Надежда Волгина - Найди меня, я рядом (СИ)

Какого же было изумление, когда, открыв дверь, он увидел, что противоположный конец сада ярко освещен. И деревьев в нем поубавилось. «Эврика!» — не удержавшись, громко прокричал Виктор, почувствовав себя при этом глупо.

Он пересек сад и увидел, что все в точности так, как он представлял себе: и магазин, и асфальтированная площадка, и фонтан, элегантно разбрызгивающий воду…

Спать не хотелось. Андрей долго ворочался на жестком и неудобном топчане, пока не понял, что попытки уснуть тщетны. Тогда он вышел во двор. Свежий ночной воздух приятно бодрил. Запах цветов пробуждал романтические мысли. Почему-то вспомнился дом, в котором он чаще чувствовал себя гостем, чем хозяином. И неудивительно: большую часть времени Андрей привык проводить на работе. Иногда приходилось задерживаться допоздна и ехать домой, за город, не имело смысла. Тогда он ночевал в гостинице, где его хорошо знали. Даже номер выделяли один и тот же. Собственно, там он проводил времени больше, чем в доме, что он выстроил не так давно. Из целого штата прислуги, он помнил, как зовут только двоих: дворецкого Хуана — уроженца Мексики и горничную Марту, которая была не прочь завязать интрижку с хозяином и всячески на это намекала. Остальных он вечно путал, за что испытывал постоянные угрызения совести.

Андрей посмотрел на яркую луну, неподвижно застывшую на усыпанном звездами небе. Почему именно сейчас ему вспомнился дом? Он даже не мог представить, в каком месте безмерного пространства находился в данный момент. Дом представлялся в другой жизни, не его, а его двойника, живущего параллельно с ним. Вся его жизнь была сосредоточена сейчас здесь, в этом мире, рядом с Татьяной.

Стоило только подумать о любимой, как мысль вытеснила все остальные. И опять пришло опасение, что выбраться отсюда не получится, что они вынуждены провести здесь остаток жизни. Это его не устраивало. Видеть ее каждый день, не имея возможности прикоснуться, все равно, что заниматься мазохизмом. Он вспомнил, как обнимал ее. Видения были так реальны, что он почти почувствовал мягкость и податливость ее тела, теплоту губ, обжигающее дыхание, когда она шептала слова любви. Желание ощутить все снова так опалило, что в груди закололо, мешая дышать. Боль скрутила такая, что он невольно прижался к коленям. Андрей заскрипел зубами: «Боюсь не выдержать и обнять ее. Что тогда будет? Сгорю, как старый пергамент, как сухая осенняя листва. И ветер развеет мой прах где-то между мирами». Он в раздражении потряс головой, выпрямляясь: «Да, что это со мной? Помешательство какое-то. Э-э-э, да ты, оказывается, слабак! Столкнулся с трудностями и в кусты? Где же твое упорство, которым ты так гордишься? Куда подевалось стремление выжить несмотря ни на что? И кто тебе сказал, что за любовь не нужно бороться? А у тебя она уже есть! Осталось только вырвать ее из когтей вечности! Разве это проблема?»

Он тихо рассмеялся. Точно ненормальный. Сравнить вечность с когтями дикого животного, вцепившегося в них мертвой хваткой! Абсурд! Или истина?

Луна скрылась за небольшим облаком. Темнота окутала его со всех сторон. Вдалеке появилась маленькая светящаяся точка. Она мелькала среди деревьев и становилась все ярче по мере приближения. Таня вышла на поляну, разгоняя темноту.

— Чего же ты не спишь? — спросила она, подходя ближе.

— Жду тебя. — Андрей почувствовал приятное тепло, когда она опустилась на противоположный конец лавки.

— А если бы я не вернулась до утра, — улыбнулась она, — ты бы сидел и ждал?

— Да! Рискуя заснуть и свалиться с лавки. — Андрей, как всегда, залюбовался ею. Сейчас она была сказочно красива, как лесная нимфа. — Как там у них дела?

— Им приходится сложнее. — Таня коротко рассказала о приключениях в темном мире.

— Да, уж…

Появился стыд, что другие столкнулись с настоящими трудностями, пока он тут придается тоске.

Опять показалась луна, но лишь на короткий промежуток времени. Скользнув приглушенным светом по поляне, она вновь нырнула за темное пятнышко, притаившееся рядом. Словно заигрывает с ними — откровенно и в то же время стыдливо.

— Нужно немного поспать, — задумчиво произнесла Таня. — Силы нам еще пригодятся.

— Как мы будем добираться туда? Пешком? — шепотом спросил Андрей, когда они зашли в дом, и Таня собралась скрыться за дверью своей комнаты.

— Нет. Пешком туда не дойти. Мы выйдем из этого мира в безвременное пространство и войдем опять в нужном нам месте.

«Так просто? — ухмыльнулся Андрей, снова укладываясь на жесткий топчан. — Выйдем и войдем». Он вытянулся на спине, как привык делать всегда, расслабляя суставы после трудового дня, и закрыл глаза, не надеясь быстро заснуть. Однако сон сморил его почти мгновенно, погружая в благодатное спокойствие.

— Вставай, соня! — веселый голос Тани ворвался в просыпающееся сознание.

Андрей открыл глаза и увидел ее смеющееся лицо. Она держала охапку овощей, направляясь на кухню.

— Пора вставать, — снова прокричала она с кухни, вываливая добычу на стол. — Пока ты будешь умываться, я быстренько приготовлю яичницу с помидорами.

— Откуда такая роскошь? — Голос Андрея был хриплым со сна. Он уселся на топчане, пытаясь окончательно проснуться.

— Яйца? — уточнила Таня и рассмеялась. — Я отвоевала их у матушки. Сказала, что сильному мужчине не пристало питаться одними овощами. Те несколько несушек, что она держит за домом, неплохо справляются со своей задачей. Только плоды их труда идут на питание лесным обитателям.

Таня весело колготилась на кухне, разбивая яйца и нарезая помидоры. При этом что-то напевала себе под нос.

— А зачем ей куры? — Андрей еще раньше хотел поинтересоваться об этом, когда только увидел небольшой курятник за домом и разгуливающих по двору кур. — Она же не ест мяса и яйца?

— Наверное, для разнообразия, — опять рассмеялась Таня. — А, может, ей необходимо заботиться о ком-нибудь… Почему ими не стать курам? Не знаю… В любом случае, нам это только на руку. Я тоже не прочь полакомиться белком.

Выйдя во двор, Андрей удивился, как высоко уже солнце. «Ночные бдения не прошли даром. Ты украл это время у утра» — размышлял он, обмываясь ледяной колодезной водой. Восстановленная бодрость разбудила волчий аппетит.

— Я почти умираю от голода. Этот запах кого угодно сведет с ума, — пожаловался он, заходя на кухню, где уже весело пошкваркивала яичница, приправленная помидорами и зеленью.

— Тогда, живо принимайся за дело, — велела Таня, накладывая ему огромную порцию аппетитного блюда и отрезая солидный ломоть хлеба.

— М-м-м, вкуснятина какая! — пробормотал Андрей, поглощая яичницу с неимоверной скоростью. — А корову она, случайно не держит? Я бы сейчас не отказался от стакана парного молока.