Марина Леванова - Давным давно

Джим гордо выпрямилась, подняла голову и протянула к нему руки, чтобы юноша и её тоже втянул наверх, но на стене никого не было.

Она опустила голову и в отчаянии зашарила глазами, выискивая хоть что-нибудь, что можно было использовать для опоры. За спиной послышались тяжёлые шаги и прерывистое дыхание.

— Вот же сволочь. — Дориана стояла, наклонившись вперёд, опираясь руками о коленки, и старалась отдышаться. — Выпрямилась, махнула рукой в сторону скоб. — Всё, с завтрашнего дня точно начинаю худеть. Я же едва пролезла там. — Набрала полной грудью воздух и громко выдохнула. — Давай уже, иди сюда, закину тебя на стену.

— Если ты меня закинешь, то у меня не хватит сил поднять тебя наверх, — Джим было стыдно признаваться в этом, но так было правильно, — давай лучше я тебе помогу взобраться, а ты поднимешь меня.

— Не надо меня никуда поднимать, сама справлюсь. — Дориана ухватилась за пояс штанов и воротник куртки Джим и как пушинку зашвырнула её.

Джим в последний момент успела ухватиться за край стены, но тело по инерции перенесло на другую сторону.

Сердце зашлось от страха.

— Ой. Извини! Не рассчитала. — Донеслось до Джим. — Малыш, ты там хоть живой?

— Живой, — крикнула Джим и разжала руки. На землю она приземлилась… в общем, мягкими местами.

Поднялась и направилась к бревну. Точнее, брёвен было несколько, они, как мостки, были перекинуты через ров с чем-то вязким и жидким. Джим осторожно взбежала на бревно, развела в стороны руки и, балансируя ими, продвигалась маленькими шажками. «Ничего страшного. Даже если упаду, то не разобьюсь. Там мягко. Мокро.

Грязно». Не удержалась и посмотрела вниз. В вязкой жиже кто-то копошился, с усилием подтягивался по скользким отвесным краям и снова срывался вниз. Джим прошла бревно до конца, осторожно спустилась с него и побежала к яме, к тому краю, где кто-то так отчаянно пытался выбраться. Легла, немного свесилась вниз, протянула руки и выкрикнула: «Хватайся!»

Арникус весь подался вперёд и закричал с трибун:

— Нет, малыш, нет, не делай этого! Он тебя сдёрнет вниз!

Но Джим не слышала его.

Бедолага поднял голову и хотел уже ухватиться за её руки, но вдруг свалился обратно. Это был Ранар. Он прекратил попытки вылезти и просто держался за край, чтобы не погрузиться ещё глубже.

— Ну же, — позвала его Джим. — Хватайся. Я смогу.

— Уйди, — юноша даже не поднял головы, — прошу!

— Хватайся! — закричала она. И вдруг в каком-то отчаянии добавила: — Ты не понимаешь!

«Если отступил — значит, потерял навсегда».

— Хватайся, говорю!

Ранар поднял голову и долго вглядывался в её лицо, а потом подпрыгнул и ухватился за руки, и Джим медленно стала сползать. Юноша тут же отпустил её, но она сама в него вцепилась.

На трибунах стало очень тихо. Все видели, кто толкнул Джим в спину, все видели, кто оставил её внизу возле стены, и сейчас все с замиранием сердца смотрели, как она медленно сползала в яму.

Дориана свалилась со стены, неудачно приземлилась, поднялась и, прихрамывая, поплелась к бревну. И тут она увидела Джим. С воплями «держись!» побежала в их сторону. В миг, когда Джим сорвалась вниз, Дориана прыгнула и схватила её за ноги.

— Ты знаешь, я скоро совсем перестану удивляться. — Дориана потянула Джим на себя за ноги и съехала сама.

— Вот, спрашивается, чего ты вечно лезешь, куда тебя не просят? — Снова дёрнула и ещё ближе пододвинулась к краю. — Хоть кого на этот раз спасаешь? — Дориана заглянула вниз и присвистнула. — Да уж, тебя никогда жизнь ничему не учит. Что? Что ты там бубнишь?

Джим из последних сил держала юношу и как заведённая всё повторяла: «Если отступил — значит, потерял навсегда».

— Тьма меня забери! — Дориана сползла ещё больше. — Эх, а как день хорошо начинался.

И они рухнули.

Джим с головой погрузилась в грязь. С ужасом вдруг осознала, что под ней нет дна (а может, это просто она не доставала до него?). Сильные руки выдернули её на поверхность.

— Утопни мне ещё тут. — Дориана одной рукой поддерживала её над поверхностью, а сама медленно съезжала вниз.

Ранар подхватил с другой стороны, и они вместе немного приподняли её. В этот момент кто-то вцепился в подмышки Джим и потянул наверх. Все трое подняли головы. Это Сиор свесился наполовину вниз, а за ноги его держали остальные ребята из их команды.

— Половина команды прохлаждается на финише, а другая принимает грязевые ванны. Непорядок! — Сиор тихо смеялся.

— Неужто присоединиться решили? — спросила Дориана довольным голосом.

— Как-нибудь в другой раз. — Он вытянул Джим, посадив рядом с собой на землю.

Джим выплюнула кусок грязи и принялась прочищать нос. Следом достали Дориану, а за ней Ранара.

Зато к финишу они пришли полным составом. Правда, тут же отправились на новый старт. И ведь как они прошли второй раз эту же полосу? Просто загляденье. Кажется, кто-то даже хлопал. «А может, всего лишь показалось?»

По причине исключительной чумазости, их команде разрешили покинуть площадку и привести себя в порядок.

Они направлялись к выходу, когда дорогу им заступил Арникус. С другой стороны к ним двигался Виттор и Илиар. Возле барьера свой пост оставили Кассиан и Харон, да и вообще к ним двигалось очень много народу.

— Горжусь тобой, малыш. — Юноша недобро смотрел куда-то за её спину. — Тебе бы не помешало помыться.

Джим рассмеялась и побежала выполнять пожелание друга. Арникус проводил её взглядом, а потом развернулся и со всей силы ударил Ранара. Юноша рухнул на землю и какое-то время не мог подняться, а рядом стояла Дориана с остальными ребятами, и их постепенно окружали другие ученики. Арникус подошёл к Ранару и сам поднял его с земли.

— Я бы мог убить тебя, но раз этот ребёнок полез за таким дерьмом, как ты, в грязь, значит, что-то смог в тебе разглядеть хорошее. — Он отбросил его. — Но я бы никогда не доверил тебе свою жизнь. — Он отвернулся и пошёл на своё место на зрительской трибуне.

А мимо Ранара один за другим проходили учащиеся, и каждый говорил одну и ту же фразу: «Я не доверил бы тебе свою жизнь».

Джим промчалась через коридор, забежала в башню, на ступеньках до икоты перепугала парочку из обслуживающего персонала, залетела к себе в комнату и закричала, перепугавшись до демонов собственного отражения в зеркале. Набрала чистых вещей и помчалась в душевую, на обратном пути перепугав ещё парочку зазевавшихся встречных. Развесилась.

Джим неслась по полупустому коридору и смеялась. Она была беспечна и весела. И она совсем не замечала крадущуюся следом чёрную тень.

Мужчина в темном плаще с капюшоном стоял со скрещенными на груди руками возле открытого окна. Оно было выбрано им не случайно. Окно находилось в Западной башне отдалённого корпуса, где проживал весь преподавательский состав, и из него очень хорошо просматривалась площадка, на которой находился «зверинец» Рутонской Академии. Царкиил Соптис взял за правило приходить сюда каждое утро и подолгу наблюдать за Джим. Девушка смогла каким-то чудом найти общий язык с орком, который по своей природе был угрюмым, неприветливым и очень недоверчивым. Девушка, как заправский работник, каждое утро, а иногда и по вечерам, приходила на принудительно-добровольные работы: чистила вольеры, вывозила грязные опилки с соломой на задний двор, сама набирала чистый песок в тачку и возила его внутрь. Для таких целей орк не поленился, вытребовав у руководства дополнительный инструмент. Царкиил улыбался. Сейчас Джим с упоением гонялась за гроссом. Гросс довольно урчал, не сильно усердствовал в беге и постоянно оглядывался на свою преследовательницу. В такие моменты орк откладывал всю работу, выходил, садился на огромное поваленное дерево и подолгу наблюдал за ними. И — о, ужас! — смеялся. «Ни за что бы никому не поверил, если бы не видел это собственными глазами».