Анна Гринь - Взмах веера (СИ)

— А — а-а! — протянула я и сдавленно кашлянула.

Я ожидала куда более серьезного обвинения, а все свелось к мелкой лжи, придуманной ради одного дня в дали от парня. Другой бы на его месте давным — давно забыл, что я наплела когда‑то.

— Зачем ты сказала мне неправду? — строго спросил Карр. — Где ты была?

— Вот еще! — обескуражено воскликнула я. — С какой такой радости я буду перед тобой душу изливать? Ты мне ни мамочки и ни папочка, Карр. Ну, соврала, и что? Будто ты не делаешь подобного иногда, когда не хочется отвечать.

— Тебе я никогда не вру, — отчеканил Карр.

— Так я и поверила, — отмахнулась я и искривила недовольно губы. — Я о тебе почти ничего не знаю, ты вечно скрываешься. Ты никогда о себе не рассказываешь!

— Ты не задаешь правильных вопросов, — спокойно ответил сокурсник.

— Хорошо, тогда скажи… — я на мгновение смолкла, решая, спрашивать или нет, но потом все же задала вопрос: — Крин говорит, что твои повадки похожи, на те, что свойственны наемникам. Это правда?

Парень немного изменился в лице, и я поняла, что задала правильный вопрос, но потом, будто внутренне собравшись, Карр совершенно спокойно произнес:

— Меня научили драться на всех видах оружия, известных людям и легардам.

— Зачем? — Я понимала, что не очень хочу знать ответы, но в данную секунду была обязана их услышать.

— Этому учат всех, подобных мне, — едва заметно усмехнулся Карр, но, хотя в его лице пропало напряжение, выпрямленная спина выдавала волнение.

— Но… Зачем тебе это?

Карр расхохотался в открытую, хотя и не расслабился:

— У меня не было выбора. За таких, как я, решение принимают родители и семья.

«Бедный ребенок, — поняла я. — Это ж родители его заставили».

Вздохнув сочувственно, — у каждого своя ноша, чего тут пенять кого‑то, когда собственная семья и так навязывает кучу правил и обязанностей — я замолчала. Но посидеть в тишине нам не дали — в едальню явился крин Бис. Смерив нас сердитыми взглядами и грозно спросив, где травы, которые я должна была собрать. Я покаянно развела руками, от чего лицо крина пошло пунцовыми пятнами. Мужчина погрозил мне пальцем и удалился, оставив страдать и готовиться к наказанию.

— А он, кстати, меня на твои поиски посылал, — кашлянув, сознался Карр. — Я по лесу поплутал, но потом вернулся в деревню. Делать мне больше нечего — тебя повсюду искать.

— Конечно, тебе сложно, — согласилась я таким тоном, что Карр тут же зло фыркнул:

— Я тебе ничего не должен, если помнишь.

— Помню — помню, — кивнула я и встала.

Выходя из едальни, я подумала, что видно сам день сегодня выдался такой, раз меня всюду преследуют ссоры. У дома крина я вспомнила о Ройне, а, уже заперев за собой калитку, с подозрением принюхалась, ощущая отчетливый дух одного зелья.

«Приворотное», — констатировала я и опять принюхалась.

Запах был знакомый, но приправленный какой‑то кислинкой не различимой, но явственной вони.

— Переварила? Спалила? — пробормотала я, проходя через двор, по которому с кудахтаньем бегали куры. — Чем же воняет?.. И на всю деревню! Зачем ей здесь приворотное зелье?..

Ройны во дворе не оказалось, зато подруга нашлась в домике, где она почивала на моей постели, как великий труженик, завернувшись в плед и устроившись поверх постельного белья. Мысленно воззвав к терпению, я растолкала заварэйку. Подруга тут же кинулась меня обнимать, радостно щуря заспанные глаза.

— Эмма, я так тебя ждала!

— Рой, а что ты тут варила и зачем? — осторожно спросила я, по опыту зная, что, хоть приворотное зелье и получалось у подруги лучше всего, она вполне могла сварганить его по рецепту любого другого. В академии даже кто‑то из преподавателей шутил: Ройна приготовит приворотное зелье даже из половой тряпки.

— Хотела тебя порадовать, — довольно улыбнулась девушка и зевнула. — А потом так устала ждать…

— Рой, а почему воняет‑то? — продолжила я допрос.

Заварэйка потянулась и, заглянув в пустую кружку на столе, объяснила:

— Ну, я нашла во дворе подходящий котелок, там только на дне что‑то прилипло немного… Но я решила, что ничего страшного… А потом… Ну, пригорело немного. И птицы эти… — девушка брезгливо поморщилась. — Скакали вокруг меня.

— А — а-а, — протянула я, решив, что могло быть и хуже. — В следующий раз выбирай другое место и посуду, ладно? Думаю, крин пустит тебя в дом, если что…

— А чем этот котелок хуже? — удивилась Ройна, набрасывая на плечи куртку. — Покажешь, где едальня?

— Да. Просто пойми, — раздраженно вымолвила я, — этот котелок…

Договорить я не успела, девушка фыркнула и выскочила во двор. Обиженно взвыв, я уселась на кровать и прошипела:

— Никуда не пойду!

В это же мгновение со двора донесся истошный вопль заварэйки. Перепугавшись за подругу и напридумывав себе ужасов, я поскорее распахнула дверь, готовая броситься на врагов, и замерла с вытянутой вперед рукой, любуясь зрелищем.

Ройна, вереща и размахивая руками, бегала вокруг опрокинутого котелка, а за ней, заполошно кудахкая, стаей носились куры. Несколько неповоротливых несушек с задумчивым видом склевывали густое светло — желтое варево приворотного зелья, время от времени распушивая перья и начиная сокотать. Белые и серые хлопья кружились в воздухе, прилипая к перепачканной куртке Ройны или оседая на землю.

Не выдержав, я скрылась в домике, сдавленно хихикая и повторяя про себя: «Зелье! В котелке для птичьей каши!»

Похоже, надежда подруги о поклонниках исполнилась.

«Записи следует оформлять строго по плану с указанием вспомогательной литературы».

Справочник в помощь студенту магической академии

«Помни! Рассказы пьяниц озаглавь „Мифы и легенды с дополнениями и пояснениями местных исследователей“».

Приписка на полях

Вызволить Ройну из плена удалось, лишь взяв в руки палку. Несушки с криками разбегались от меня, чтобы после суматошного круга вернуться обратно и подло напасть с противоположной стороны. Заварэйка пищала и отплевывалась, перья и боевые полужидкие комочки летали в воздухе, угрожая прилипнуть и испачкать одежду.

Под прикрытием палки и моей спины, девушка забаррикадировалась в домике, боясь открыть дверь даже тогда, когда я потребовала впустить и себя внутрь. Раздосадовано пригрозив выбить дверь, получила из окна одеяло с подушкой, а так же предложение поискать себе другое место для ночлега. Окончательно обалдев от такой наглости, подхватив вещи, я сначала хотела идти жаловаться крину, но вспомнила его обещание о наказании и со вздохом уселась на лавочке под забором, хмуро озвучив прибежавшим на меня посмотреть курицам:

— Буду здесь сидеть. Может кто мимо пройдет, сжалится над сиротой и позовет к себе.