Александр Арбеков - О, Путник!

— Неплохо, умно… А всё-таки, как там Космос? — упрямо повторил я.

— А почему же ты не спрашиваешь меня о твоих любимых Параллельных Мирах? — засмеялся БОГ.

— Сам напросился, — улыбнулся я. — Как там они?

— Как всегда, маются потихоньку, — ОН отхлебнул пива и стал смачно жевать воблу. — Боже, как вкусно! А ты знаешь, что и вобла, и так любимая тобою тарань, — это почти одно и то же. Разновидность плотвы.

— А лещ, и ещё более любимая мною царь-рыба под названием рыбец? — спросил я.

— Они оба принадлежат к семейству карповых.

— О, как, не знал, — сказал я, посасывая плавник. — Так всё-таки, что интересного происходит во Вселенной?

— Вот прицепился! — возмутился ОН. — Даю честное слово, что ничего интересного за последний месяц в Космосе не произошло.

— О, как скучно, — опечалился я.

— Вот и я о том же, — засмеялся БОГ. — Думаешь, почему я всё время хожу-брожу по вашей Земле!? Из-за скуки! Ну, ничего, мы её скоро развеем!

ОН вскочил, потянулся, покрутил и похрустел шеей, а потом весело произнёс:

— Ну, что, отшельник ты наш! В баню!?

— Я согласен! И дев бы…

— Юные девы уже заказаны!!!

— Превосходно, однако!!! Вперёд, о, СТРАННИК!

— Вперёд, о, ПУТНИК!

Море тяжело, плавно, сине, прозрачно и беззаботно колыхалось под тёплым дыханием лёгкого ветра. Горячее солнце застыло в зените. Белый и идеально чистый песок был раскалён до такой степени, что казалось, будто подошвы моих сандалий вот-вот расплавятся.

Стройный ряд густых зелёных пальм, растянувшийся вдоль побережья на десятки километров, контрастировал с песком, морем и небом. Пальмы были вроде бы и к месту, а, с другой стороны, и нет. Тишь, умиротворение и благодать царили в мире. Даже чаек нигде не было видно и не слышно. Полдень, тропики, побережье, океан, классическая картина. Идиллия, однако…

МАГИСТР сладко спал. Его слегка дрябловатое, но достаточно упитанное и сильно загорелое тело покоилось в шезлонге, над которым возвышался тростниковый навес, так что полуденное солнце совершенно не мешало мужчине предаваться отдыху. Как же называется этот послеобеденный отдых в тропических или просто в жарких странах на Земле? — напрягся я. — Фиеста? Нет, нет… Как-то по другому. Ах, да — сиеста! Точно, сиеста… Или всё-таки наоборот?

— ГРАФ! — гаркнул я, бесшумно приблизившись к шезлонгу. — Однако, неплохо вы здесь устроились!

Его Сиятельство резко вздрогнул, подскочил и вывалился из шезлонга на раскалённый песок. Раздался дикий вопль, МАГИСТР заметался по песку, как по хорошо разогретой сковородке. Кроме криков я услышал отборную ругань, адресованную, видимо, мне. Бедолагу можно было понять. В таких условиях человек в обуви, то есть я, не был товарищем человеку босому, то есть, — МАГИСТРУ.

Наконец искомый господин заскочил в спасительную тень, отдышался, успокоился и огляделся.

— Ваше Величество, Бог мой, откуда Вы здесь!? Не ожидал. Извините за неприличные и неподобающие мне выражения, невольно и непроизвольно вырвавшиеся из моих уст! — засмущался и засуетился МАГИСТР.

— Да, ничего, дружище, — усмехнулся я. — Бывает… Но вы знаете, я получил от вашей брани ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Почему, Сир?

— Сразу повеяло таким до боли родным, знакомым, земным, — я вошёл в тёплую тень навеса и с удивлением обнаружил за шезлонгом небольшой холодильник, который почти неслышно урчал о чём-то о своём. — Граф, если вы скажите, что в этом милом агрегате нет пива, я отдам вас на съедение акулам.

— Сир, в здешних морях и океанах нет акул или нечто подобного им, — усмехнулся МАГИСТР.

— Вот как? — удивился я. — А почему?

— Загадка, Сир. Имеются, конечно, кое-какие небольшие хищные рыбы, но они не представляют серьёзной опасности для человека.

— Так, перейдём к млекопитающим. Ну, тогда, я отдам вас на съедение огромным, кровожадным и безжалостным касаткам.

— Сир, касаток тоже нет.

— Да что же это такое!? А что есть!?

— Сир, имеются в наличии ужасные и таинственные ящеры, и ещё кое-какие странные существа, но они, к счастью для нас, обитают далеко от берега и сюда на мелководье не заплывают.

— Ладно, вернёмся к главной теме. Так, что насчёт пива?

— Остались ещё две бутылки, Сир! — радостно и бодро произнёс МАГИСТР. — Как будто предчувствовал Ваш визит!

— Так давайте же их сюда, не томите! — ещё более радостно сказал я. — Боже, пол мира за бутылку холодного пива!

— Извольте, Сир.

— О, как хорошо! — я сделал первый глоток и застонал от удовольствия. — Много ли человеку надо!? «Карлсберг»?! Неплохо, неплохо!

— Бутылка холодного пива и Империя в придачу. Что ещё нужно нам от этой жизни. Вполне достаточно, — засмеялся МАГИСТР.

— Хорошо сказано, — улыбнулся я. — Но не хватает одного очень важного элемента или компонента.

— Догадываюсь о ком Вы, Сир.

— Да, одна женщина подчас стоит целой Империи! — грустно произнёс я, а потом задумчиво добавил. — Три женщины стоят трёх Империй.

— Сир, — усмехнулся МАГИСТР. — Но стоят ли эти женщины бутылки ледяного пива в жаркий полдень?

— Браво, мой друг, хорошо сказано, вы меня удивляете. Вот что значит длительный полноценный отдых! Его конечным результатом является полное прояснение ума и возрождение чувства юмора, — рассмеялся я. — А вообще, наш диалог необходимо внести в анналы.

— Всё уже на своих местах, Сир! — воскликнул ПОЭТ, тяжело вывалившись в раскалённый песок из прохладной мути Портала.

Это его ничуть не задело, не смутило и не огорчило, так одет он был в шубу из меха неведомого мне зверя, на ногах имел тяжёлые унты, а на голове его покоилась огромная лохматая шапка, сползающая Летописцу на нос, так что он совершенно не пострадал от соприкосновения с раскалённой поверхностью прекрасной Второй Планеты.

— Боже мой, сударь, да откуда же вы в таком нелепом виде? — одновременно и искренне удивились мы с МАГИСТРОМ.

— Сир, извините, конечно, меня за дерзость, — обиженно произнёс новоявленный чукча. — Но, если бы Вы попали в своей одежде туда, откуда я пришёл, то через несколько секунд не смогли бы не только телепортироваться, но даже и ни одного слова мало-мальски вразумительного вымолвить!

— И что же за место это такое, и какого чёрта вас туда понесло? — с интересом спросил я.

— Да есть одна довольно интересная планета, Сир, — ПОЭТ сделал неопределённый жест рукой куда-то в небо. — Условия на ней, конечно, не ахти какие. Мороз под шестьдесят градусов по Цельсию, вечные ветра, без кислородной маски не обойтись.