина. Ну нельзя было стоять рядом с ним, чувствовать его ненавязчивый свежий парфюм, смотреть в его фиалковые глаза и не представлять себе… В общем, всякое.