Тэмми Блэквелл - Время лечит

Трудно будет доказать.

Поч? Палка Гарри Поттера в моей спальне не настоящая. А еще я вешу больше утки.

ЭТО СЕРЬЕЗНО!

Я знаю.

Тогда хватит прикалываться.

Я всегда прикалываюсь. Я же Скаут.

Мне страшно.— Ну блин. все мое спокойствие улетучилось.

Мне тоже.— Это совсем не удивительно. — Как Джэйс?

В ужасе. Чарли?

Рядом с собой я увидела не того парня, которого узнала за лето, а того, кем он был в начале лета.

Плохо.

Куда мы по-твоему едем?

В Алькатрас [19] Алькатрас — остров в заливе Сан-Франциско. На нем находилась тюрьма для особо опасных преступников. Ныне — музей. ?

Скаут.

Прости. Защитный механизм.

Когда я нажала отправить, внедорожник дернулся влево. Я увидела, что мы приехали к коттеджам в Безмятежных песках. В Лэйк Каунти было много домов, которые туристы арендуют на лето. Большинство было просто хижинами в стиле тараканника Холидей Инн [20] Сеть гостиниц. , но Безмятежные пески были рассчитаны и на более обеспеченную публику. Согласно Мег Джэмисон, которая работала у них секретарем летом, самый дешевый коттедж стоил 2500 за неделю.

Тот рядом, с которым мы остановились, в эту категорию не входил.

Большинство жителей Лэйк Каунти относятся к среднему классу. Мои родители не так уж много зарабатывают в школе и в больнице, но мы все равно более обеспечены, чем большинство. Наш дом — один из самых больших в нашем районе.

Хижина была как минимум в три раза больше. Хотя разве можно называть хижиной дом с тремя этажами и гаражом на четыре машины.

Баскетболист вышел из машины и открыл дверь для Стефана, который, в свою очередь, открыл дверь для меня.

— У меня есть наручники, — сказал он мне тем же тоном, каким обычно говорят «у меня есть жвачка» или типа того. — Я не хочу их использовать, но придется, если ты не сможешь себя контролировать.

Мысль о том, что в этой ситуации мои руки будут связаны, была одной из самых пугающих.

— Я не буду создавать проблем, — ответила я. Я не была уверена, что смогу, даже если б захотела.

Внутри дом выглядел так же роскошно, как и снаружи. Сияющие деревянные полы были совсем новыми и пахли дубом с нотками лимонного чистящего средства. Поверх лежали старые бабушкины ковры, какие обычно можно встретить в музеях. Картины в резных рамах казались подлинными произведениями, а не банальными репродукциями, развешанными в каждом втором доме в Кентукки. Только люстра над нашими головами напоминала мне, где я нахожусь на самом деле. Только в западной части штата на потолок могли повесить раскидистые оленьи рога.

Оборотень, открывший нам дверь, поклонился и так и остался стоять, согнувшись. Может быть, из-за низкого положения в иерархии, а может, из-за артрита.

— Сэр, — выдохнул он и склонился еще ниже, когда Стефан прошел мимо.

Стефан снял пиджак, обнажив зверские пятна пота подмышками, и повесил его на руку старого дворецкого.

— У нас еще два гостя, Акей. Приготовь им комнату.

— Конечно, сэр. Поселить их на верхнем этаже, или вместе с колдуньей?

— На третьем этаже есть пустые комнаты. Проследи, чтобы они жили не напротив девушек.

Парень, выглядевший как помолодевший Акей, возник в прихожей, и старый дворецкий начал общаться с ним, и в словах было много гласных и твердых согласных. Как только он закончил отдавать приказ на своем родном языке, молодой человек убежал наверх.

Все это время мы стояли у входной двери. Меня как-то успокаивало то, что я не одна, и что друзья находятся рядом со мной. Если бы я не боялась показаться трусихой, то бы схватила их за руки и держалась до последнего. Я не хотела находиться здесь, и мне было настолько страшно, что, если бы один из охранников обернулся и попытался напугать меня, меня бы хватил инфаркт.

— Оповестить королеву о вашем прибытии? — спросил баскетболист.

— Конечно, Мандела, — ответил Стефан и повернулся к слуге. — Акей, покажи провидице и койотам дом. — Акей поклонился еще глубже, почти коснувшись пола. — Хашим и Трэвис, отведите ведьму в ее камеру.

Почему-то, слыша, как меня называют ведьмой, я сомневалась, что меня ждет честный суд.

— Будет сделано, босс, — сказал блондин с техасским акцентом. — Нам составить ей компанию?

— Ненадолго. Мы составим расписание смен после того, как я встречусь со стражами.

Трэвис и Хашим поклонились, не знаю уж из уважения или из страха перед Стефаном.

Я ожидала, что меня уведут под конвоем с суровыми лицами, как и доставили сюда, но внезапно Трэвис подошел и подал мне руку.

— Пройдемте, мисс.

Так как из-за нахлынувшего ужаса меня поразила немота, я молча обернула свою руку вокруг его локтя. Когда я почувствовала его теплую и неожиданно мягкую кожу, мое сердце екнуло, но не от страха. Я заглянула ему в лицо, и почувствовала, как краснею.

— Куда вы ее ведете? — грозно спросил Чарли, будучи гораздо смелее меня.

— Мы подготовили специальную комнату для ведьмы, — ответил Стефан. — Ведь мы обязаны думать о безопасности всех, кто находится в доме, включая ее саму, до суда.

Чарли шагнул вперед в сторону Трэвиса, несмотря на то, что едва доставал ему до носа.

— Я пойду с ней.

— Боюсь, ведьма должна оставаться в одиночестве до новолуния. Возможно, ты сможешь убедить королеву, чтобы она разрешила короткие визиты, чтобы ты мог убедиться в ее благополучии.

Чарли не сразу отступил, что на каком-то глубоком эгоистичном уровне обрадовало меня — но я не могла позволить, чтобы с ним что-то случилось только потому, что я боялась оставаться одна. Он посмотрел на меня, и я покачала головой, пытаясь казаться спокойной и властной. Прошла еще пара секунд, прежде чем он склонил голову, как другие, перед Стефаном.

— Я навещу тебя, как только смогу, — сказал он.

— Позаботьтесь друг о друге, хорошо? — сказала я всем троим, так как не смогла обратиться конкретно к Чарли. Я не могла расплакаться у всех на виду. Все было точно так же как, в тот день, когда я предстала перед стаей Хэйганов. Нельзя было показывать страх и эмоции. Это мир оборотней — сила в нем главное.

К счастью, никто не ожидал такой крепости характера от Провидиц, поскольку лицо Талли превратилось в водопад, когда Трэвис и Хашим увели меня, идя так близко, как в обществе считается неприличным. С каждым шагом отдаляясь от своей стаи, я чувствовала, что у меня забирают что-то важное. Мое волнение было явным, так как Трэвис крепче сжал руку.

— Не волнуйся. Мы о тебе позаботимся. — Его тон был вежливым, но каким-то снисходительным.

— Сказал большой злой волк, — пробормотала я, прежде чем поняла, что, наверное, лучше было бы промолчать. Трэвис только рассмеялся.