Кресли Коул - Разгар зимы

— Я уже не маленькая девочка. Я прожила больше сотни лет; и чувствую опыт предыдущих жизней. Но даже если бы не это, год жизни после апокалипсиса приравнивается к десяти. После Вспышки на мои плечи легла забота о маме, я планировала нападения, участвовала в них, убивала. Мне пришлось быстро повзрослеть.

Он сделал глоток из фляги.

— Почему ты сразу не рассказала, что произошло между тобой и Смертью?

Вот чёрт . Если рассказать Джеку всё в подробностях, он сразу же схватится за пистолет. И хотя на Арике непробиваемая броня...

— Не хочу об этом говорить.

— Он заморочил тебе голову, — настаивал Джек, — поэтому ты думаешь, что имеешь к нему чувства. Другого объяснения этому быть не может.

— Ты действительно считаешь, что мне так легко промыть мозги?

Джек поймал мой взгляд.

— Эви, с тобой такое уже было, — в ПШР, — к тому же я видел рисунки со Смертью в твоём альбоме еще до Вспышки. Ты изображала его чудовищем. Un scélérat, — злодеем.

— Арик много чего мне причинил. Но он так же и помогал мне. В пещере Жреца я чуть не съела... человечину. Уже поднесла к губам. Тогда я была бы обречена, как и его последователи с пеленой на глазах, которые до смерти будут охотиться за мной. Арик изо всех сил отвлекал Гатри, пока на него не подействовал яд. И ещё он спас меня от Огена и не дал мне утонуть.

— Если бы не этот ублюдок, ничего этого с тобой вообще бы не произошло. Он должен умереть. От моей руки.

— Ты меня не слышишь! Каждый раз, когда ты говоришь о его убийстве, на самом деле это звучит как «мне лучше знать».

— Когда мы снова будем вместе, ты поймешь.

— Ты так уверен, что мы будем вместе?

Его лицо приняло решительное выражение.

— Конечно! Я же говорил, что вместе мы преодолеем всё, и до сих пор так считаю.

— Мне казалось, так было раньше.

— Раньше? Да я единственный здесь постоянный человек. Я! Я не изменил тебе, не связался с другой, даже когда представилась такая возможность.

— С Селеной?

Неужели всё так и было? Или Джек заговорил об этом из сожаления, что не воспользовался возможностью?

— Какая разница с кем? Смерть может сколько угодно бросаться намеками, только между нами ничего не было.

Мне хотелось верить каждому его слову, хотелось, чтобы сомнения развеялись. Но я не могла.

— Я всё равно считаю, что нельзя тебе ввязываться в игры Арканов.

— Дело уже не только в тебе и остальных картах. Любовники управляют самым большим воинским формированием на юге. А возможно и во всём мире.

Вспышка сама по себе может и была данью карте Солнце, но выгоду из нее извлекли другие.

— На кону стоит намного больше, чем просто исход игры, — он подошел ко мне, — ставки выше, чем когда-либо. Мы все под угрозой, — наши взгляды встретились, — bébé, ты можешь отвергнуть меня по другой причине, но только не потому, что ты Аркан.

— Например, потому, что не могу тебе доверять?

Он присел на колени и прижался лбом к моему лбу, опустив на плечи тёплые ладони.

— Я заслужу твое доверие. Просто дай мне время. Эванджелин, то, что между нами было, — его глаза стали насыщенно серыми, — ça vaut la peine, — за это стоит побороться.

Джек не обладал изысканными манерами, местами был грубоват. Полон ярых порывов и стремлений, перекликающихся с моими собственными. Мой измученный жизнью кайджан. Он принялся поглаживать мне плечи, руки.

Он уже готов был меня поцеловать. И хотя я тоже этого хотела, но отстранилась.

— Это не самая удачная мысль.

Джек заглянул мне в глаза:

— Боишься, что Смерть вернется и набросится на меня?

Да!

— Мы могли бы просто поговорить, или я иду спать. Выбирай сам.

С явной неохотой он меня отпустил:

— Поговорить о чём?

— Эмм, что ещё произошло в твоей жизни?

Очень оригинально.

— Кое-что важное, — он присел рядом со мной у камина, — Coo-yôn дал понять, что я должен отправиться домой, что там я сделаю что-то хорошее. Как только мы вернем Селену и убьём Любовников, то вместе уедем в Луизиану.

— Луизиана , — это слово всколыхнуло во мне бурю эмоций.

— Если военные захотят, чтобы я их возглавил, то при первой же возможности, им придётся отправиться на юг. Я, как и обещал, отстрою для тебя Хэйвен. Почему бы не заселить территорию вокруг фермы и не создать новую Акадиану? Это место могло бы стать убежищем для выживших.

Как же я хотела домой!

— Ты правда думаешь, что это возможно?

Во мне горела потребность вернуться.

— Mais да, мы сделаем это. Неужели ты до сих пор не поняла? Вместе мы сможем всё.

— Даже закончить игру? — мое оживление сошло на нет, — Джек, я должна найти бабушку.

Хотя я сомневалась, что бабушка поддержит мои стремления (скорее, напротив будет подталкивать меня играть), она была моей последней живой родственницей.

— Ты должна понимать, что она могла умереть.

— Я в это не верю, — я чувствовала , что она жива... несмотря ни на что, — и я пообещала маме, что найду её.

— Тогда давай договоримся. Когда всё это закончится, если ты решишь, что мы вытерпим несколько месяцев без укрытия, я отправлюсь с тобой. Мы даже возьмем с собой отряд военных.

В какой-то мере, согласившись на это, я словно давала обещание. Я снова посмотрела на дверь. Арик был снаружи один. Я вдруг вспомнила, как однажды, вглядываясь во тьму, он пробормотал: «Меня нарекли Ариком, что значит правитель, вечно одинокий .»

— Давай поговорим об этом позже, — попросила я.

Поколебавшись, он сказал:

— С этим мы ещё разберемся, peekôn. А сейчас у меня для тебя кое-что есть, — он вытащил из рюкзака апельсин, оставшийся от моего последнего урожая, — Тэсс дала мне его на удачу. Я хочу, чтобы мы разделили его.

— Как Спрайт, который однажды ты дал мне.

Он улыбнулся так умопомрачительно, так сексуально, даже несмотря на синяки на лице.

— Ouais. Уже и не помню, когда в последний раз ел свежие фрукты.

Он начал очищать его от кожуры.

— Тогда возьми себе весь.

— Нет, merci. Я пропустил твой день рождения. Считай это запоздалой вечеринкой.

Он протянул мне половинку сочного фрукта.

Его беззаботность волшебным образом меня успокаивала.

— Твой я тоже пропустила?

Я подозревала, что да.

Он пожал плечами, надкусывая фрукт.

— Господь всемогущий, женщина, да ты великий повар. На пустом месте состряпать такой апельсин.

Я только бровью повела.

— Это ты еще не пробовал мой ананас.

Мы сидели у огня друг напротив друга и ели апельсин, как будто и не разлучались, словно никогда друг в друге не сомневались.

— Расскажи, о чём ты думаешь? — он выбросил кожуру и вытер руки о джинсы, — поговори со мной.

— Почему ты никогда не показывал мне фотографии в сумке?

— Ты рылась в моём рюкзаке? Думаю, я это заслужил? — после утвердительного кивка, он продолжил. — А ты видела там книгу, которую мне подарила? А телефон с твоими фотографиями? Я его взглядом чуть до дыр не затёр, всё не мог на тебя насмотреться.