Мими Памфилофф - Случайно влюбилась в… Бога?

И если бы бабушка была здесь, она сказала бы: "Пресвятая Дева, дитя. Ты выжила из ума? Немедленно иди домой!"

И, черт возьми, она была бы права!

– Ладно. Я прыгну, но только при одном условии. Если ты существуешь на самом деле, хочу, чтобы ты исчез. Не желаю больше слышать твоего голоса и даже видеть тебя не хочу или знать кто ты. Твое исчезновение станет доказательством моей вменяемости. Понял?!

"Ты ведь это не всерьез. У меня есть ответы, Эмма. Я могу помочь выяснить, что случилось с твоей бабушкой. Могу восполнить всю ту боль, что причинил тебе".

Невозможно. Целая жизнь психотерапии не восполнит, нанесенный Гаем ущерб. Лучшее на что я смела надеяться – жить, изображая из себя нормальную.

– Серьезно. – Если ты реален, с тобой я не смогу быть полноценной в своей жизни.

Я всегда буду ощущать противоречие, одновременно желая быть с тобой и избавиться от тебя, хотела я добавить, но не стала рисковать открываться по понятным причинам. – Многие годы я была твоей пленницей и не имею представления чем это заслужила, но сегодня все это кончится. Я больше не желаю слышать твой голос. Хочу, чтобы ты ушел. Пообещай или я не сделаю больше ни шагу.

"Эмма. Знаю, я напирал на тебя, но мы так далеко зашли и от тебя многое зависит".

– Нет. Или обещаешь, или я ухожу прочь.

"Я должен увидеть тебя… благополучно доставленную домой, – он долго молчал. – Я не стану обещать".

– Я ухожу! И не пытайся заговорить со мной. Я первым делом иду лечиться в психушку, где меня напичкают столькими лекарствами, что я даже себя не услышу.

Держу пари в Мексике отличная наркота!

"Эмма, ты должна…"

– Нет. Ты бы заткнулся к чертям! Ты ведь даже не реален. Никогда таким не был!

"Эмма, прости, но ты не оставила мне выбора".

Я ощутила прикосновение чего-то мягкого и пушистого к ноге.

– Какого… – Я споткнулась и упала на землю.

В дюймах от моего лица оказалась морды гигантской, черной кошки, которая зашипела на меня. Взгляд ее ярко-зеленых глаз бурил дыру в моей душе. Я кинула быстрый взгляд на воду.

Теперь она выглядела намного привлекательнее. Кошки ведь не любят воду? Я медленно села на колени, вытянув вперед руки.

– Хорошая киска. Стой на месте. – Я осторожна двинулась к краю Сенота.

Вниз падать высоко, но может я смогла бы…

Сделав пару шагов, кошка оскалилась.

– Ну и черт с ним! – Я прыгнула и с громким шлепком ударилась о воду, погружаясь на пару футов вглубь. Вынырнув, я увидела, перегнувшегося за край Сенота, ягуара. Кошка готовилась спрыгнуть за мной вниз.

Без сомнений она хотела поиграть в "человеческую головомойку" [22] по принципу игры "яблочная головомойка", где играющие ртом достают из емкости с водой яблоки. .

У меня бешено колотилось сердце, и, на мгновение, я забыла о своей небольшой психической дилемме.

Я поискала чем можно в нее бросить – упавшую ветку или магически плавающий камень – но на глаза попались только кроссовки.

Барахтаясь в воде, я стянула ботинок и швырнула его в пушистого зверя. Ягуар зашипел, когда кроссовок ударился о внутреннюю стену Сенота несколькими футами ниже животного.

– Проклятье! – я стянула другой ботинок и бросила. – Христос. Этого просто быть не может! – выкрикнула я. Кошка перегнулась через край; даже если не прыгнет, то она могла бы свалиться внутрь.

Я развернулась вокруг себя, надеясь найти хоть что-то, да что угодно, чтобы бросить в ягуара. Но ничего не было, кроме…

Около стены прямо за мной на воде покачивалось маленькое что-то в виде барабана. Подплыв к предмету, я попыталась прижать его к груди. Сосуд десять дюймов шириной, сделанный из темно-серой керамики, провернулся.

Я притянула сосуд ближе и смогла лучше его обхватить. Одним, усиленным адреналином, движением, я оттолкнулась от стены и через голову кинула сосуд.

И попала прямо кошке в голову.

– Да! – пушистое животное убежало, решив, что я недостойная закуска.

В течении двух потрясающих секунд, я ощущала эйфорическую восторженность, пока не поняла, что все еще в горячей воде… или в вонючей воде Сенота. Да какой угодно.

Я вертелась в бассейне, печально отмечая, что пути наружу не было. Стены покатые, десять футов высотой, скользкие от водорослей. Я застряла.

– Черт же побери, – пробубнила я. – Могло ли быть еще хуже?

Тишина.

– Гай? Эй? – Но не было ни Гая, ни жужжания насекомых, ни щебетания туканов. Это уже за гранью жути. – Гай? Ты здесь? Что мне теперь делать? Я застряла внутри.

И вновь сладостная тишина. Прекрасный способ умереть. За исключением того, что я не готова проститься с жизнью.

Что-то всплыло в голове, что-то что я должна была сделать. Мне что-то говорил Гай. Да! Фраза!

Мимолетная мысль длилась не больше двух секунд, пока до моего сознания доходило, готова или нет, я умру.

Начал образовываться водоворот, будто вода сливалась в трубу, затягивая меня внутрь. Я остервенело била по воде руками, но меньше чем за минуту вода одержала победу.

Когда Эмма оказалась в воде, Гай сгруппировался, был наготове, как скаковая лошадь, ждущая у ворот. Ожидание стало почти невыносимым.

Столько лет он страдал в этой холодной, водной тюрьме, отрезанный от мира, томимый по физическому комфорту – скучая по воздуху и теплу – находящемуся за пределами его досягаемости.

Хуже всего, что истома глубоко ранила его, ослабила. Когда-то у него не было проблем с неуверенностью в себе, которой зачастую страдали люди. Сейчас, он был ею переполнен.

Желание убить врага, в наказание за то, что причинили боль Габриэлле. Жажда собственными глазами увидеть Эмму и прикоснуться к ней. Вероятно, даже извиниться за причиненную им боль.

Потребность ощутить фибры мира, ворочавшиеся в его душе. Черт возьми, он даже истосковался по потребности в еде. Рот наполнился слюной от одной лишь мысли о восхитительных человеческих сладостях, которые готовил на кухне своего дома в Италии.

"Слаб. Слабый. Ты слаб", – подумал он, надеясь, что время излечит и вновь превратит его в бессердечного, самовлюбленного бога.

Но он сомневался в этом. Серьезно сомневался. Делить жизнь с человеческой женщиной на протяжении двадцати двух лет решительно и навсегда изменило его. Судьба, даже богам, всегда с таким удовольствием преподавала урок по смирению. Например, как сейчас.

Минута прошла без инцидентов. Эмма уже должна была сказать фразу. Что-то пошло не так. Портал по-прежнему закрыт.

Но почему? В жилах Эммы достаточно их крови. Ну, по крайней мере, Гай так думал. Может, он ошибался? Но ведь он никогда не ошибался.

У него в запасе было семь постылых десятилетий обдумать все возможные объяснения, как этот чёртов Сенот функционировал, и лишь одно имело смысл: Мааскабы воспользовались темной энергией, чтобы изменить химический состав воды и тем самым изменив заряд энергии, необходимый для завершения заключительного этапа трансформации в осязаемое тело.